ЗОМБИ

Автор: Евгений Петропавловский Он стал проклятием Порт-о-Пренса.
Его именем пугали детей.
Он возникал неожиданно, чёрный от одиночества и белой горячки, и крушил всё подряд, начиная с шикарных ресторанов и заканчивая завшивленными педерастическими богадельнями. А по ночам, переместившись на городское кладбище, затворялся в старом склепе, стонал песни, бил посуду и хохотал неадекватным голосом.
Положение мертвеца вычленило Скрыбочкина из исторического процесса. Который заключался в том, что его, обыденного полковника российских спецслужб, мафия опоила вудуистским зельем, чтоб он стал зомби и совершил покушение на президента Гаити: под пьяную лавочку Скрыбочкин прозорливо выблевал отраву в клозете. Его похоронили для отвода глаз – затем отрыли и переправили в Порт-о-Пренс. Где он и вырвался на волю, подобно неуправляемому катаклизму, и стал жить сам по себе.
Стоило ему показаться в какой-нибудь закусочной, как все, опознав зомби, разбегались. Покинутый без присмотра алкоголь не требовал оплаты и поддерживал тонус в положительном ракурсе. Но мафия не могла позволить Скрыбочкину длительную автономию... Однажды он полузряче фланировал под окнами борделей на улице Карфур, взмахивая наполовину уничтоженной бутылкой джина, на пределе орфографии распевая: “Ты ж мэнэ, мля, впидманул-ла-а!” - и как ребёнок, швырял камнями в оставшиеся оконные стёкла – когда на него набросили рыболовную сеть и ударили по темени...
Возвращался в себя Скрыбочкин медленно, слыша больным мозгом чьи-то придыхания, всхлипы и шёпот:
- Хули-хули!.. Аса-аса!.. Мукулеле!.,- следовали щелчки, присвисты, невнятные брызги – и снова:
- Аса-аса!.. Хули-хули!..
- Та в самом деле, хули ты увсё причитаешь, быдто у тибе корова скончалась,- не утерпел Скрыбочкин.—Без того тошно, переставь пластинку.
Когда его взор прояснился, он узрел престарелого негроида в ритуальной маске, набедренной повязке и сплошь раскрашенного белой и красной красками.
- Клоун, што ли?- озадаченно пробормотал пленник.—Предъяви документы.
Негроид, не ответив, продолжал творить заклинания.
Это был колдун культа вуду, к которому обратилась мафия, чтоб избавить город от чудовища, а заодно возвратить зомби к мыслям об убийстве президента. Пойманного сетью и оглушённого ломом Скрыбочкина в связанном образе предоставили служителю культа. И настало для нашего героя золотое время. Потому как между утомительными заклинаниями (которыми после стольких лет политзанятий и партсобраний Скрыбочкина было не удивить) колдун давал пленнику разнообразные снадобья. Спиртовые настойки зомби принимал. А прочие недоумения выхаркивал аборигену в лицо.
Самое существительное начиналось ночью. Считаясь среди вудуистов неисчерпаемым психотерапевтом, престарелый колдун не боялся зомби. Он развязывал пленника и, заперев его в доме, убывал по своим делам. Тогда Скрыбочкин начинал скитаться по помещениям, ревизовал бесчисленные шкафы и заросшие пауками чуланы, где скопился многолетний запас колдовских экстрактов, настоек и вытяжек – к утру он, как правило, уже не ощущал колебаний Вселенной и тем более с трудом воспринимал производимые над ним манипуляции служителя культа. Который упорно тщился запрограммировать его на агрессию против президента. Скрыбочкин не понимал по-креольски, а при единственном знакомом слове: “президент” - бредил портретами бывшего российского руководства и расказывал похабщину.
Неизвестно, сколько продлился бы плен, но помогла жизнь, двигавшаяся, как обычно, наперекор теории вероятностей.
Одной ночью после очередной дегустации вудуистских лекарств и ядов Скрыбочкин окончательно перестал держаться на своих расползающихся ногах и, упав внутрь только что открытого им чулана, проломил головой фанерную полку с реактивами. Которые пролились из разбитых пузырьков и образовали горючую смесь. Дом колдуна вспыхнул.
Жители Порт-о-Пренса видели, как из бушующего пламени вылетел мертвец в горящей одежде – и с потусторонними завываниями понёсся по улицам, сея повсюду пожар и ужас.
Одежда и волосы Скрыбочкина вскоре сгорели. А сам он, охладившись в сточной канаве, плюнул на ожоги и зашагал прочь.
С этой ночи для него настала новая жизнь, неприкосновенная со всех сторон.
