Станет ли Фрадков новым мессией?

Автор: roganov Верьте мне – ничто так не настраивает человека на рабочий лад с утра, как могут настроить два очаровательных, теплых яичка «всмятку». Можно, правда и «в мешочек»,…. но поговорим о рецептах яичной кухни в другой раз.
Так вот, если к тому же у вас на столе свежий белый хлеб с маслом, нежная горчица, салфетка (полотняная, не бумажная!), только что заваренный кофе в турочке, подогретые сливки, то даже Дуся Осиповна – дымчатый перс и Масяня – ушлая домашняя крыса ведут себе как перед вхождением в рай вместе с хозяином. То есть, одна не орет благим матом, а другая не носится по клетке как угорелая, а обе смотрят на тебя как на бога и, не отрывая глаз от каждого твоего движения, ждут «манны небесной».
Отак, значит, - задал поутру скотинам кормов, сел на табуретку, пододвинул к себе тарелочку, взял яичко, словно дар божий, поднял повыше к солнечному лучику, нащупал другой рукой серебряную десертную ложечку и слюна уже не в силах сдерживаться, - закапала….
И вдруг.
Выскользнуло яйцо из пальцев прямо на пол и разлетелось чуть не на полкухни! Я, было, бросился в ужасе подхватить на лету – опрокинул второе, тоже на пол. Смял салфетку, потянулся, чертыхаясь, собирать, да зацепил рукавом турку с кофе. Ах ты…., - все утро насмарку, слюна застыла, настроение – как порванный билет в рай.
Круговерть и переполох – кошка мечется, крыска в обмороке, брюки в кофе, тапки в яйцах, и тут как дзявкнул голосок внутренний ни с того, ни с сего: «А станет ли Фрадков новым мессией?»
Так и оцепенел я над своими разбитыми яйцами, а голосочек возьми да и повтори уже тихонько, но твердо: «А станет ли Фрадков новым мессией?». Я даже кошку не стал отгонять с кухни, и сидела она, и урчала над теплыми желтками. Выскользнули неслышно из рук и тряпки, и салфетки крахмальные, машинально зацепил сигарету из пачки, закурил и просто осел как снег весенний на табурет.
Вот ведь вопрос – Станет или нет? Что яйца?! Яйца – это потом,… сварю…завтра…ладно, ладно….
Но вот станет Фрадков новым мессией или нет?!
- С чего бы, - шепнул, правда, другой уже голос, но далёкий-далёкий, из самых скрытых уголков, - он, да еще и мессией, ты что-то братец, ты того…..
Но я махнул на него, на Фому неверующего, обалдевший, а мысли, мысли то в голове зашевелились, закрутились, отарой побрели куда-то, и вдруг сорвались, будто чечетку выбивать на крутых извилинах под черепом: станет – не станет, станет – не станет, станет – не станет. Ах, черт, какая тема!!!!
А почему нет, господа, я вас спрашиваю, - почему нет?! Во-первых, пророков у нас – раз два и обчелся, а время не терпит, - ЖКХ стоит, 2008 на носу, Греф распустился, да и дворники снег скребут с утра до вечера на улице – думать не дают. Да и не в этом же дело. Заждались. Весь народ томится без пастыря духовного, на форумах как узники перестукиваемся клавишами ночами напролет – караулим, бдим, а вот оно, спасение – под руками, да еще и молчаливое какое.
Но с чего бы это Фрадков, вот вопрос? Телевизор не смотрел, газет в руки не беру, а, вдруг, ни много, ни мало – премьер-министр. Но ведь что-то же натолкнуло на мысль! Не иначе – яйца. Точно. Я когда то, первое, в руки взял, такое нежно кремовое, в мелкую ряпушку и ложечку десертную занес, мелькнул в глубинах духа лик премьерский, - такой же, ладный, яйцеобразный (не яйцеголовый, нет), перекатывается туда-сюда, в креслице как утреннее яичко в рюмочке, только перышка не хватает нежного на голове.
Да. Первый вопрос – решили. Яйцо указало на премьер-министра. Отлично!
К чему же тогда мессианство?! Яйцо, Михаил Ефимович и мессианство. Однако. Тут, знаете, не промахнуться, понять правильно «знамение». И вот тут меня осенило, так осенило, - что там Греф и Дуся Осиповна.
Господа, это поистине символ! Яйцо. Символ Пасхи, светлого Воскресения Христова. Да разве только Пасха! А золотое яичко Курочки Рябы? То самое, которое народ всю историю свое под сердцем несет, - ты ей комбикорм, она тебе золото. А диетическое питание? А с перепоя, да сырыми яйцами? Словом, вся сила в яйцах и в их воплощениях. Вот он, - Фрадков-мессия, не только явился спокойно, молча (никто даже не заметил), но и путь, и цель, и смысл ликом своим яйцеобразным воплощает. Усмехаетесь? Зря, зря, господа! За мной, несмышленые!
А знаете ли вы, что еще никому не удавалось поставить сырое яйцо на попку?! Знаете, конечно. А знаете ли вы, что только два дня в году оно само по себе станет на попку и не шелохнется, факт! Не потому что квадратным становится, нет. Дни весеннего и осеннего равноденствия! Стоит яйцо на попке – не шелохнется. Вот он, корень.
