Случай на рыбалке, часть 2.

Автор: Эдзик Сорокин нервно забарабанил пальцами по колену, быстро посмотрел на Пелевина и сказал-
А что, друг ситный Олегыч, -а не раскочегарить ли и мне твою козью ножку?
- Уверены, Владимир Георгинович? – заговорщицки промурлыкал Пелевин
-Десять лет не курил – сумрачно сказал Сорокин – теперь мождно и снова попро-бовать.
Пелевин, придав себе разгон движением локтя, перекатился колобком к ридикюлю, сопя, заколотил пл науке свою глиняную трубочку, потом долго учил Сорокина, как правильно сжимать его между пальцами:
-Да нет, тряпочкой вот так обмотайте, а здесь указательным зажать надо…
-Вот ведь понапридумывали индусы мути – ворчал Сорокин вполголоса- Ну все теперь?
-Теперь еще мантру прочитать надо. Традиция такая. Повторяйте за мной: Ом ме-лафефон бва. Тьфу, это не то, вот какую надо : Ом бургуаса атсавитур...
- Барго, блядь, дебасья прачёная- сварливо вторил ему Сорокин.
-Вот теперь сюда. Вы тяните, тяните. А здесь вот щепоткой придерживайте. Осто-рожно, пепел…
Закончив с процедурами, покурили молча пелевинский Парламент.
-Я ведь раньше покуривал. А теперь уж 10 лет, завязал как отрезал, – сказал Соро-кин.- История приключилась со мной одна, не то страшная, не то смешная, в об-щем странная история приключилась. В принципе, обыденная вполне, житейская история, такие сейчас сплошь и рядом. Да только вот пока сам с такой не столк-нешься, лицом к лицу, и не побудешь очевидцем , а то и непосредственным участ-ником описываемых событий животрепещущих, да таких, что делят жизнь на две половины – то что было до, и то , что наступит после, не поймешь ты ни хрена в этой жизни самой и не увидишь ее правды, и уйдешь из нее в назначенный срок непросветленный.
Товарищ у меня был хороший. Женька, служили мы вместе давным-давно, только я по дембелю вышел, в институт поступил, а он в армии остался, только в связи с сокращением вооруженных сил в начале 90х демобилизовали его по полной. И жи-ли мы рядом в соседних домах. А время то помнишь какое было? 93 год, жрать нечего было, я только рассказики порнушные тискал по желтым журналам, а Женька охранником работал на продуктовом рынке. Это сейчас он зам начальника службы безопасности в металлургическом холдинге, да мы уж года 4 не виде-лись…
В общем сидели мы с Женькой, планы на жизнь строили и планчик покуривали.
Однажды в такой вечер звонок в дверь. Прибежал с разбитым носом Димка, дру-жочек наш. Он нас младше на 5 лет. Этот в Карабахе служил, когда там все нача-лось только, и поймал Дима одним из первых на территории СССР, в одной из пер-вых горячих точек, одну из первых пуль в голову. Выжил, конечно, у Барабановых спокон веку голова крепкая и пустая. Но проблемы некоторые, связанные с адек-ватностью, появились. Засвистела фляга у Димы. Так парень он был нормальный, со своими добрый. Но внезапно как то убил собутыльника бутылкой. Сажать не стали, в психушке пару лет продержали да и выпустили.
В общем пришел он к нам и взволнованно кричит – дескать, ребьята, выручайте, я тут с азерботом на улице зацепился, навалял ему люлей. А к нему на помощь еще двое подскочили, мне болячек наставили.
Выходим мы на улицу, садимся в мою черную Волгу, 24 кузов, пятнадцатилетняя, ее отец мой перекупил лет пять до того в области у бывшего секретаря райкома, поездил несколько сезонов на дачу. А как спину у отца скрутило, мне ее отдал.
