Последние комменты юзера Наталья Туманцева

Наталья Туманцева: Я "Приглашение на казнь" прочитала у Набокова самым первым. Ощущения - просто непередаваемые. Потом "Машеньку". А потом уже все запоем... Он во многом сформировал мой мир. Очень часто, наблюдая что-то - грозу, черешни, старую усадьбу черешни, я вспоминаю его описания и все оживает и обогащается образами многогранно. Многих писателей люблю, перед ним - преклоняюсь, хоть и не склонна к мелодраматизму. Все, все в нем хорошо - начиная от снобизма) и заканичвая литературным гением.
Вернее, все, кроме "Ады")))

Наталья Туманцева: Има, а я не могу самый любимый назвать - все любимые, во всех есть потрясающие находки. Но вот "Приглашение на казнь" разве что - там от первой до последней строчки все безукоризненно. И все эти головоломки и лабиринты, каждый раз нходишь новый смысл, новую, не замеченную раннее подсказку, чтобы сложить многоплановую мозаику текста...
Я раньше Набокова для вдохновения читала: прочту пару абзацев и хочется писать. А сейчас уже прочту - и понимаю, что - смысл мне писать после этого?)

Наталья Туманцева: Мои, мои... Спать иди, риелторша.

Наталья Туманцева: Ты почему не на Майдане, м?

Наталья Туманцева: Валиум помогает от интеллектуального вакуума вокруг меня? Если нет, то и пробовать не буду.

Наталья Туманцева: Не хочу про кур.
А про литературу ты не выдерживаешь уровня беседы... Брежнев какой-то, Шызов...

Наталья Туманцева: Ага, у меня есть масса поводов льстить Набокову, он мне под моим текстом плюсик поставит. Ну хоть думай, что говоришь.
Ну и конечно, сравнение с Чижовым в этом контексте вообще кажется абсурдностью. Ты еще с Олесей Малиновой сравни...

Наталья Туманцева: Кастя, иди в пень. Читай Чижова и Николая Клюева. У них просто и доходчиво. И до самых печенок.
Разозлила меня, фря австрийская, не буду больше с тобой о литературе.

Наталья Туманцева: Это филигранно, филиграннейше... Я книжку заполучила с фрагментами "Подлинной Лауры", которую издал сын Набокова вопреки его воле, кстати. И там фото листов с правками. Какая адская работа, сколько он правил, сколько менял... А ведь читаешь и совсем не видно этой кухни, этой изнурительной работы над словом, никакой вымученности, будто он просто диктовал, а кто-то просто за ним записывал... Очень была удивлена. Мне казалось, он пишет как дышит.

Наталья Туманцева: Не знаю, Кастя. Мне в Набокове все доходит. И до печенок и до прочего ливера. А если утебя мозги от этого парятся, так то не к Набокову вопрос.

Наталья Туманцева: Спустя некоторое время тюремщик Родион вошел и ему предложил тур вальса. Цинциннат согласился. Они закружились. Бренчали у Родиона ключи на кожаном поясе, от него пахло мужиком, табаком, чесноком, и он напевал, пыхтя в рыжую бороду, и скрипели ржавые суставы (не те годы, увы, опух, одышка). Их
вынесло в коридор. Цинциннат был гораздо меньше своего кавалера. Цинциннат был легок как лист. Ветер вальса пушил светлые концы его длинных, но жидких усов, а большие, прозрачные глаза косили, как у всех пугливых танцоров. Да, он был очень мал для взрослого мужчины. Марфинька говаривала, что его башмаки ей жмут. У сгиба коридора стоял другой стражник,
без имени, под ружьем, в песьей маске с марлевой пастью. Описав около него круг, они плавно вернулись в камеру, и тут Цинциннат пожалел, что так кратко было дружеское пожатие обморока.
...Вот как надо писать, кстати. Если так не умеешь - фтопку. Я не умею...

Наталья Туманцева: О, тоже из рыси шубу хочу, спасибо, что напомнила.

Наталья Туманцева: Да я для стимуляции творчества напилась. Вон Майор с бодунища целых два креоса выдал, один - про белочку.

Наталья Туманцева: Да, видела, но не совсем поняла.
А я вот пыталась в стиле Диккенса что-то написать, не знаю, успею ли. Да и не айфончик нужен, а повод и стимул что-то сотворить. Ибо в последнее время чет не прет меня писать. Даже вот по совету майора набухалась, но только депресняк и сухость кожы заработала...

Наталья Туманцева: Ты на конкурс что-то писала, а то я уже не помню?

Наталья Туманцева: Давай, Анна.

Наталья Туманцева: Над серьезными вопросами задумывается человек. Это хорошо.

Наталья Туманцева: Последние четыре строчки - вышак, предыдущее - только прелюдия к ним.

Наталья Туманцева: Очень хорошо, очень.
Начинала читать без надежды закончить, но осилила с удовольствием.

Наталья Туманцева: Я потом баллы поставлю. В сравнении. Но пока что Бабанинские пезды идут с большим отрывом. Плюсану ему хотя бы за то, что он не воспользуется админресурсом и личными связями. Хоть и говно написал, конечно.