Барулин

Чердак, подвал, сквозняк… Как пусто в доме!
Райком закрыт, расшита кровью дверь,
На цыпочках под шепот метронома
Куда само не знамо тащит зверь

Из кожи (Не обрезан, сука!) душу,
А той на всех, по ходу, наплевать,
Поскольку Клеопатра гложет суши
С обрезанным… Рифмуем хором: «Блядь!...

Дороги, что исповедимы,
Друг к другу льнут, как ягодицы,
В трико запаянные мимы,
К столу задушенные птицы.

Кабы не маята и скука,
Подумал бы – души поминки,
Луна таки того… Вот сука!
И тут прижались половинки!

Спрошу с порога – Как зовёшься?...

Господь шутя или под ромом,
Есть вариант, что просто так…
(Заметив «скорую» под домом,
Невольно замедляю шаг)

Швырнув листвой колоду, свыше
Подкинул нулевой аркан…
(Учуяв снайпера на крыше,
Не бью перчаткой по щекам)

На карме, будь она не ладна,
Незримый, но сакральный сглаз…
(Слониху встретив у парадной
Не true салфеткой пьяный глаз)....

Между полночью и ночью
Неучтённая секунда
Может стать последней нотой,
Обрывающей мотив.
Затаив дыханье что-то
Подмигнёт стеклом оконным,
Страж, опомнившись под утро,
Страхом стынущим резонно
Обозначит апокриф.

Утончённая жестокость,
Заменяющая кошке
Чувство юмора, однажды
Улей чувств распотрошит,
Дзынкнет пулей полночь (дважды
Два, конечно, не четыре),
И рванёт, сорвав застёжки
Вен, артерий, сухожилий
Жажда с флибустьерским: «Shit!...

«Но странно, что сердцу не больно…»
Н. Гумилёв

Грусть, улыбаясь, просыпается под вечер
Унылого, как небо, декабря…
Когда умру, впервые не замечу,
Что рядом Вечность… Вечность без тебя…

И станет ясно – болью в сердце вящей –
Что никогда не пробовал вина
Твоей отравленной и терпкой крови слаще,
Узором стынущей на зыбкой ткани сна....

Пройдусь дождём по взлётной полосе,
Размыв астрологические знаки,
Да что там я! Вокруг рыдают все
От кесаря до уличной собаки!

Им невдомёк, что ты взошла на крест,
Признав Голгофой выпуклость Венеры,
Отсель отныне будет грозен перст
Отступникам от обретённой веры....

Когда б я не был сумасшедшим
Возрадовался б дням ушедшим
(Делить, что право, что грешно,
Немного грустно и смешно),
Спит океан, мертва поверхность,
Казалось бы, чего желать?
На дне обломки, верность, ревность,
Et cetera. Спокойна гладь....

Все умрут. Тут ничего не сделать.
Всех сметёт Господне помело.
Не дави на жалость слогом квелым,
Будут брать. Не только за тепло.

Будут брать за члены и волосья,
Органы ощиплют, вскроют грудь,
Ангелов хай-фай многоголосье
Обезболит, коль заслужишь, путь

В альма-матер, а пока мишенью
Шевелись, как знамя на ветру,
Жизнь – говно, но схожестью с вареньем,
Иногда потворствует нутру....

Души, покидая тело,
Отправляются на небо…
Санитары в грязно-белом
Заедают водку хлебом.

Оставляя запах мяты,
Коридором узко-длинным…
Попинав Христа в палате,
Лечат триппер бициллином.

Спасшейся и недозрелой,
Успевающей к обедне…
Счастье — это когда телу
Думать головою вредно....

Где-то там за горизонтом
Обрываются дороги,
Осень наперед, экспромтом
Сочиняет некрологи.

От добра не ищут рая
Даже если мыслить матом,
Ничего о том не зная,
Тянут лямку адресаты.

Чтобы умереть однажды,
С верой в то, что верят в Бога....