Сперва мы заехали подобрали Димкиного дядьку двоюродного. Мужик лет 45, весь пропитый, просиженный, весь в шрамах, наколках, по прозвищу Зверь. Сидел последний раз 16 лет за убийство. Личность, в общем, интересная. Но – с головой не дружит по-Барабановски, это в роду у них, видимо, заведено – наркоман, алкаш и дурак, поэтому отирался в самых низах криминальной иерархии. Кстати, убили Зверя уже, не так давно, года 3 назад. Банальная пьяная поножовщина. В то время он только освободился, был за любой кипиш, кроме голодовки, а за племянника единоутробного впрягу держать вообще рад.
В общем, вчетвером мы поехали на дело. Смотрим – на пятачке стоят пять-шесть азербайджанцев и оживленно руками машут. Такой народ экспрессивный, надо им по каждому вопросу совещание устраивать.
Выходим мы из машины. Из меня то боевик никакой, для статистики только, а по-путчики мои рьяно за дело принялись. Зверь сходу одному голову монтировкой проломил, Женька армейским ботинком (он их только на ночь снимает) кому-то кадык пробил, Димка, не знаю уж как, проглядел, тоже одного ухлопал. Остальные врассыпную. Мы быстро назад в машину прыгнули и помчались догонять самого шустрого, он то и был главным Димкиным обидчиком. Гонялись мы за ним по дворам минут 10, но ускользнул бусурманин, уж очень юркий был.
К слову сказать, в нашем микрорайоне в последние годы маленкое Баку организо-валось. Много народу из Азербайджана переехало, тем более у нас тут рынок под боком, вот они здесь и обосновались целой колонией, наснимали квартир и комнат.
Народ вроде не воинственный, не пьет и не мусорит, вот погалдеть толпой -это они любят. Однажды только беспорядки учинили - на рынке стенка на стенку с таджиками дрались, выкинули таджиков с базара.
Не догнав ворога, возвращаемся мы неторопливо на пятачок, издали смотрим –а там черным-черно. Человек сто азербайджанцев набежало с рынка, все кричат, ру-ками машут.
- Чего делать будем, ребята? –спросил растерянно Димка.
Женька, подумавши сказал:
- Поехали за Костяном заедем. Он в том году, я слышал, Вальтер перекупил у То-лика с Плановки.
Костян – тоже наш старинный приятель, автомеханик. Прямо через дорогу от на-ших новостроек (Уж скоро 30 лет нашему району, а все по привычке новостройка-ми зовут, вот народ) частный сектор остался, там у Костяна дом. И Димка, кстати, тут же жил, на соседнем проулке, с матерью.
Подъехали к Костяну, объяснили, в чем дело, он выслушал, кивнул и пошел в га-раж Вальтер откапывать. Димка тем временем побежал к себе, крикнув, мол топор забрать надо, вы Костяна возьмите и ко мне подъезжайте.
Костян загрузился в машину, подъехали к Димкиному дому, посигналили и охуели.
В ослепительном сиянии из ворот вышел Сэр Ланселот в блестящем шлеме с греб-нем, кованой стальной кирасе с выгравированной мордой тигра во всю грудь, и обоюдоострым боевым топором.
Смеяться над Димой вслух считалось некорректным и опасным занятием. Все-таки друг и все такое, и проблемы его после ранения всем известны были. Но друже-ских подъебов никто не запрещал, все равно не поймет, за отсутствием Айкью.
Только Зверь на правах родственника хмыкнул, выплюнул в окно окурок и сказал:
- О, блядь, Румата Эсторский.
Я уважительно посмотрел на Зверя. Тот улыбнулся.
Димка погрузился со своим металлоломом в Волгу и снова поехали мы на дело. Надо сказать, что у Димки экзотическая профессия, выросшая из увлечения стилем фэнтэзи. Последствием черепно-мозговой травмы стало стойкое увлечение средне-вековой мистикой. Устроил себе Димка в доме реальную кузню, где ночи напролет, закинувшись амитриптиллином, без устали ваял детали рыцарского снаряжения – мечи, алебарды, кольчуги и латы. Дизайн изделий Димка черпал из просмотрен-ных мультфильмов, поэтому выглядело оружие жутковато. Окрестная молодежь, перечитавшая Толкиена, обеспечивала постоянный сбыт товара.
