Напополам

Плебейство душ постыдно и убого,
тела прекрасны - мраморны ланиты.
И в этом месть, задуманная Богом...
Да, господа, порочность знаменита.

А в кабачке с названием нескромным
пестро от женщин, едок дым и слухи....

Если наши рукописи не горят,
то какого черта мы горим?!!
Жизнь, как спичка: ей до фонаря,
что душа легка, как белый дым.

А на небе зависть у богов;
Им с Хароном свидеться едва ль.
Мир-Помпеи: из руин основ
будут отскребать в веках мораль....

Наконец настало утро. Низкое московское небо свалявшейся серой ватой нависло над городом, заглушая не смолкавший ни на секунду шум его механического сердца. Снег в эту зиму шел на удивление часто. На тротуарах, проезжей части, в метро он таял за считанные минуты, превращаясь в мутные лужи под ногами суетливых прохожих....

Иногда вдруг нахлынет откуда-то осознание:
все мы смертны, как это облако или клён.
И вот как с этим жить - с этим бесовским знанием,
как смотреть в эти полные вечности лики икон?!!

Если, может быть завтра, ты потеряешь имя,
станешь чем-то бесформенным из области высших сфер,
и даже перекати-поле будет вещественнее в пустыне,
чем в лабиринтах бессмертия твой умолкающий смех....

Рассказывал мне как-то старый зэк,
Что жизнь – есть фарт. Ему не раз везло.
Что в каждом есть и черт, и человек,
Что смерть по своей сути – ремесло.

Качается, скрипит фонарь в ночи,
И мелет что-то белое зима.
Мы все кому-то были палачи,
И были адресатами письма....

Каждый век чем-нибудь да отмечен:
то Христа распяли, то возвели тирана
до уровня святости безупречной,
то венок терновый, то свежесть лавра.

Наша жизнь переменчива и конечна.
Смерть надежней банка - грифоны злятся.
Ампутировать память, как ту конечность,
не удастся, а жаль: годы всё ж гноятся....

I

В квартале красных фонарей,
где каждый вечер цвета боли,
в проемах окон и дверей
стоят усталые Ассоли.

Белье под цвет кровавых ран
и губ запекшиеся вишни.
Как флаги самых разных стран
на кораблях, что в море вышли.

Стоят, танцуя и шутя,
и зазывая в ночь прохожих…
Одной из них могла быть я,
но на Ассоль я не похожа....

Если хочешь, под солдатика подстригай.
Бог сказал – в рай, значит – в рай.
А для ада я и такой сойду…
Я давно в отставке. В том числе – в аду.

Я давно по шерсти не глажу псов
и царей по шапке. Есть роль шутов,
что извечно веселы на пиру,
но чума бушует-то на миру....

Мне, как не признанному, но все ж до сих пор, поэту
чужд век прошедший, хотя и этот -
век наступивший - коробит сиротской долей.
Нет родословной, лишь дарвинская теория.

Принцы, принцессы - все сказочно ирреально.
Мы же не дети, что б верить в кролей пасхальных....

Седина в бороду - бес в ребро!
Так говорят житейски мудрые.
Адам, кто-то творит любовь и добро,
кто-то целует Иудой.

Что взять с Евы ? Голая кость.
Бросил, как собаке, объедки.
Она несгибаема и прочна, как гвоздь.
Выпадает счастливой монеткой....