Дима Кирпич

мы будем жить как нормальные люди.
семья и т.д., ашан по субботам.
когда спадет заклятье двугорбого верблюда
и я найду себе приличную работу.

беглец колобок да всё вниз по наклонной,
по жизненному пути вдоль самой обочины.
туберкулезника засохший харчок словно,
словно черная грязь под ногтями рабочего....

под небом высотным, проводами перечеркнутым
под облаками прокисшими творожными
трется босота, за делом знает черт каким
и человеку, и облакам тревожно.

продвигаясь от трамвайных путей к новостройкам
мимо редко промчится жигули или подержанная тойота
и лихо катит по снегу такси новая русская тройка
и облаков уже стремительней скорость полета....

а было ли еще хоть что-то, кроме
кромешного ужаса адовых зим,
парнОго вкуса запекшейся крови,
дырявых бутылок и средства визин.

я знаю только стены подъездов с белым зеленые,
лестничные клетки с выкрученными лампочками.
«Цыпа бес», «мы здесь пили 12....

бурого осеннего цвета жижа
в стакане одноразовом пенится.
я нажрался так, что уже не вижу,
ссать начиная, собственного пениса.

и уколет в области сердца возьмет,
скрутит узлом, зажмет в тиски,
резким приступом ностальгии сочится йод
настойчивой неясной тоски....

***

в иллюминаторе не видать ни черта
самолетик ненадежный хрупкий совсем на вид
саша угорает мол не долетишь старина
ага думаю он-то точно блядь долетит

а лететь пять часов и все раннее утро
маячит клюет глаза в этом сраном иллюминаторе
мне здесь не по себе мне здесь не круто
ох и скверный же господи у них тут театр

блин куда бы отвлечься отвернуться хоть ненадолго
жаль бухла не подают выпьешь уснешь и окей
жопой ведь чуял всегда опасность и теперь над волгой

[дальше]