Женька сказал:
- Дим, тебе под все эти цацки обязательно белого коня завести надо.
Тот серьезно так ответил:
- А я сейчас денег коплю, обязательно весной коня куплю. Мне цыгане обещали. – он показал топором в сторону соседнего 4хэтажного коттеджа, где жили дружным табором знакомые ромалы - наркоторговцы.
- Боливаром коня назови, - сказал Костян.
-Это зачем – спросил неначитанный Димка –что за странное имя такое?
- Так звали коня Александра Македонского, – ответил Костян, – Был такой афри-канский рыцарь в средневековье.

Снова подъехали мы к многострадальному полю брани, сиречь пятачку напротив входа на рынок. Там бушевал все тот же митинг, где выступали и махали руками все сразу и хором.
Я благоразумно решил остаться за рулем.
Первым из машины выскочил наш витязь с дырявой головой, огласив окрестности криком Нибелунга, убивающего Валькирию или наоборот. Народ охуел и замолк. Тут из машины выскочил Зверь со страшным матом и монтировкой в руке и тоже занял боевую стойку. Следом неторопливо выкарабкался с заднего сиденья Костян и без разговоров разрядил в толпу всю обойму Вальтера. Народ завыл, заорал, те, что с краев – сразу разбежались, все остальные побросали палки и повалились на землю. Вот картина – все лежат, ревут, ай-вай, нэ стрэляйтэ, пижалста, кто-то ра-неный по земле катается и орет благим матом.
Один лишь на ногах стоять остался – главшпан азербайджанцев, типа смотрящего на рынке. Я его знал, в принципе нормальный парень, даже здоровались при встре-че. Зовут Ильдар, в соседнем доме живет, красная Мазда у него.
Стоит он, значит, растерянный, и пытается пистолет из-за ремня достать, но не по-лучается, застряло что-то.
Наши молодцы ему быстро в голову настучали, пистолет отобрали и в машину су-нули.
- Поехали – говорит Женька – в лесопосадки, там с ним потолкуем.
Приехали мы в рощицу, где карьер заброшенный, вышли из машины, начали раз-говаривать.
Костян со Зверем на Ильдара наезжают: Чего вы, дескать, вообще берега попутали, местных бродяг задирать, вы блатных или мусоров небось не обижаете, так вот и рабочий класс трогать вам такого закона нету, поскольку вся правда земли самая что ни на есть соленая самая сущая и вся сила душевная в простом русском народе, как и вся благодать православная.
Димка в это время прыгает вокруг всех галопом, машет топором, изо рта слюна бежит и мычит страстно. Перевозбудился, видимо.
Ильдар объясняет, что мы к вам, типа – никаких претензий, торговля, одежда, фрукты – вот наша жизнь, детей кормить- учить надо, Аллах упаси, если кто вас обидеть хотел. Мы даже наркотиками не торгуем, по чесноку живем, Вова, скажи, ты ведь меня знаешь – это он ко мне аппелирует.
В этот момент ебанутый Дима с размаху отрубает ему башку своей блестючей обоюдоострой елдой, выточенной из пизженного куска конструкционной стали марки 40ХСНД. Бошка катится под ноги Зверю, тот с матом еле отпрыгнуть успел.
Тело Ильдара, как в фильме, стоит пару секунд, потом падает лицом вперед, точнее тем направлением, где у нормальных людей с головой находится лицо.
- Ебаный в рот! - закричал расстроенно Костян, – Барабанов, ты бы хоть преду-предил, у меня джинсы чистые были.
В общем, отвезли мы героя домой, накормили таблетками. Матери велели пару дней его никуда не выпускать на случай каких движений.
Азербайджанцы скоро все от нас съехали, по слухам их чеченцы с рынка выгнали, снялись они всей диаспорой, и переехали на другой рынок.
А плана я с тех пор курить не могу. Только накуриваюсь – снова вижу, как эта го-лова по земле катится, прямо нехорошо становится. Ужас.