Откровения Твой самый первый в жызни креатив

постим сюда

Началась эта дурная эпопея два года назад, когда я посетил концерт Дэадушек в одном Владивостокском клубе. Собственно говоря ,«посетил концерт»-это громко сказано.
Прошел на шару, вообще-то говоря. И до самого концерта (как обычно, впрочем) не дожил. Шароебился от сцены к сцене (там шло сразу два выступления), таская за собой в нахуячившуюся в сосиску блядину, срощенную мною у барной стойки, по дороге начислял очередные 50& лимон, прыгал как гиббон, слэмуя на разогревающих группах и в конце концов сломался. Но это все ни хуя не важно. Главное, что в этот вечер я увидел ее- бороду деадушкиного клавишника. До сих пор не знаю его фамилии, но это и не существенно, т.к группа- полное говно. Главное- борода. Узрев этот лопатообразный клок волос размером 10/15, я понял- хочу! В смысле не клавишника, конечно, а бороду- такую-же.
Не какую нибудь пошлую испаньолку, а именно такую мега- супер-пупер- козлиную бородищу. И чтобы такая- только у меня.
Это вообще мой больной вопрос- имидж. Имидж- все, жажда-хуйня.
Например, как только я видел чувака в таких же штанах как у меня, я cразу переводил такие штаны в разряд дачной одежды. И тому подобное. Конечно это долбоебизм и комплексы, но отличаться от других хотя бы какой-то деталью внешности всегда было моей манией. Пусть бы эта деталь даже уродовала меня.
Вот таким вот фетишем и стала эта сраная борода. Типа умру, но отращу.
Главная же проблема заключалась в том, что несмотря на мои преклонные года, растительность на моей будке распределена крайне неравномерно. То есть в одних местах так и прет, в других же не растет вовсе. Причем в месте дислокации предполагаемой бороды не росло как раз посередине. И сколько бы я там не шкреб своим ржавым «жиллетом», ни одного нового волоска так и не появлялось.Тем не менее я один хуй пошел на экперимент и начал отращивание, в надежде на то, что в процессе оного волосы на этом месте волшебным образом материализуются.
Как же жестоко я заблуждался тогда. Борода начала отрастать, и отрастать нехило, но посередине по-прежнему оставалась выжженая полоса, придававшая бороде нездоровое сходство с женскими гениталиями.
Друзья частенько дразнили меня, но я вежливой форме посылал их
На хуй и стоически продолжал двигаться к заданной цели.
Когда моя борода достигла в длину 1 см, я начал зачесывать на плешь волосы с соседних участков. Я знал, что нечто подобное проделывают лысеющие старые пидарасы, но отступать и сдаваться ни хуя не в моем характере. Ничего, думал я, скоро борода отрастет по- конкретнее и плеши точно не будет видно.
И впрямь, по достижении бородой длинны в 3-4 см, соседние волосы, паскудно торчащие во все стороны, скрыли лысину (по крайней мере я так считал), и я немного успокоился.
Появилась другая проблема- сучьи волосы никак не хотели отрастать прямо, как у того чувака. Они, падлы, росли в разных направлениях, да плюс еще и кудрявились, как на лобке.
Пришлось пойти на крайние меры Я.обесцветил бороду и начал распрямлять ее при помощи геля сильной фиксации. И знаете, глядя в зеркало, вполне был доволен результатом. Борода же тем временем доросла сантиметров до пяти.
Все было пучком до того момента, пока я не увидел свое ебало на фотографии с одной гулянки. Напрасно, как оказалось, я тешил себя надеждами на то, что блядская плешка заросла. Ни хуя подобного, что наглядно демонстрировал фотоснимок. На фоне остальной красоты она проглядывала просекой в таежном массиве .
Это было ударом, который усугубился тем, что моя девушка объявила, что борода мешает целоваться, лезет в нос и вообще типа с ней я похож на урода. Я до этого заявления сам хотел ее сбрить, но после этих подлых слов понял, что бороду придется носить еще месяца три.
Надо было как-то облагородить дизайн. Так как скрыть плешь не представлялось возможным, я смело сбрил все имеющиеся в этом районе волоски и этим самым разделил бороду на две части, которые поначалу пытался заплести в косички, но, обломившись,
стал просто закручивать на манер усов Сальвадора Дали. Причем морозил тяпку, типа так было задумано изначально. Я в каком то
смысле добился своей цели- такой уродливой бороды не было больше ни у кого.
Со временем борода меня подзаебала, т.к. кололась и ней застревала еда. Однажды на одной вечерине я перекрылся и сбрил ее к ебаной матери. Никто кстати и не заметил.
..............................................................
Сейчас отращиваю бакенбарды.

слово МАМА

1999й

Аднажды ка мне в госьти преехал Галис. Галис эта мой дядя, и у ниво паганяла такая, а завут иво как-та па-другому, иму была 30 лет или окола таво, а мине была тагда 17. Он жыл в сталице, я к ниму часта преезжал в госьти и он миня вадил па разным кобокам и пелоткам, и ваще он очинь прекольный тип. А тут он ка мне преехал, а я хоть и был студентам-пирвакурснекам и падрабатывал сестематехникам в вычеслительнам центри у себйа в инстетуте — даламывал за граши и так хуйовые кампьютиры, но понил, што раз он ка мне в гостьи преехал то мине тожы нада иво куданебудь свадить. И мы пашли с ним пить дишовую вотку в грязнам студенчискам кобоке и закусывать перажками. А Галис тагда нихуйова барыжыл, у ниво была машина фся блистящия пад нозванием Лексус и многа бобла, но рас я угощал, то прехадилась пить дишовую вотку с падазрительными перажками и сматреть на биспантовых жырных и прыщявых студентак. Я толька патом чириз нескалька лет асазнал, што вотка была биспантовая, перажки атравленные, а студентки жырные и страшные и ваще тот кобак был полный ацтой. А тагда мине казалося, што фсе ништяк, аттапыреваемся па полной. А Галиса эта фсе напрегало и после первава пузыря он мине придлажил разнаабразить нашу культурнуйу праграмму. Мы долга думали кудаже можна пайти и харашо аттапырицца и штоп я патенул па боблу, как вдруг Галис спрасил:
- О, а у вас тут гейм-клубы есть?
Он имел ввиду кампьютирный клуб, но я пачимуто в слове «гейм» не расслышал паследнюйу букву, вобщим мине паслышалася «гей-клуб» и я падумал «Ахтунг!», а в атвет скозал:
- Эээ, ну ни знаю, чесна гаваря ни интирисавался как-та.
А он мине гаварит:
- Ну канешна, вы там у сибя на работе с поцанами аттапыриваитесь навернае па полной!
Он имел ввиду вычеслительный центр, а я ат падобнава ахуел, ат души послал иво нахуй а сам падумал, што если бы он небыл маим дядей, то пришлось бы иво пряма там ебнуть. А он гаварит дальше:
- А я меня чето прекалола в паследнее время, меня туда адин кент мой какта затащил, мы типерь там часто с поцонами завесаем. Ну ниудобна канешна сночала было, если вдруг кто увидет. Тамжы в аснавном маладежь, дети адни, школу прагулевают.
Тут я вканец ахуел. Мала таво што он аказался в маих глазах палнейшим пидорасом, так вдабавак ка всему ище и пидафилом. А у ниво ведь у самаво есть дети, они тагда ищё в школу даже ни хадили, и жина кросавицца, и пелотки иму прям нахуй пачками прыгали. Думаю, савсем зожрался буржуй нищастный, малиньких мальчеков иму падавай! А он дальше гаварит:
- Странно, а у нас в стааалице их даахуища, на каждам углу бля, а у вас тут нехуя таково нет.
Я думаю нухуле, и ни нада нам такова, а в стааалице наверна фсе уже зожрались, сволачи. И тут он мне придлагаит:
- Бля, слушай, дафай у вас тут тожи сеть аткроим, бабло будим рубить нихуева, у вас же тут бля пездец розвернуцца можна, народу дахуя, а канкуренции нихуя. Дафай, я бабла дам, скока нада, а ты роботать будишь, прибыль папалам, идет?
Тут уже я не выдержал и взривел как изнасилаванный бык:
- ИДИ ТЫ НАХУЙ, ПИДАРАС!!!
Он миня чесна гаваря ни понел, толька пасматрел ахуевшим взглядам. Потом я иму как мог вежливо абъяснил, што низашто ни буду роботать в клубе для пидорасов. Только патом до ниво дошло в чем хуйня и тут он начал ржать как конь...
С тех пор мы фсегда кагда фстричаимся наченаим друг друга падъебывать типо, ну што, аткроим гей-клуб?

