Людмила и бык

Автор: Анка Хашин Много есть людей любопытных, но любопытнее Людмилы сложно встретить.
Идет по селу баба- утром то, вечером ли- ни окошка не пропустит, чтобы внутрь не заглянуть. Народ деревенский простой- у всех занавесочки тоненькие, тюль одна, да и то драная. Поди позаглядывай так с годок- про всех все и узнаешь. Даже того, чего и знать не хочется.
Что дед Бурцев, например, будто хмельной по весне медведь, о стиральную доску своими яйцами трется. Балашевские муж с женой по утрам по наливочке- другой пропускают, от того и веселые всегда такие. Тракторист Жека водку не пьет и не курит, зато с друганом своим на терраске бензин нюхают- сольет с бака в бидон алюминиевый, и носом в него, пока елки за окном не затанцуют. А вон еще сельский фермер Хвостов, с виду приличный вроде вроде мужик. А как жена за порог - в трусах и одеждах ейных перед зеркалом вертится, примеряется.
Разные странности людские бывают. Но большинство из них природны, а значит и не безобразны.

Завезли как-то в село то быка- племенника породы Симментал. Красивого такого рыжего здоровяка.
“Бестия, бестия на мясо!” -выкрикивал владелец на рынке рогатого скота. И с радостью уступил симментальца за полцены фермеру Хвостову.
Хвостов решил что владелец дурак нелогичный, и как-де, такого красавца да на мясо. У него вон десять беспородных буренок без прироста простаивает.
Только не знал Хвостов, что симменталец в сто раз ревнивее его, Хвостова, жены и фальшивей битого пса.
Симментальца временно определили в бывшую конюшню за селом. Дырявый, но еще прочный сруб конюшни стоял на опушке березового пролеска, утопая в зарослях крапивы.
Время от времени Хвостов присылал своего пасынка, чтобы тот покормил и поменял рогатому водицы. Вот только стойло за быком никто не вычишал, и вскоре окрас его превратился из красно-рыжего в серо-зеленый в гомняную лепешку.
Бык томился и скучал. И пусть в башке его рогатой мыслям не роиться, как роятся тыщи оводов, мух и гельминтов в его навозе, но все же рогатому было о чем подумать. О буренках обещанных. О травке душистой луговой и солнышке, что так славно на жестком загривке греется. Запертый в темном, слишком тесном для его мощного крупа стойле, бык, конечно, идеализировал свободу.
Как бы там ни было, рогатый не сдавался и тихо ждал. Ждал момента освобождения.

Как уже известно, конюшня сильно обросла крапивой, и чтобы войти в нее требовались некоторые ухищрения. Сынок Хвостова, длинный и тощий как жердь пацан, ленился, а может и боялся открывать ворота целиком (и закрывать, как выяснится впоследствии), к тому же дверь заедала, и потому пролезал сквозь щель. Светил фонариком в стойло, быстро насыпал в отверстие комбикорм и наливал свежую воду и также быстро уходил.
Как-то однажды зашел сам фермер Хвостов. Но тогда симменталец постучал копытцем скромно и нежно подул в широкие свои ноздрищи, и визит окончился не успев начаться.
Вот так бесславно бы и проистекала бычья жизнь как если бы однажды…

- Ммм! - Послышался будто стон откуда-то неподалеку.
Людмила аккуратно поставила корзинку с грибами на траву и будто вратарь начала раскачиваться влево-вправо, пристально вглядываясь в конюшню. Сколько раз проходила мимо, а тут…
-М-м-м!-Раздалось опять из конюшни. Вымученно так.
Людмила головой вертит и так, и сяк. Сквозь мизерное оконце ничегошеньки не видать. Цепкие глаза Людмилы углядели протоптанную тропку к широким воротам у торца.
Аккуратно огибая крапиву, Людмила подошла к воротам и постучала по ветхому дереву.
- Але, есть кто?
А ей в ответ будто вздох человечий, тяжкий такой.
- Ой, - Людмила перекрестилась- Да что там внутри творится?
Людмила подергала ворота. Вот те на! Незаперто! И страшно стало Людмиле, а любопытнее пуще прежнего! Налегла Людмила на ворота, те поддались со скрипом и тут же встали, заело. И не туда, и ни сюда. На метра два так в ширину.
Потихоньку так Людмила скользнула внутрь- глаза привыкали к кромешной темени, и облокотилась на что-то холодное. Раздался странный щелчок, затвор на стойле поддался и…

От металлического щелка симменталец проснулся. После пятиминутного сна он чувствовал себя бодро, как теленок молодой. Бык поводил носом, уловив слабый аромат бубенчика, и в его томных, как у заморской красавицы, глазах блеснула догадка.
Впрочем, сложно сказать кого озарило первым. Людмилу или быка. Потому как пока бык раздумывал, Людмила выскочила из конюшни, и опрокинув на ходу корзину с грибами, рванула к селу.
- Ма-ма!
- М-м-м! - отозвался симменталец, группируя корпус для взятия ворот.

Сельские Бабки Петровна, Фадеевна и Иванна все утро до блеску надраивали свои избы - к празднику, и теперь отдыхали, сидя бок о бок на дряхлой скамье:
- Ой, ой, совсем не ходят, Фадейна. Не годятся мои ноженьки…
- Да лан твои, Петровна, а мои , атрис, артоз*! Годы, наши, годы…
- А мне, вон бабоньки, с апсой* моей куды теперь!
Откуда слево по-нарастающий пошел звук - будто кто-то усердно ковер выбивает. Бабки подались на звук.
Вначале показалась Людмила, а за ней разьяренный симменталец, серо-зеленый в лепешку.
Людмила, не дать не взять африканский спринтер, галопом проскакала мимо домика Жеки с трактором, мимо балашинской алкашни, мимо усадьбы Хвостова и избушки ненасытного старика Бурцева.
Фермер Хвостов как раз напяливал на себя женины пеньюар и чулки. Услышав вопли снаружи, он забылся и высунулся по пояс из окна.
Старухи на скамье, не успев однако обсудить забавный наряд соседа, продемонстрировали чудеса спортивной гимнастики.
Фадеевна, задрав одну ногу вертикальным шпагатом, схватилась за столб и перекатив свое круглое тело свалилась по ту сторону забора в крапиву. Петровна вспорхнула на забор что курица на насест и застыла истуканчиком, а Иванна, забыв про астму зачем-то рванула через дорогу. Чудом не столкнувшись лоб в лоб с Людмилой, Иванна протаранила калитку старика Бурцева, сшибла старика, и локтями вперед приземлилась ему на яйца, да так искусно, что тот надолго позабыл о стиральной доске.


На полдороге бык передумал и остановился. И отчего я гонюсь за этой бабой? Сообразил он вдруг. Редкие серые клеточки зашевелились, и рогатый в экстазе устремился на заливной луг, на чуть уловимый запах бубенчиков, за солнцем.

На второй день быка поймали, а позже выставили на рынок. Фермер Хвостов продал рыжего в полцены крестьянам из соседнего села.

Когда в районном центре анонсировали полумарафон, то заявки на участие приняли Людмила и фермер Хвостов. Последний, говорят, к марафону даже и не готовился- хватило от жены бегать- про пеньюары объясняться.
Что касается Людмилы - то в окна теперь баба заглядывает лишь мельком, будто на бегу.