aka Сёко Асахара

Обнажились деревья стыдливо
на виду у развратницы-осени:
и стоят, совершенно голые -
листву, будто платья,
сбросили.

Вспороты молнией тучи серые -
вода окропляет спины зонтов,
да мокнут вороны унылые,
вцепившись в кишки
проводов....

Шёл улицей тёмной заснеженной,
безфонарной, да обезлюженной.
Руки грелись, погружены
в карманные ниши
пальто.

Ссал на сугроб — красил жёлтым я,
смотрел на звёзды, покашливая,
ловил снежинки губами и
топил их дыханием
изо рта....

...

Нож сомнений режет душу надвое,
будто-бы пирог делит поровну -
одна половина Богу, другая — Дьяволу.
Крохи-же достанутся воронам...

Нерешаясь принять чью-то сторону,
из угла в угол сердце мечется.
Разум готов к собственным похоронам:
глаза улыбаются, а рот щерится!...

Мы смотрим в окно с тобой -
наши красные яблоки глаз
падают в грязный снег,
под суетливые ноги
прохожих, спешащих домой
и в спешке невидящих нас,
наблюдающих их калек,
обронивших яблоки.
Павшие под суетливые ноги,
втоптанные в снег и грязь -
мы за окном видим их -
наши глазные яблоки…....

В небе — лишь солнце. И всё. Ни облаков, ни птиц — ничего этого небыло. Необыкновенно жаркий летний день. У пруда сидел старик и смотрел в воду. Там — его отражение. И по взгляду старика, по его улыбке, делающей его морщинистое лицо ещё морщинестей, было видно, что собственное отражение ему шибко нравится, он любуется им....

Скрипучим скорым составом словесным
несёшься по рельсам нервов моих ты!
Гудишь в ушах духовым оркестром,
давишь мигренью до дурноты.

Бьёшь о стену тарелку площадной брани -
рикошетом осколки отлетают в меня,
мозг мой взрывают к ёбаной маме!...

Нервным клубком сжавшись,
тенью впечатанный в стену,
собакой Павлова реагирую
на свет, сажающий
на измену...

Начинка бетонной коробки -
отрезан от внешнего мира,
застыл, очерченный мелом,
на стерильном полу
сортира.

А душа моя ходит по крыше,
посреди — меж верхом и низом....

Скрипит она,
сапогом делённая на-двое
кучка мусора,
простынёй газеты укрытая.
Вязкое в небе
раскалённое солнце лета.
Улыбаясь, тебе
ручкой кодают приветы
какие-то люди,
в серую форму одетые!
Съёжились муди
от взгляда пристального,
молотком в груди
сердце бьётся неистово!...