2005 год

каг я правел этим летом. нахуйярено ф школе гдета в середине семидисятых бля.

мой креатив Розка нагла отправило в хуету, кагда этта афца пастило с учотки дяди Юрека.Вот токка нипонил нахуя так нада была делать ему, она чо так ему не давала чтоле без передачи учотки?

мне стыдно за мой первый креатив. давайте лучше про сяфуам.

а рубреку неподшконную креатив мой отправил Добрый ридаг Ширвентнах! Превет те кстатте Андрей! И даже напесал, мол, здравствуй дружог, там хуйо-майо.

интересна, есле я приеду в Израиль тов.Птиц мне сразу даст иле нада будит поволочится за ней?

если шляпу оденешь и пейсы отрастишь — то сразу. гы

через простыню с дырочкой. бггг. у них так.

Мне тоже стыдно за свой первый креос, но выложу. Выложил на удаве 02.07.2002 — 9 лет назад!!!!

Дарагие Падонки (мля!)

Фсё больше читая фсякий криатифф на удаффе я начинаю панимать, што в движении падонков вазникает некая стагнация, тоесть, застой. Кто не панимает, абъисню — нет ни хуя свежей мысли. Фсе мысли либо а ебле, либа а ебле, либо о ебле. Ну ищо иногда о ебле, а иногда о просто перепихнуца. И паэзия вся такая же ебливая и оттраханная. Инагда праскальзывают светлые мысли а мастурбации, о морали (например, прекрасный креатифф о похоронах или креатифф о «посрать»). Но както таскливо становица от прачитаново. Многие скажут: А хуйли? Человечество ибёца с момента адамаиевы, и ничево лучше кроме контрстрайка с таво времени не придумали. А я скажу так — а как же хорошо покушать? кто до этава писал креативы про хавчик?! А ни хуя не было до этого (магу ашибаца бес песды, но ни помню такова). Поэтому мой опуск посвящён теме чревоугодия (в фильме «7» песдато показали паследствия этага греха. гы-гы-гы!!!).

Я вот сматрел Макаревича-Хуевича и предачу СМАК-ХУЯК- он ни хуя не умеет гатовить, а фсё больше песдит. Удафф, прашу от имени изгаладавших падонкоф, открой раздел «Рецепты ат Падонка». Пусть каждый падонок, кто хоть раз стаял у плиты (а ведь было такое!!!) пришлёт тему сваего хафчика. Будим делица рецептами. Я, например, песдато умею гатовить лягушек. Было время жил в Африке с Нигерами, а однажды жрать была нечево и пришлось пакупать лягушек. Мне в магазе прадавец нигер гаварит (на француском, канечно, но я то, бля, палиглот, а хуйли!?) — бери лягушек, сцука, а то больше ничего нет. Я за сцуку ему в ебальник, а лягушек в сумку (мороженные, падлы, оказались). Пришёл домой, вытащил их, а они на жаре разморозились и слеганцы сцаньём папахивают. Я то вспомнил, што их нада в уксус, штоб запах сцанья убить. Так ани и лежали у меня фсю нечь в уксусе, а я фсю ночь голодный не мог уснуть, а на утро встал и ахуел!!! Маи лягушки фсе пакрыты термитами рыжего цвета. Я этих тварей пад воду, а ани зубами держаца, не смываюца ни хуя. Тады пришлось аткрыть бутыль рома и алкоголем вытравливать насекомых. Эта была битва титанов, сукаблянахуй (да сих пор с садраганием вспаминаю!!!). Кто был в Африке, знает, што эти термиты апасней самой падлянской тёщи.… И вот он, мамент жарки. Блюдо называеца «танцовщица», патамушта у лягушек жарят тока ляжки, а ани напоминают как минимум Екатерину Максимову в падэдэ (кто сказал, что не слышал????) Кидаешь лягушек в раскалёное масло и сверху чеснок натёртый, штобы патом на людей дышать. Хатя, не, пизжу. Сначала надо абвалять лягушек в кляре. Кляр, это хуйня из теста каторая делаица из муки, яиц и малака. Эту хуйню надо взбалтать, но прапорций не помню. Яйца можна в скарлупе — там есть кальций и для кастей палезна. Вобщем, лягушку в кляре кидаешь в масло, сверху чеснок — и песдец вкусно, но ва рту ащущение, будто сцаную курятину паел.

Рекомендую фсем падонкам. Песдата идёт с пивом и с водкой. Такое блюдо паднимает либидо и тянет паибаца. Рекомендации к блюду: снять нигерку и отпердолить в пердак.

Жду мои дарагие падонки ваших рицептов с целью издания книги «Рецепты ат падонка».

Кстати, после этого на удаве появилась рубрика «вкусно жрать», да.

У Ренсона до сих пор на досуге перечитываю про Лыжника и Кровавые деньги. Это классика классик, самое лучшее, что когда либо появлялось на литпроме да и вообще из креосов.

В 2002 на fuckru.net в эпистолярном жанре стебал свою подругу. Опубликовали. Радости было… Чуть позже трагическая зарисовка из жизни наркоманов с фантастическим финалом. Тоже выложили, но раскритиковали страшно. Ничего из этого сейчас уже найти нельзя.

а первый на ЛП вот:

http://www.litprom.ru/thread13053.html

о и страшно, что всё во мне обмерло и потемнело. А следом булькнуло, хрустнуло, я вылетел из поганой тележки и шлёпнулся на асфальт. Как кусок сочной вырезки на сковородку. Любопытно было бы понаблюдать со стороны моё шевеление. Обкоцанными конечностями, в тщетном стремлении прикрыть безобразную голову.

Но продолжения не последовало. Я и сейчас гадаю, на руку ли мне эта людская брезгливость. Добавил бы ногой пару раз в тыкву, и отправился бы я из этого дерьма прямиком в райские кущи. Или в другое дерьмо.



