Мой 27-ой день рождения начался со слова PRISON, плывущего по экрану в рандомном скринсейвере линукса. Всю ночь снилось как я разбирал питон-код с какими-то нелепыми кривыми, связывающими код прямо в текстовом редакторе, какая-то чушь про риелтеров, во время войны сразу же съехавших «на пару кварталов подальше» (ага, помогает) и нашедших себе альтернативные источники хорошего дохода, и, вероятно что-то ещё, однако на этом моменте мои способности к вытягиванию из памяти утекающего словно вода сквозь пальцы сна — иссякают.
Наум встретил свой пятнадцатый день рождения будучи прилипшим к потолку. Рубашка, штаны, даже ботинки и лоб — были приклеены к побеленной известью поверхности, придавая Науму то редкое горизонтальное положение лицом вверх, которого трудно достичь если у тебя есть водяная кровать.
Отчего-то вспомнилось про водяные пистолеты. В детстве была вещь, куда круче жалких китайских водяных пистолетов, которые покупали далеко не всем — это камера от колеса велосипеда. Она разрезалась в одном месте, превращаясь в шланг, один конец завязывался в крепкий узел, а второй — одевался на трубу растущей посреди квартала колонки, после чего камера наполнялась водой.
Ярко палило летнее солнце, мокрая камера распухала на глазах, превращаясь в огромную эластичную сиську, отвисающую до земли и была в этот момент похожа на мокрую черную кожу какого-нибудь кита. Я никогда не видел вживую ни кита, ни дельфинов, но почему-то кажется что их кожа должна выглядеть именно так.
После этого, верхний край зажимался пальцами, сиська перекидывалась через плечо и вооруженный таким кустарным водометом друг Серёга шёл по улице с гордым видом, словно танк, заставляя остальных в ужасе разбегаться, роняя на ходу какашки и водяные пистолетики. Вода в колонке была ледяная, а заряд из камеры был такой силы что окатывал как ведро воды.
Так в Новосибирске, в моей родной Сибири с её коротким, но жарким (иногда) летом, встречают праздник Ивана Купалы. Вода льётся в окна проезжающих машин, на мужиков, идущих по улице с пачкой документов, хлещется из вёдер в автобусы на остановках — моего мелкого племянника как-то чуть не смыло с ног, при том что он всего лишь ехал с мамой в автобусе ко мне в гости.
Сегодня конечно не Иван Купала, но почему-то вспомнилось.
Всю ночь снилось как я разбирал питон-код с какими-то нелепыми кривыми, связывающими код прямо в текстовом редакторе, какая-то чушь про риелтеров, во время войны сразу же съехавших «на пару кварталов подальше» (ага, помогает) и нашедших себе альтернативные источники хорошего дохода, и, вероятно что-то ещё, однако на этом моменте мои способности к вытягиванию из памяти утекающего словно вода сквозь пальцы сна — иссякают.
Наум встретил свой пятнадцатый день рождения будучи прилипшим к потолку. Рубашка, штаны, даже ботинки и лоб — были приклеены к побеленной известью поверхности, придавая Науму то редкое горизонтальное положение лицом вверх, которого трудно достичь если у тебя есть водяная кровать.
Отчего-то вспомнилось про водяные пистолеты. В детстве была вещь, куда круче жалких китайских водяных пистолетов, которые покупали далеко не всем — это камера от колеса велосипеда. Она разрезалась в одном месте, превращаясь в шланг, один конец завязывался в крепкий узел, а второй — одевался на трубу растущей посреди квартала колонки, после чего камера наполнялась водой.
Ярко палило летнее солнце, мокрая камера распухала на глазах, превращаясь в огромную эластичную сиську, отвисающую до земли и была в этот момент похожа на мокрую черную кожу какого-нибудь кита.
Я никогда не видел вживую ни кита, ни дельфинов, но почему-то кажется что их кожа должна выглядеть именно так.
После этого, верхний край зажимался пальцами, сиська перекидывалась через плечо и вооруженный таким кустарным водометом друг Серёга шёл по улице с гордым видом, словно танк, заставляя остальных в ужасе разбегаться, роняя на ходу какашки и водяные пистолетики. Вода в колонке была ледяная, а заряд из камеры был такой силы что окатывал как ведро воды.
Так в Новосибирске, в моей родной Сибири с её коротким, но жарким (иногда) летом, встречают праздник Ивана Купалы.
Вода льётся в окна проезжающих машин, на мужиков, идущих по улице с пачкой документов, хлещется из вёдер в автобусы на остановках — моего мелкого племянника как-то чуть не смыло с ног, при том что он всего лишь ехал с мамой в автобусе ко мне в гости.
Сегодня конечно не Иван Купала, но почему-то вспомнилось.