Последние комменты юзера Табурет с дырой

Табурет с дырой: а вот ещё одна история:
Жила-была одна девочка. Ну, все конечно поняли, почему о ней в прошедшем времени. О мёртвых либо так, либо как про зомби. И был у этой девочки папа. Папа был заядлым меломаном и каждую субботу, когда все нормальные люди бухают и упарываются разнообразными методами, гонял на барахолку, где кучка таких же опездолов, как и он сам, пёрлась от тёплого лампового звука и барыжила винилом.
И каждую субботу этот, в рот ему ноги, папа, привозил девочке вовсе не шоколадку, куклу Барби, конструктор Лего, перочинный ножик, пистолет Макарова, мясорубку, скалку, резиновый хулахуп или, на худой конец, продуктовый набор из куриных запчастей «сделай сам», а очередную круглую виниловую поебень.
Подонок, хуле…
Девочке эти пластинки вообще не сплющились ни под каким предлогом, поскольку проигрывателя дома отродясь не водилось, да и вообще из мебели в квартире были только унитаз и раскладушка.
Но она была очень воспитанной девочкой, и когда папа дарил ей очередную пластинку, лишь тихонько скрипела зубами и мечтала, что однажды она вырастет, подкопит деньжат, купит электрорубанок, тиски, высоковольтный трансформатор и таки воздаст должное любимому родителю за счастливое детство.
Но пока оставалось только крутить пластинки на пальце и слушать шум ветра.
Однако, вдруг неожиданно подвалило счастье. Один из папиных друзей с толкучки решил выкинуть проигрыватель «Мелодия» 1971 года выпуска, поскольку приобрёл девайс поновей и посолидней — рижскую радиолу VEF с акустической стерео-системой, срубленной из добротных деревянных поленьев.
Теперь девочка целые дни напролёт слушала пластинки и пёрлась от Клавдии Шульженко, группы «Песняры» и ансамбля «Мегадэт».
Идиллия продолжалась недолго.
Однажды папа припёр с толкучки очередной виниловый бумеранг, и строго-настрого запретил дочери его слушать.
«Во имя Астарота, Вельзевула и Сатаны», — произнёс он, — «Заклинаю тебя, дочь моя, от прослушивания данного медиаконтента. Человек, однажды послушавший эту песню, превращается в человека, исполняющего эту песню!»
И на всякий случай, повесив пластинку на гвоздик в комнате дочери, он крепко связал дочурку по рукам и ногам тройным морским узлом.
Но то ли от того, что бельевая верёвка была старой, то ли потому, что дочка ходила в секцию спортивной гимнастики и могла спокойно почесать правой ногой за левым ухом, не прошло и двух минут, как она оказалась на свободе.
И, разумеется, раскрутив пальцем полудохлый раритетный проигрыватель, сразу же поставила адскую песню.
«Зелёные глаза бежали по дорожке, зелёные глаза повытоптали ножки, зелёные глаза к тебе сейчас придут, зелёные глаза тебя сейчас тебя убьют». С припевом: «О-о-о-о! Зеленоглазое такси!»
Не прошло и двух часов, как в квартире раздался звонок.
Испуганная девочка подбежала к дверному глазку, и увидела, что по ту сторону двери стоит человек в чёрном, прикрывая лицо широкополой шляпой.
- Сантехника вызывали? — спросил он утробным голосом, сверкнув из-под шляпы красными глазами. И добавил зачем-то: «Ланфрен ланфра, каналья!»
- Не вызывали… — дрожа, ответила девочка.
- Чеснок жрала? — уточнил незваный гость.
- Да вроде, нет...
- Тогда мы идём к вам! — проревел он из-за двери…
Когда отец пришёл домой, он застал ужасную картину:
Двое Михаилов Боярских сидели на диване перед телевизором, обмотанные фанатскими шарфами «Зенита» и во весь голос орали:
«У клопа, у клопа! Почему бы нееет!»
Кто из них его дочь, он так и не понял…

Табурет с дырой: графомань.
«Отъебись скорей москиты
Крепче рому наливай
Я кубинские частушки
Пропою вам, never cry
У Папайи утомлённой
Поразвешившей листву,
Я гуано собираю
Диких чаек, let me true
В „москвиче“ шестидесятых
По Гаване езжу я,
До чего же охуенны
КарлаМаркс учения
А когда сниму я шлюху
На своих условиях
В КГБ возьму я справку
Об её здоровии.