Но не добавил, сучёнок. Приссал, что убьёт ненароком…



А она его потянула за собой, хватит, мол, удалец.



Не совсем ещё её жизнь испаскудила, что-то теплится внутри….Господи, как стыдно-то! Знала бы она, что горячо любимый ею засранец рихтует её бесформенного родителя, так что бы почувствовала? Стыд и боль. За то, что немытый кусок мяса дал ей жизнь, ненароком, бездумно и просто так. Захотелось.

Я и не жалуюсь, хули мне трепыхаться? Ног я как лишился? А по большой балде, по беспределу… Решил, что жизнь – говно, баба тварь и мир в бардак заваливается… Ебанул тогда под электричку, сделал жест. Я ноги себе отрезал? Хуёв как дров! Жизнь раскроил, распистонил на две части. Бог не фраер, он всё крутит по уму, а не по нашим понятиям. Это я думал, что могу за себя решить, а оказалось — всё прописано намного сложнее. Нам, мудакам, не понять этих наворотов.

Лучше бы мне этим поездом яйца отрезало, чтобы не размножался. Хотя и это уже поздно.



Выросла, доченька, ох как выросла! Стройная, ладная, красивая… Уродец, с которым она ходит, с полным ртом соплей, слюной исходит… Пользует, гадёныш, мою дочь. Были бы ноги, я ему устроил бы холокост, быку позорному… Я бы ему, падле, анус вывернул и на глаза надвинул вместо кепки. А так он мне торец проверил слевака, пидор.

Я её десять лет знал, дочку-то, да и то толком не знал. Мать её жить хотела « по- человечески». Шуба из заморской крысы, ведро с гайками, кабаки и такие же друзья-подлюки. Вот, бля, смысл жизни! Жрать и срать по понятиям. Дочка умнее всегда была, смотрела как-то загадочно на это мамино суетливое блядство, и чего-то про себя решала. Я за неё даже побаивался, гены пугали. Вот, думаю, подрастёт, течка начнётся, тут зверь и вылезет, куда ему, нахрен, деться? Кровь, это кровь, ничего не попишешь. Но, как погляжу, вроде как обошлось…Многого я, конечно, не ведаю, но кажется хоть в чём-то жизнь её не бортанула. Явно, что не торчит, и то Слава Господу Богу! И не синячит, не беспредельничает. Да и кабан-то её, хоть и далёк от идеала, но не самый худший вариант. Вон как ему моча в голову ударила, когда я её за руку попробовал подержать…. Ценит, боится потерять. Ну и правильно, пусть пока лучше с бычьём тусует, чем с какой-нибудь падалью из торчков.

Господи, если бы она знала, сколько мне мутить пришлось с хозяином, чтобы на эту точку пробиться. Ему же, козлу чёрному не объяснить, что у меня есть душа, и она падла, болит! Объясни-ка этому вонючему Мусе, что и у таких обрубков, как я могут быть дети. Да лучше ему, твари, и не знать…. Представляю его сальный взгляд, покажи я ему свою дочь…Я бы его, сучару, за один взгляд порвал, как тузик грелку. Но ничего, всё срослось, пробился я на эту галимую точку. Денег тут, правда, с гулькин хрен, зато дочку вижу почти каждый день. А сегодня, так даже за руку подержал, не просто так…. Жаль, конечно, что этот её марамой, анаболиками нашпигованный, решил своё мужское «Я» выразить в такой агрессивной форме….Жаль, лучше бы стаканчиком поправил. Я бы ему пару хороших советов мог дать, благо, какие мины в глубине души у моей дочурки прикопались, — лучше меня никто не знает, да и знать не может.



Эх, бля! Залез я опять в свою модную колясу. Хлебало хоть и разломано, но не смертельно, «это к завтрему всё заживёт». Зато, может бабла подкинут поконкретне, из человеческого, ети его в душу мать, сострадания.



Вечером она домой пойдёт, может, заговорить попробую, если этого клоуна рядом не будет….

только спустя пару лет понял какая аццкая хуета

Вот вы говорите: пасрать – это клево. Это не то, что клево, это ахуенно, бля. Точно говорю. Патаму что если сделать это вовремя и со смаком, то это такое аблигчение, што ни в сказке сказать, ни пером аписать. А вот кагда съешь што-нибудь не то и окажешься при этом не в том месте, вот тагда и приходит штука под названием песдец и берет тебя за самые яйтса….

У меня вот кореш поехал как-то раз на работу на метро. Ахуенно ехал, в ус не дул, читал сваю хуйню типа «Отдохни!» или вроде того. Фсе заебца в общем. Но не тут-то было. Оказалось, што перед этим он сожрал в черножопом ларьке какой-то хуеты дерьмовой, типа шаурмы там тухлой или хот-дога с сасиской из свиных какашек, которая ва рту расплывается, как каша какая-то. В общем, налопался этого дерьма, сидит в вагоне, бля, фтыкает. Праехал пару-тройку астановок и чуфствует: зарычало в брюхе, забродило. Пабежали там газы-трамвайчики туда-сюда, западлистски приближаясь к самому дуплу. Еще через астановку весь смысл его жизни превратился в смертельную барьбу с паносом. Жопу стало драть так, што спина похолодела, а в воспаленном мозгу сидела лишь одна ахуительных размеров мысль: «Боже, где же ТУАЛЕТ!». Но, бля, как фсем известно, никаких, на хуй, туалетов в метро нет и в помине. Сжав свои жопные мышцы так, что их не раздвинул бы и самый распоследний пидор, скрючившись, штобы не бай бог не подпустить струйку, он выкарабкался из вагона на Комсомольской (типа на пересадку в Сокольники) и понял: если прямо сейчас здесь не пасрет, то грянет ПЕСДЕЦ: его говнецо брызнет из задницы, стечет по штанам вниз на ботинки, просочится в носки и зальет весь пол… Поджавшись, как драный пес, он рванул к эскалатору, из последних сил, напрягая жопу («Давай, милая, потерпи еще чуть-чуть!»).