Что надо сейчас державе, как не устоять, так сказать, «на попке» вопреки всем мыслимым и немыслимым законам?! Как хрупкое яйцо весной или по осени. Но и живое воплощение, живой символ спасения нужен, факт. Но если премьер-министр яйцеобразен, то он сам способен выступать символом равноденствия всех противоположных сил! И стоять то он может круглый год! То есть удерживать противоположные силы.
Ну?!
Так почему же Фрадков не станет новым мессией, я вас спрашиваю?! Да он уже в мир пришел к нам, а мы все глаза проглядели непонятно зачем!
- Господи, - охнул я себе на табуретке, - что ж мы мучаемся то так?! Национальная идея, Комитет-2008, административная реформа, деприватизация, футбол – а вот оно, - спасение, само по себе закатилось Отечеству в руки и лежит. Молчит? И, слава богу, - мессии не положено трепаться. Слов заумных не понимает (как он Оскаровича-шельмеца то одернул!)? Народу значит ближе! Широк в талии? Но, господа, кто же не был широк? Ширина талии говорит только о широком кругозоре, и, потом, мало ли толстяков в истории спасали державы? Да хотя бы Черчилль (кстати, продумать возможные повороты!) Да и не широк Фрадков в талии, глупости. Коренаст? Пожалуй, что и коренаст. Точно, - изящно коренаст!
К тому же свеж! Только-только снесло его время, еще и перья не оправило. Свеж мессия, кто же будет спорить?! Свежесть, свежесть, свежесть, - классическая формула. Кто о нем слово плохое скажет? Да никто и не знает о нем ничего. И хорошо, что тайна его окружает – потомки сами разберутся. А разве о Спасителе знали хоть что-нибудь до его явления в стольном граде Иерусалиме?
Вот где отгадка, так сказать. Вот оно решение всех проблем, споров, сомнений. Но я то, я то, каков сукин сын! Немедленно оформить «знамение» и собираться. Куда? Конечно, к нему, в Белый Дом, а по дороге завернуть к простым людям. Донести и разъяснить и, может через месяц-другой такое начнется, что даже Сам съежится и отступит в сторону. К людям, к людям. Здесь организации-ассоциации не помогут. Все с нуля начинать надо, но с таким символом, да еще и с яйцами в руках я ниспровергну любых скептиков.
У меня и опора есть в массах. Да хотя бы Ленина Стальевна – ударница пресненских помоек, в далеком прошлом – примадонна чукотского театра. От ее напудренного взгляда из-под угольных дуг-бровей до сих пор цепенеют не только мартовские коты, но и молоденькие участковые и постовые. Если она станет с яйцами напротив Белого Дома, да еще и с транспарантом (сам нарисую!), то народ сразу заметит, остановится и двинется к ней, а обаяние ветхой примадонны будет говорить само за себя, даже в ее обносках!
А там и мессия подкатит…..
И я рядышком…
Народ безмолвствует...
Весна крадется….
Хорошо…
Пока собирал портфель, - вкладывал: коробку со свежими яйцами, краски, кисти. Все в голове выстроилось как колонна на крестный ход. Глянул в прихожей на себя в зеркало и просто охнул – на меня смотрел совсем и не я, а некто со страстными глазами, одухотворенный, неистовый. Иоанн Предтеча, да и только. Я залюбовался. Дыхание перехватило, смотрю и глаз не могу оторвать.
И вдруг (вот что значит, утро не задалось!) этот самый Предтеча подмигнул мне и показал язык. Я вздрогнул – сам никакого языка никому не показывал, но тот, в зеркале, и вовсе начал вести себя самостоятельно. Протянул руку из зазеркалья и спокойненько так забрал у меня из рук портфель и начал в нем рыться! Достал записи, наброски программных заявлений и планы будущих встреч, выступлений Михаила Ефимовича по миссионерской линии, которые я на ходу набрасывал в блокноте (кое-что из старых бумаг захватил, переделаю – все впрок пойдет). Внимательно просмотрел, пересчитал пункты, и на меня никакого внимания, так, будто он - сам по себе, а я – сам по себе. Махнул мне ручкой, шагнул из зазеркалья прям за дверь и был таков. Вот тебе и раз. Явился. Так всегда. Как мироздание раскачивать – я, а как делишки обтяпать-обкрутить, так он. Двойничок мой ненаглядный. От же проныра. Теперь ищи свищи его, делягу. Небось, и не вспомнит.
Ну и досталось Дусе Осиповне за все утро….
До вечера наливался тоской. К ночи тревога таки окрепла под сердцем, - а ну как не донесут до Фрадкова мое знамение? А ну как кто другой попытается? Что двойник, мне ж за державу обидно, - как же Россия, как же птицеводство, как же равноденствие?
Но, в последнем новостном блоке судьба вытащила меня из пропасти отчаяния и вознесла к немыслимым вершинам: на заседании правительства Фрадков выглядел как-то приветливее – я заметил, и увереннее голос его звучал, и глаза свет такой излучали, что я понял – он услышал мой голос. Услышал и откликнулся. Удружил двойничок, спас матушку кормилицу.
И вдруг, о, силы небесные, Михаил Ефимович посмотрел в камеру….
Специально посмотрел….
Прямо на меня….
Боже ты мой – и подмигнул мне, мне(!) подмигнул….
На глазах у всей страны….
И зашлась душа моя от сладостной истомы и растворилась в светлой бездне Морфея.
Мне снились яйца…. Много-много яиц…. Цыплятки, много цыпляток….
И бравый петух.
Роскошный петух.