...Раз Скрыбочкин забрёл в китайский квартал. Недостаток сгоревшей одежды он возместил первой попавшейся в магазине пижамой наподобие кимоно. Которую подпоясал оставшейся от собственных похорон траурной лентой с надписью: “Несгибаемому дзержинцу от скорбящих сотрудников” (теперь краска облупилась, и от надписи осталось лишь: “...ибаемому дзе... от ...бящих сотрудников”)... Китайцы не верили в зомби. Но увидев человека в кимоно, заинтересованно столпились вокруг.
- Хто такие?- насторожился Скрыбочкин.—Чукчи, што ли? Документы имеются?
На беду, в этот момент из своего дома вышел чемпион Карибского бассейна по кунг-фу Лу Пинь Валяо:
- О, у пришельца чёрный пояс карате!- обрадовался он.—Я хочу с ним сразиться.
Китайцы одобрительно закивали головами, пытаясь прочесть надпись на подпоясывавшей Скрыбочкина траурной ленте. Наконец, нашёлся один седовласый старец, в своё время взятый в плен близ острова Даманского и просидевший в ГУЛАГ 10 лет. Он приблизительно догадывался по-русски и, поцокав языком, истолковал содержание надписи: “Чёрный пояс выдан мастеру Ибаяма Дзе от боящихся его сотудников”...
- Очень хорошо. Освободите место для боя,- приказал Лу Пинь. И когда китайцы расступились, поклонился незнакомцу; и завертелся вокруг него, принимая боевые стойки:
- Приготовься! Я атакую!
Скрыбочкин, не понимавший по-китайски, замотал головой:
- Нет, друже, я танцювать даже с бабами не дюже охочий, а ты мне здеся и вовсе не потребен,- тут он получил удар ногой в челюсть и отлетел метров на пять. Но поднялся.—Не надо, братан, не горячися. А ежли што не так – ну, извини, да и пошли выпьем за мировую, даже можно и на трупершафт...
Лу Пинь, подпрыгнув, ударил его в лоб обеими ногами. Скрыбочкин вновь покатился на землю. Потом, вскочив, замахал руками:
- Ты што, сдурел? А ну, завязувай фулиганить, не то и на тебя полиция тут знайдётся!
Китаец, перехватив его руку, нанёс новый удар нечистоплотной пяткой, на этот раз в переносицу. Скрыбочкин, перекрутившись в воздухе, упал лицом вниз и на короткое время задумался. Затем испуганно сунул руку в карман и с бессильным стоном извлёк оттуда ещё влажные от вытекшего бренди бутылочные осколки. Прошептал:
- Это вже подлость. Даже иностранцу такого простить не можно...
Дальнейшее совершилось молниеносно. Спрятав в кулаке подобранный кирпич, Скрыбочкин вскочил на ноги и с размаху опустил упомянутый стройматериал на голову обидчика. Кирпич раскрошился в труху – так что никто из созерцавших поединок китайцев не успел понять, что он вообще имел место; а чемпион Карибского бассейна с четвертью оставшихся зубов рухнул в пыль.
Китайцы одобрительно зацокали языками. Потом посовещались, и давешний гулаговский ветеран торжественно выступил вперёд:
- Каросий, осень каросий поединка. Пусть великий мастер Дзе будет насим насяльника.

***

Две недели прожил Скрыбочкин в китайском квартале. А затем наскучил сам себе и сбежал в город от слаборослых китаянок, рисовой водки и зверем глодавшей его ностальгии. Хотелось Родины. Которая казалась недостижимой.
События, как всегда, наворачивались навстречу. Одним кромешным утром, зайдя помочиться в попутный ресторан – после того, как посетители с криком: “Зомби!” разбежались, он с удивлением заметил оставшееся сидеть за столиком единственное лицо. Которое показалось знакомым... Это был заросший синей щетиной мужик с утраченной мыслью в глазах. Он пил кюрасао и, безразлично отрыгивая в разные стороны, ковырял вилкой промеж недостающих зубов.
- Ты што ж, зомби не боисся?- грозно вопросил Скрыбочкин.
- Не боюсь,- на чистом русском ответил мужик.—Я – атеист.
И тут Скрыбочкин его узнал:
- Ахферист ты, а не атеист.
Опознанный, вздёрнувшись на стуле, поднял глазные яблоки на вошедшего. И тоже узнал его...
Дело в том, что в Екатеринодаре Скрыбочкину случалось неоднократно набивать морду этому типу по служебной надобности, как подпольному коммунисту.
- Не бойсь, не трону,- успокоил он, присаживаясь рядом.—Мы ж теперя тут одни остались. Хочешь, братом мне будешь?