В голове колоколом стучало: СРАТЬ! СРАТЬ! СРАТЬ!.. Он сполз с эскалатора, судорожно оглядываясь по сторонам. Люди шарахались от него, но с сочувственным видом… Видать, суки, и сами такую хуйню испытывали. Жалели, блядь. Но ему было на них глубоко насрать (каламбур, бля буду). И тут в середине холла он увидел вход в мусорскую комнату. Типа они там всяких хачеков ебут, паспорта проверяют, бабло вымогают и все такое. У них там типа кабинетик сраненький, обезьянничек ну и, конечно же, его величество унитаз! Хули, им-то тоже срать надо, даром что менты. Короче, времени на раздумья не было. Резь в животе предупреждала: у тебя, милый мой, осталось ровно 10 секунд до смертельного выстрела. «Жизнь-дерьмо» — подумал он и из последних сил, скрипя зубами, ломанулся к заветной двери. Вход в нее, естественно, загораживал уебок в серой форме с фуражкой набекрень и бутербродом в кобуре. Скрючившись как горбун из Нотр-Дама, дружок выдавил из себя что-то вроде: «В туалет…пжалуста. Больше не могу, сжаа-а-альтесь…» Мусор окинул его оценивающим взглядом (надо сказать, что дружок мой ростом невелик, в целом неказист, да и кардены с версачами никогда к его любимым маркам одежды не принадлежали), причмокнул, ухмыльнулся и сказал: «Песдуй на вокзал. Там посрешь». И с безразличным видом атвирнулся. Ну не сука ли, а? Тут прямая кишка пацана издала последний жалобный скрип и начала разваливаться на части, нах. Понимая, что ни до какого вокзала он уже не доберется, он решается на суицидальный шаг. Ловким движением отпихивает мента в сторону, забегает в дверь и бежит, ослепленный нуждой, по узенькому коридорчику. Охреневший мент бросается за ним вдогонку с криками: Куда? Охуел, сцука?! СТОЯТЬ!!! Куда бежать, корешок понятия не имел, так как ни разу в этой ментовке не бывал, но провидение оказалось к нему благосклонно. Заветная дверь оказалась именно в этой стороне на правой стенке. Он рванул ее что было сил одной рукой, другой срывая штаны и на ходу разворачиваясь жопой к унитазу. Маленькая воздушная пробка, сдерживавшая напор говнопада, вылетела из задницы с оглушающим свистом, и мощная струя дерьма врезалась в стенки унитаза, забрызгав все его внутренности, а заодно и многострадальную жопу. Волна божественного облегчения хлынула в напряженный мозг, Но расслабляться, блядь, было, конечно же, рано. Топот тяжелых милицейских ботинок раздался у самой двери и пацан еле успел пихнуть шпингалет и запереть хлипкую дверь. Разноообразнейший мат и громкий стук вперемешку с обещаниями сгноить к херовой матери в камере возвещал о грядущем песдеце. Однако корешок не сдался и, досрав до конца, провел двусторонние переговоры за закрытыми дверями. В ходе переговоров была достигнута договоренность о том, что уебанский мусор получает на лапу двадцать рублей и уебывает ко всем чертям, а кореш чистит говняным ершиком засранный унитаз и песдует на работу. Руки, конечно, они друг другу ждать не стали, но инцидент все же был исчерпан. Вот так-то. Пасрать – это великое дело, ради которого можно совершать подвиги и преступления. Кто не согласен?

30/08/2002

написал лет в 6 и подозреваю что он утерян. В 8 лет написал мрачную фэнтази повесть Болото Войны — посмотрев Сталкера Тарковского, мечтаю найти её. С 8 до 12 писал комиксы которые до сих пор считаю гениальными там было что то от японских боевиков

У меня первый на Литпроме лежит. Он написан в декабре дветыщщишестого и отправлен Удаву, но тот написал "Мне не понравилось". Были ещё три тогда, такая же херня, все они в январе 2007 опубликованы на ЛП, причём в хуету попал только один.

у меня первый креатив был написан буквами на бумаге лет в 12. стихо про любовь. причём все рифмы на -ат.
закат, наряд, плат, сад, аромат, говорят, сулят, горят, манят...
декадентский стих. Прозу пыталась писать лет в 20, не раньше. Потом поняла, что стихи легче и быстрее. Это всё от лени.
в прозе надо знать, что хочешь сказать. В стихах — на уровне рефлексов.

абсолютно не умею писать патриотическую, идейную и верноподданническую лирику. наверное, потому что у меня с этим нет ничего общего.

графоманы блеа

райдер убил олдскулом

Я написал тогда рассказ про гандон в комсомольском билете, он попал в Былодело, но его смыло цунами

Буквами на бумаге я исчо в 16 лет нопейсал две скаски в стехах, да, но они где-то проебались. А ведь на конкурс кокойта их пасылала учительница из школы, да. Блять, жалко конечно.

Таймер, зашли ещё раз, для дела надо

Буквами на бумаге я в школе Пушкена любил каверить в матерный вариант.Сказку о царе Салтаненапример и Медного всадника переделал на манер известного Евгения Онегина.А потом ночью в спортзале с гулким эхом это читал одноклассникам под пиво.У меня ключи от школы были, мать тода директором была.

какой песдатый трэд

Я — маленький червяк, лежащий на асфальте.
Я одинок, мне очень грустно.
Я выполз и не знаю, как мне быть -
Холодный день мне не дает забыть,
Что я никто.
Я ползаю по миру в кромешной тьме ничтожного сознания.
Я мелкое, безвольное создание.
Я буду съеден равнодушной птицей.

Не, ну если под словом «креатив» понимать любой текст зафиксированный на бумаге, то надо срочно вываливать в трэд сканы школьных сочинений.

Помните задачки, которые начинаюцца с «Пусть»
госэкзамен был в 8-ом классе
у меня там был поезд. он ехал по летнему расписанию и проводница продовала влажное белье, потом целый педсоевет собрали, гагуна поймал по-настоящему, а год был 86-ой
по мне самый креативный год в нашей песпезды стране
да забыл сказать-я на тот момент являлся призером олимпиады по математике в городе и хуй ложил на этих партократофф

28
Ренсон, лови. Я тогда в приемник сразу хуярил. Щас порылся по Яндексу, нашел на какомто юморсайте




Я всегда знал, что меня подведет когда-нибудь эта дурацкая привычка. Нормальный человек когда поебется — возьмет и выхернет гандон прямо в форточку с пятого этажа и похуй ему, куда и кому на голову он упадет. Но мне-то, блядь, ведь воспитание не позволяет… Да и в ведро мусорное к Светке его не бросишь — вдруг мамаша ее, ебанутая заметит. Она-то ведь совершенно искренне считает свою дочь целкой и думает что мы с ней вместе занимаемся английским и даже в комнату к нам не заходит без стука, чтобы не помешать учебе.

Ну мы, конечно, сначала держались в рамках приличия — ну так, слегонца если под юбкой полазить или там за хуй подержаться. Но дальше больше и, могу сказать, что через месяц мы уже совсем просто охуели от наглости… Все свободное время мы посвящали самой замысловатой ебле находя для себя все новые и новые аспекты этого занятия. Напоследок я разворачивал Светку задом к себе, надевал гандон и держась руками за ее тонкую талию разряжался на всю катушку. И вот с этими-то гандонами у меня всегда были проблемы...

Сначала я топил их в унитазе смывая по нескольку раз для верности. Но потом один раз гандон как-то все-таки выплыл назад — хорошо Светка успела его перехватить до матери случайно. Да и мать уже начала спрашивать у Светки — типа все ли у него в порядке с желудком, а то каждый божий день в гостях сидит в туалете. Не мог же я ей сказать, что топил там гандоны стоя на коленях перед унитазом после того как сладко выебал ее дочь. Ну, в общем, понял я, что надо завязывать с этими потоплениями и стал эти гандоны просто завертывать во всякую хуйню, класть в карман, а потом, по дороге домой выбрасывать куда-нибудь в сугроб.

Я думаю, что немало народу обломилось развернув красивую конфетку и найдя там старый вытекший гандон. Так оно и шло все помаленьку пока однажды я, как обычно собираясь произвести почетный выброс, не смог найти искомый предмет. Все перешарил карманы-документы, деньги какие-то мелкие. Нету ни хуя! К Светке вернулся — вместе все обыскали. Нету бля. Ну, может я, наверно, просто забыл когда выебнул его, просто вышел из подъезда, выебнул на автопилоте и дальше пошел. Проехали, в общем.

На следующий день после занятий — комсомольское собрание. Сложили билеты комсомольские стопочкой на столе у комсорга, сидели час слушали всякую хуйню о международном положении СССР, потом давай взносы сдавать и комсорг в билете там штампики такие ставит. Народ деньги платит, билеты забирает и съебывает радостный потихоньку, что вся эта хуета закончилась. Ну и я тоже домой побыстрей хочу, лезу вперед со своими копейками. Вдруг вижу, что-то не то происходит.У комсорга лицо белое, как жопа у скандинава,-сидит, какие-то звуки горлом издает. А надо сказать, что комсорг у нас была отличница, страшная как вся моя жизнь и ебанутая настолько, что уже успела подать заявление в КПСС.

Подхожу я к столу-то, мать честная, лежит мой комсомольский билет, раскрытый, в нем бумажка, а из нее гандон торчит. И все, вместе с моей фотографией, печатью райкома ВЛКСМ и Лениным залито какой-то хуйней, вытекающей из гандона… Ну, я думаю, понятно чем. Скандал был жуткий.Если бы на дворе был год 1937 — наверно, меня бы ебнули уже во дворе, но год-то был 1989 и до краха всей этой партийно-комсомольской хуйни оставалось совсем немного. Сделали строгий выговор с занесением в учетную карточку, но всем, в принципе, на это было уже поебать...

(c) Timer

Мой первый креатив, шпионски роман на двух тетрадных страницах был написан во втором классе и до сих пор хранится у родителей. Папа, помню, когда читал это произведение, чуть не усцался от смеха, чем меня, автора серьезного произведения, очень сильно обидел. Следующий роман на трех страницах, про смерть Буденного, я ему читать не дал.

Николло Паганини.

В один воистину великий день,
Родился он, чтоб покорять толпу.
Его уродливая тень
Взметнулась с музыкой на высоту.

Его нещадно в детстве избивал отец,
Его травили, в грязь сбивали с ног.
И даже в час, когда настал его конец,
Спокойно он уснуть в земле не мог.

Старался он ничем не выделяться,
Ничем не возвышаться над толпой,
Но стоило ему за скрипку взяться,
Он сразу становился сатаной.

Грохочущие шквальные порывы,
Всю душу рвущие на мелкие куски,
Сменяли плавные напевные мотивы,
Рыдающие тихо от тоски.

И весь народ, и бедный, и богатый,
Забыв про мелочную суету,
Ловили взор его немного бесноватый,
Поющих звуков, слыша чистоту.

А он, нигде не ведая покоя,
То в славе весь, то проклятый навек,
Обрушивал в затихшую толпу такое,
Чего сыграть не в силах человек.

Ну, так давайте на минуту мы замрём,
Отложим повседневные дела.
И, головы склонив, мы мысленно пойдём,
К тому в ком музыка рождалась и жила.
— 1988г.

Не первый, конечно, но первый из сохранившихся. А первый в классе втором пытался писать, какой-то сон свой, то ли про повстанцев, то ли про партизан. А в Пятом классе фантастику хуярил, про чёрную дыру, дохуя написал, но так и не закончил, терпения не хватило.

да, хемов. это пиздец надо же какие мы были ебанутые, выпускники советских школ. у меня слава богу все проибалось

А мне жаль, что проебалось. В 88 мне уже двадцать было, а до этого столько всякого было на листиках тетрадных нахуярено. Всё по общагам растерялось. А я бы сейчас с удовольствием почитал бы, чё я там творил.

да, редкостную хуету мы все сочиняли в детстве

Раз в Нанайском округе в стойбищи у чукчей
Где тайга сибирская, где один лишь лёд
Услыхал я пестню про давнишний случай,
Как шаман однажды грохнул вертолёт.

Пролетали как-то страусы с базара-
Там у них брательник яйцы торговал
Дуся ительменка йих с саней видала...
Муж её за это сильно ревновал.

пишу по памяти, там целая поэма была с глубоким сюжетом… Дуся была женой шамана, а сам шаман был индусом, случайно потерянным… Поэма тоже потерялась… а моменты были, да… Вот к примеру про сватовство Дуси:
чота не очень помню как он её уламывал...

С нею — честь по чести — «Я, мол, ительмен!»
Ну какая ж баба даст отпор индусу
Если он к тому же полный джентельмен!

Протеряно, да… 1985 гот. Второй год работы анжинером в институте при Академии Наук...

Диссер — хуй бы с ним, не жалко… А вот это — сам бы перечёл…

«Эй, кудрявая, экземпляр единственный. Для тебя пою одной, бля, в принципе»
… в этот день ты мне позвонила.
- Привет! – мне показалось, что ты сказала это шепотом, потому что голос у тебя был каким то грустным и немного сиплым.
- Привет!- сказал я и немного подумав, сказал еще раз – Привет!
- Я заболела! Лежу вся такая грустная и немного сопливая.
- Хочешь сладких апельсинов? – спросил я, вспомнив что-то из нашего прошлого.
- Нет, как-то не хочется.
- А рассказов длинных вслух? Собственного сочинения? А убийство соседей тебя устроит? – плагиат в эту минуту вытеснил из моей головы другие мысли, а мне казалось, что я тупею не глазах
- Давай! Только про себя! В смысле про меня!
Ты совсем не изменилась. Здесь я вовсе растерялся. Я так долго готовил речь для того, чтобы произнести её в тот самый момент, когда ты снова появишься в моей жизни. А то, что ты снова появишься, я даже не сомневался. И вот ты здесь, на расстоянии небес и взглядов, а я ничего не могу сказать. В голове мысли стали проноситься каким то бешеным потоком, помню в этот момент я подумал, что и абсента пить не надо, просто звони мне чаще и я вновь буду ощущать тот самый прилив сил и безудержного вдохновения, как в момент вдыхания паров этого горького эликсира. А теперь, ты просишь меня рассказать о тебе. Но что я могу рассказать? Мне так легко говорить о своих друзьях, которые стали джанками еще до своего рождения. Мне так легко говорить о безумстве этого мира. Но так сложно говорить о тебе...
* * *
… свет бил в глаза и громкая, почти надрывная музыка, разрывала барабанные перепонки, глубоко спрятанные в ушных раковинах. Блестящие дамы на высоких каблуках. Мужчины в белых рубашках с черными кобрами на джинсах, наполняли зал и все танцполе было усыпано сверкающими маечками и кофточками. У всех блестели глаза. Алкоголь и наркотики делали свое дело. В тот вечер в клубе «Ибиса» нас было трое. На мне была голубая шапочка и огромные очки, скрывающие маленькие зрачки и масляные белки глаз. Ада была одета в белую майку, которая превратилась в сверкающую звезду благодаря blacklight. Ботинки на высокой платформе. И короткая юбка увидев которую, я удивленно спросил что-то про ремень. Пашок был как всегда в своем репертуаре. Рваные джинсы. Свитер аля Курт Кобэйн. Грязные волосы. Кеды. Все, что нас объединяло, так это наплывающий, как волна океанского теплого бриза кайф черного афганского гашиша и что-то вроде дружбы. Мы оказались здесь не случайно. Утром я получил зарплату. Днем Ада созвонилась со своим дилером и уже ближе к вечеру мы курили гашиш из бонга. Помню я тогда сказал:
- А не пойти ли нам в какое-нибудь злачное заведение? Настроение по-моему отличное и денег хватит если не на всю ночь, то на половину точно.
- Отличная идея! Устроим там вакханалию, да такую, что на утро этот город сгорит в огне гнева бога Джа! — сказала Ада. С её появлением в нашей жизни, у нас стало рождаться больше авантюр и мысль о тотальном сумасшествии казалась не такой уж страшной. Мы сели в такси. В толпе стоящей за билетами, Ада начала раздавать конфеты купленные в соседнем супермаркете и кричать что-то насчет Амстердама и гашиша. Конфеты ушли в доли секунды. Я начал кричать, что у меня есть флаеры, которые позволят сэкономить пару сотен рублей для того, чтобы в клубе потратить их на лишние пятьдесят граммов джина или мартини. Вообщем, не успели мы войти, как охрана сразу же взяла нас на заметку. От своего хорошего знакомого я узнал, что камеры внутреннего наблюдения в этом клубе натыканы везде и называл он все это «Мечтой онаниста». Гашиш на тот момент уже заканчивал свое парадное шествие по сосудам наших мозгов и мы решили, что парочка джина нам совсем не помешает. Немного посидев за барной стойкой, мы совсем потеряли человеческий облик и осознавая новый прилив крови к голове, разбрелись творить чудеса. Первый выход был за Адой. Крутя своей попой и зазывая своей походкой всех «черных», она двинулась в самую толпу, вскидывающей руки в такт какой-то сумасшедшей музыки. Помесь латинских ритмов с ревом тысячи моторов Харлей-Дэвидсон застрявших в пробке. Выпив еще по сто джина, мы с Пашком разошлись в разные стороны. Он пошел, еле передвигая ноги, в скопище людей сидящих вокруг танцполя и пытался найти хоть одно знакомое лицо. Его разрывало желание с кем-то поговорить. Я же двинулся в чиллаут. Я знал, что там и происходит все самое интересное. Именно в чиллауте нельзя было курить, но можно было заказать себе и своим дружкам кальян и мирно попыхивая рассказывать какой ты красивый и умный. Именно там собирались все самые красивые девушки нашего города, в гордом одиночестве попивали какой-то сумасшедший коктейль в ожидании своего принца на белом коне, ну или хотя бы с ключами от большой белой кареты. Пройдя вдоль периметра, усеянного синими диванами с маленькими подушечками и красными коврами, я не нашел ничего интересного. Какие-то пьяные шлюхи. Укуренные хачики. Безликий смех. Боже — подумал я — какие мерзкие лица, похожие на карикатуры торговцев героина в захолустном цыганском районе на окраине города. Пока тошнотворный рефлекс не начал действовать, я спустился опять вниз. Ада как ни в чем не бывало, стояла облокотившись на барную стойку и смотрела в толпу ничего не видящими глазами. В эту же секунду выплыл из дыма и Пашок. Мы заказали еще немного джина. Порывшись в карманах, я обнаружил полное отсутствие сигарет, только маленькая «пятка» покоилась в пустой пачке. Видимо, мое волнение, по поводу отсутствия никотина и выдало меня с головой. На твой взгляд я отреагировал сразу. Ты стояла на пару ступенек выше и смотрела прямо на меня. На тот момент я довольно таки неуютно почувствовал себя в очках и снял их. Мне показалось, что от твоих глаз стекла расплавятся и потекут по щекам как слезы. Немного подождав, ты спустилась со своего пьедестала и подошла к нам. Пашок и Ада были слишком заняты собой, чтобы заметить твое появление. Я же просто потерял дар речи. Ты была слишком красива, чтобы быть здесь. Ты была слишком прекрасна, чтобы я поверил в твое существование. Мысли на этом закончились. Ты встала рядом со мной как ни в чем не бывало и продолжала смотреть мне прямо в глаза. Зачем-то я замахал руками и пытался объяснить тебе, что у нас кончились сигареты. Потом немного придя в себя, я просто сказал тебе:
- Эй! У нас кончились сигареты, а в пачке осталась только марихуана!
Ничего не сказав, изящным движением руки, ты достала тонкую сигарету из своей пачки и протянула мне. То что случилось потом, было больше похоже на сон. Мы танцевали не трогая друг друга, но ощущали каждое движение на каком-то другом уровне сознания. Уровне шестого чувства. Я прижимал тебя к колонне и шептал на ухо какие-то стихи. Твои жаркие ладони уже скользили у меня под майкой, с каждым прикосновением вызывая волну страха и вожделения. Потом мы вместе вдыхали сладкий дым. Я знал, что сегодня я не буду спать с тобой. Ты другая. Ты не с этой планеты. И для того, чтобы не нарушать вселенский порядок, мы договорились встретиться через неделю, здесь же, в этом клубе, на какой-то еще одной глупой и никчемной вечеринке. И мы снова нашли друг друга. На мне уже не было очков. На тебе была бабочка маленькая и черная, которую ты купила в детском магазинчике. Мы говорили и танцевали. Пили и целовались. Ты успела поучаствовать в каком-то конкурсе и даже выиграла целый бочонок пива. Твою жаркую маленькую ладошку, я не выпускал из своих рук до самого конца, пока ты не села в такси, когда уже начало светать. У меня был номер твоего телефона. Некий загадочный шифр, с помощью которого, я смогу найти тебя среди безликой толпы. Вся одежда пахла тобою.
Утром, скорее днем, я все-таки решился позвонить тебе и сказать о том, что я люблю тебя! И любил всегда, правда незнал об этом. Ты не поверила сначала. Просто пыталась защититься от горячего потока и шептала: «Остынь! Еще не время для жарких признаний!» Ты все еще не верила. Но мне было плевать. Я нашел тебя! Мне хотелось кричать об этом. Мне хотелось расцеловать всех панд в китайском зоопарке, которые наконец-то начали трахаться ради продолжения рода. Мне хотелось разлить всю нефть американских танкеров возле берегов Испании. Мое сердце переполнял адреналин, разрывая его на мелкие кусочки. Ни один наркотик в мире не даст мне такого глобального, всепоглощающего и сметающего все на своем пути прихода. Ты моя! Я нашел тебя!
Я часто приезжал к тебе и мы гуляли под светом фонарей твоего города. Целовались пока губы не становились синими. Я не думал ни о чем. Только с тобой. Только ты. Все для тебя. Маршрутки переставали ходить и даже таксисты уже спали в теплых салонах своих автомобилей, когда я возвращался домой. Уставший, но счастливый. Полный тобою. Мы не расставались даже во сне. Сотовый кипел от наших разговоров. Начальство тщетно пыталось пробиться до меня сквозь короткие гудки. Мне было плевать. Что еще нужно мне? Мне, человеку, который приехал в другую страну, в другой мир с совершенно иным составом крови? У меня была отличная работа- директор музыкального магазина. Хорошая зарплата. Добротная одежда. Огромное количество алкоголя и наркотиков. Теперь была ты и я был счастлив. Все двадцать четыре часа в сутки и еще один лишний час для тех кто сошел с ума, я проводил с тобой. Иногда мы ругались. Спорили до тошноты. Потом зарывались под жаркое одеяло и оставались только вдвоем. Больше никого нет в этом мире. Отключали телефоны, закрывали двери на все замки. Оставляли кислород только на двоих. Потом сигарета на двоих. Потом быстрый обед. Потом каких-то два-три часа и я снова возле тебя. И опять твоя ладошка, твое горячее дыхание на моей щеке. Твой звонкий смех. Ты. Я. Они. Только мы. Однажды, пока я сидел в своем таком, вдруг, тесном кабинете перед монитором, я чуть не сошел с ума от мысли, что когда-нибудь потеряю тебя. Вдруг так стало жарко, что я выбежал из магазина, поймал маршрутку и приехал к тебе. Ты помнишь? Конечно же ты помнишь. Мы ходили в кофейню, где нас принимали за детей богатых родителей. И все завидовали нам. Завидовали, что мы никого не замечаем вокруг. Завидовали, что мы никого не слышим. Завидовали, что есть только мы. Ходили по магазинам и по супермаркетам, покупая какие-то безделушки, так интересно вписывающиеся в интерьер твоей комнаты. Свечи с запахом аниса и лаванды, наполнявшие спальню запахом любви и страсти. Надежды и снов. Иногда мне казалось, что мы дышим вместе и думаем об одном и том же. Однажды переходя дорогу, я решил позвонить тебе для того, чтобы подарить тебе маленький глоток ветра, который дул мне в лицо. Услышав твой голос, я начал говорить тебе что-то, но ты почувствовала все, что я хотел сказать тебе. Ты сама сказала про ветер. Ты сама начала дышать его мощными потоками. Так я и шел до самого дома в полной тишине и держал трубу на вытянутой руке для того, чтобы ты насладилась энергией и мощью воздуха, летящего на скорости десять или двадцать километров в час. Иногда ты оставалась ночью у меня. Это было волшебное время для всех, кто мечтал о чем-то далеком и прекрасном. В такие минуты исполнялись желания даже самых сумасшедших людей. Потому что мы были вместе. Мои друзья немного обижались на меня за то, что я пропал из их жизни. Боссы немного нервничали. Но я этого не замечал. Я приносил тебе музыки новой самой. У нас были свои песни. Фильмы мы смотрели, лежа голыми под одеялом и тяжело дышали после пожара, который только что прошел между нами. Ходили в кино и хрустели попкорном так, что уши закладывало у всех, кто сидел на ближних рядах. Марихуана была нашим верным спутником и только она знала, что тогда с нами происходило. Знала и молчала, став соучастником нашего безумия. Только ты задавала мне вопросы на которые я не мог найти ответа. Только ты была моим зеркалом, в котором я видел свои уставшие глаза. Ни одно злачное заведение твоего и моего города не остались для нас тайной и везде, где бы мы не появлялись, я видел как они смотрят на тебя. Я видел как пожирающие взгляды стоящих в табачном дыму мужчин желали тебя прямо здесь и сейчас. Мне было все равно. Рядом с тобой я был сильным. Рядом с тобой я ничего не боялся и готов был перегрызть глотку любому, кто сделает хоть один шаг в твою сторону. Мы заказывали себе много алкоголя, а в карманах таилась спасительная марихуана. Иногда мы так сильно напивались, что буквально еле стояли на ногах, но когда мы приезжали домой весь алкоголь выветривался из нашей крови не оставляя и следа. Мы обнимались, целовались и опять зарывались под жаркое одеяло. Ты была такой мягкой. Я любил каждую клеточку твоего тела. Я знал каждую твою трещинку. Мы заполняли пространство вокруг себя, где бы мы не появлялись и всегда мы любили друг друга. Всегда!
Что случилось потом? Дождь слишком сильно бил по нашим стеклам или просто заложило уши? Черная кошка появилась на дороге или это просто тень от наших век? Северный ангел встал у моей двери или просто я проснулся от ночного кошмара, который приснился мне. Мне стало холодно или просто я забыл, как нужно любить тебя? Что случилось? Звонки все реже. Встречи бесцветные. Слова пустые и холодные, бьющие наотмашь по щекам. Слезы. Истерики. Потом небольшое затишье, как перед бурей и она не заставила себя ждать...
В эту ночь снились какие-то липкие сны. Утро началось с непонятного чувства тревоги. Не помогла даже чашка кофе, которую, как ритуал, я вливал в себя с каждой минутой пробуждения ото сна. Зеркало не дало никакого ответа. Глаза, как два осколка льда, смотрели на меня. Какие-то непонятные звонки. Злые голоса. Спешка в подъезде. Суета в магазине. Все валится из рук. Минуты превратились в резину, как жвачка прилипшая к ботинкам. Все не так. Что случилось? Кого я пытался обмануть все эти дни? Зачем прятал страх в свои карманы? Зачем отгонял от себя страшные сны, не давая себе уснуть до самого рассвета? Работники магазина, продавцы и кассиры боялись подойти ко мне. Боялись обжечься об мой взгляд, который как метеорит летит разрывая атмосферные слои не разбирая себе дороги, сжигая все на своем пути. Ближе к трем дня я решил позвонить тебе.
- Привет! Как дела? – что за детский лепет? Да это же мой голос.
- Привет! – и голос у тебя совсем другой, не такой теплый.
- Что делаешь? – я тупел на глазах.
- Собираюсь в кино пойти с девчонками. А ты что делаешь?
- Это он? – Я надеялся услышать твой испуганный голос или в крайнем случае смех. Я надеялся ты скажешь, что я сошел с ума и ты сейчас приедешь и спасешь меня. Ты вытащишь меня из тугой петли стянувшей мою шею. Прижмешь меня к себе и скажешь, что любишь меня. Отогреешь своим дыханием. Сначала дунешь мне в лицо, потом прикоснешься к моей щеке своими губами. И опять все станет хорошо. И опять мы будем вместе.
- Да!
Молчание. Минута, которая длилась всю мою жизнь. Минута, которая стоила мне двух доз героина одновременно. Минута, которая сначала опалила всё моё тело и потом начала медленно, но верно пожирать мой мозг и мое сердце. Минута, которую я не забуду никогда. Немного придя в себя я сказал:
- Я сейчас приеду! Я хочу знать всю правду. Сегодня. Слышишь?
- Слышу...
Когда я приехал, я понял, что сделал это зря. Зачем я здесь? Для чего? Что пытаюсь найти? Не разбирая дороги, я направился к тебе. Ты сама назвала место нашей встречи. Последней встречи. Но тогда я этого незнал и мне казалось, что все вокруг сделано из пластмассы и если поднести спичку, все дома и вся улица сгорят и оплавятся в доли секунды превратившись в густую и липкую массу. Разговор был длинным или коротким? Ты помнишь? Я нет! Какие-то глупые и надуманные фразы, как будто вырванные из контекста дешевого романа. «Я поняла». «Я всегда его любила». «Но ты хороший». «Я буду помнить о тебе всегда». «Дай мне улететь». «Пожалуйста!» Слезы. Слезы. Крики. Шепот. Как дошел до дома не помню. Встретил одного из своих продавцов и напился с ним в этот вечер так, что он принес меня домой, нежно положив у порога.
Мысль бежать пришла не сразу. Сначала я проснулся и заварил себе кофе. Кофе навсегда потерял для меня свою утреннюю магию. Сигарета просто тяжестью легла на самое дно. Потом горячий душ. Потом звонок своим боссам. Уже вечером у меня лежал билет в Москву. Автобус уезжал поздно вечером так что у меня еще было время хорошенечко напиться со своими друзьями. Купил им какие-то сувениры. Кричал что-то о бренности бытия и кидался на всех прохожих ненавидя их за то, что у них нет тебя и они могут жить. Всю дорогу я спал. В Москве пил или просто слушая музыку, бродил по улицам, иногда теряя себя в бесчисленных переулках. Мне казалось, что я превратился в невидимку. Люди шли на меня безумным потоком, не глядели мне в глаза. Я стал невидимым или просто они не существуют для меня. О тебе я старался не думать, иначе весь алкоголь моментально выветривался у меня из крови. И что-то черное и густое заменяло мне кровь.
В свой город я вернулся только спустя две недели. С работы меня уволили. Кому был нужен директор, которого никто не видел на работе. На оставшиеся деньги я купил немного травы, сигареты, зажигалку, пачку жвачек, две бутылки пива, пришел домой, уронил ключи, потом долго возился с замком. Потом...
* * *
Ты просила рассказать о себе. Вернее о тебе. Получилось про нас. Про нас, которых больше нет. Про время, которое уже далеко и его не вернуть в этом потоке бурной реки. Про нас, так ненадолго ставших вдруг теплыми. Ставших, вдруг, одним целым. Поверивших в легенду о том, что все мы, всего лишь половинки и надо найти свою вторую часть, когда-то давно потерянную во времени и пространстве. Мы нашли друг друга, но снова потеряли для того, чтобы оставить себе хоть миг, для встречи в следующей жизни на другой планете.
* * *
Я так и не нашел себе новую работу. Мои друзья вновь обрели меня. Каждый вечер, день и утро мы накачиваем себя химией и алкоголем, пытаясь уйти от гнусной реальности, которая хватает нас за руки и за ноги, пытаясь утащить вместе со своим серым потоком безжизненной магмы, давно остывшей. Пашок потерял Аду. Пытается восстановиться в Университет. Бросил пить и курить. Отчего теперь, всякий раз у него высокое давление и в глазах нет больше блеска. Ада растворилась на просторах нашей необъятной Родины и однажды мы даже встретились взглядами на шумной улице, но сделали вид, что не узнали друг друга, а может быть мы и в самом деле не знали друг друга? В клубе «Ибиса» до сих пор горит яркий и бьющий по глазам свет. Там до сих пор гремит музыка. И может быть там есть еще место для веселья и трагедии. Но только не для меня. Всё.

вот. 2008. сразу же в литературу нах. спасибо Лёве.

первый раз в классе 4 или 5 накорябал стишог про маму (вшколе задали). Что то доброе конечно.
Потом всякие вечера юмора, армия, кывыэны — везде писал всякую юморную (как казалось, сейчас бы заценить) муть.
вот это в хуйете точно из армейского блогнотега вспомнилось, я даже не забыл, что кидал ето сюда:
Неожиданностями стала полна жизнь!
Чудо рядом. Ты открыть его решись:
В банке с надписью «селедка иваси»
Тихо плавали в сметане караси…
***
остальное все прахом с тех времен.
Не, помню еще как модрн токинг переделывал, но это с высоты годов ваще шняга, ггы

Кстате тоже где то году примерно в 88м мною в соавторстве ещё с одним неандертальцем была написанна матерная поэма про вампиров, упырей и одного моего товарища. Ксожелению время стёрло строки того творения, но первый столбег я запомнил...

Июльской ночью тёмною
В разгаре полнолуния
Ревёт ветрище с грохотом ломая чёрный лес
И слышно в этом грохоте
И шорохе неистовом
Как что то пробирается средь зарослей лесных
Ленивое, пузатое, лохмато-бородатое
С искусанным ебальником бредёт на кастылях...

К сожелению это всё что помню.

А самый первый я выдал лет в семь на новогодней «ёлке» в каком то Дк.Когда я первым вылез на сцену на презыв снегурочки прочитать какой нибудь стишок.Стихов я почему то тогда нихуя не знал.Как росказывала потом старшая сестра, я борзо взял у снегурки микрофон, вышел на середину сцены, сделал серьёзный ебальник, выдержал театральную паузу и по Ратаровски отведя руку в сторону, громко продекламирова — Летит ракета в небеса! (через секунд двацать, добавил раздосадованно пожав плечами)… туман, и нихуя невидно. — После чего потребывал у охуевшей снегурочки подарок (конфеты и синий танчик)спустился в зрительный зал и подарив «приз» первому встречному мальчугану со словами «мне такого гавна не надо, у меня таких три» приспокойно уселся жрать конфеты и смотреть новогоднее шоу.

Стих был посвящен Петру I.
Писано было давно, сидя на берегах Плещеева озера.
Во времена великой скорби за Отчизну. Всё, что помню:


И удалось ему то чудо, ведь наши корабли
Заморские пространства стали рассекать,
Товары покупать, менять и продавать —
Русь-Матушку новинкой, да диковинкой стращать.


Вообще, меня литератор-то наш полюбливал.
Классный был мужик.

ахуеть, што дети. выкладывают главно, постят.

вот Мирин стишок прочитал.
Мира, а ты внутренне совсем не постарела.

в третьем классе переделывали содноклассником стихи.

Помню только начало из Некрасова:

«в шапке малофьей облитой...».

привет, жабно. рыбак и миллионер.

Гельмут, память о первых шагах священна.
Ну это как оказия, сделанная по наитию, наивности и незнанию впервые.
Допустим, нацедила твоя жена грудное молоко в ёмкость, поставила
ту для сохранности в холодильник, а ты пришел, не разобрался и выпил.
А когда узнал — блевал полночи. Хотя по сути(!), оно (молоко твоей женщины), должно быть тебе ближе, роднее, чем молоко какой-то неизвестной коровы. И событие это как-то крепко в твоем мозгу засело, обосновалось, а ощущение от него втерлось в твою память на пожизненно.

Привет Гонза.

Мира, как ты думаешь, у кормяшей… та не ну это пиздец. Сколько литров она сцеживает?
и это. я бы не блевал.

Лет в 11 начитался я сонетов Шекспира с подачи моей тёти-покойницы, хорошая была женщина, и сложил столбег (не ржать!):

Диана, О!, не отвергай
Мои признанья и надежды,
Ты руку бедному подай,
Произошло что нами между?

Правда, заебись?

Заебок!
Мимо кассы 3, пошла супротив воли твоей — улыбнуло меня ни на шутку.
Ты впечатлительным однако был подростком, мечтательным, трепещущим от мысли лишь одной…

Гельмут, выбирай себе такую, которая на граненый двести пятидесяти граммовый стакан нацедить смогёт. Пусть картина сия будет для глаза твоего эстетической усладой.