- Не дай бог,- вздрогнул Корецкий.—Зачем ты мне нужен, если я завтра отсюда уплыву.
- Куда?
- Не могу сказать.
- Ладно,- согласился Скрыбочкин.—Тогда бросай своё кюрасао, выпьем хучь по людски. Рому. За увстречу.
Они приступили к делу со всей серьёзностью, какую может позволить человеческий организм, и закончили к ночи, когда Корецкий, истощив остатки рассудка, захрапел и перекинулся лицом в размазанные по полу плевки и битую посуду.
Имея при себе заднюю мысль, Скрыбочкин между брудершафтами выведал его историю.
Меньше года тому назад Корецкий бежал в Германию для службы западным разведкам. Где его сочли непригодным по умственному развитию и указали на дверь. Корецкий скитался по миру, пока не приблудился на Гаити. Где в крайней нужде попрошайничал у чернокожих и ворошил помойки, отбирая у обезьян пищевые отходы...Тем временем кубинские спецслужбы устроили на Гаити перевалочный пункт для наркотиков и оружия. Наркотики везли из Колумбии в США, а на вырученные деньги покупали вооружения. Часть из которых оставляли на Кубе, а другую часть переправляли медельинскому картелю в Колумбию... Корецкого наняли сопровождать оружие. В 4.00 он должен был подняться на борт ожидавшего его в порту пиратского судна. Вечером ему выдали аванс в размере 1000 долларов (он тут же приобрёл в секс-шопе электронный эректор, потому что планировал вернуться в Россию, и упомянутое приспособление требовалось ему, чтобы хоть как-то общаться с женой; а также накупил таблеток от ежеминутного поноса, которым страдал с тех пор, как стал питаться с помойки). Остаток денег он, конечно, спустил в ресторане...
В 3.00 Скрыбочкин растолкал Корецкого.
- Я пойду с тобой, друже,- объявил он.—Хлипустьерам на корабле скажешь, што я – твой телохранитель, впонял?
- Понял,- поник Корецкий.—А зачем тебе Колумбия?
- Верно маракуешь. Колумбия нам ни к чему. Поплывём в Россию.
- А про команду корабля – забыл? Кто ж из них согласися?
- Не беспокойсь. От команды избавимся.
...Они поднялись на борт корабля, и тот спешно покинул порт.
Бывший инструктором райкома партии ещё в брежневские времена Корецкий не оставил прежних традиций – и теперь расцеловал во все щёки бледного от кокаина капитана, одновременно стараясь шепнуть ему, что дело проваливается, потому как Скрыбочкин содержит его под надзором. Ничего не разобрав, капитан брезгливо сплюнул и на всякий случай отошёл подальше.
Скрыбочкина заинтересовало происходящее рядом: гигантский боцман с чёрной бородой и выставленными в стороны ноздрями, ругаясь на трёх языках и взмахивая смертоносными кулаками, размазывал по палубе пятерых матросов.
- Хосподи, за што он их мордует?- оторопел Скрыбочкин.
- За нарушение дисциплины,- пояснил капитан.—Избили взвод морских пехотинцев в кабаке. А денег на взятку полиции не имели, так как уже всё пропили.
- И што?
- Пришлось расплачиваться боцману.
- Тогда другое дело,- Скрыбочкин извлёк из кармана бутылку бренди и принялся утолять жажду. Корецкий, воспользовавшись моментом, стал подмигивать капитану, совершая носом и ртом загадочные поползновения. Тот нервно пробормотал:
- Сейчас, возьму что-нибудь промочить горло,- и метнулся к себе в каюту. А через время с бутылкой виски скрытно приблизился к Скрыбочкину:
- Что это ваш спутник так странно себя ведёт?
- В каком смысле?
- Подмигивает. Жесты делает... похабные.
Скрыбочкин, выпучив зрительные факторы, раздвинул зубы. Он понял, что Корецкий задумал предательство, и его мысль форсированно заработала:
- Вот што, кэп,- он взял собеседника за локоть,- Тебе не повезло. Он взаправду “голубой” но дело не в том.
- А в чём же?
- В том, понимаешь, што простого ж челувека сопровождать вооружение не пошлют. Так што берегись: он владеет рукопашным боем во всех положениях. Профессиональный убивец. Оказувать сопротивление бесполезно.
- Серьёзно?
- Как нельзя более. Но не бойся. Я ж из того к нему и приставленный руководством, што имею степень бакалавра психологии. Могу таких, как он, маньяков нейтрализовать чисто морально. Потому – объяви незаметно увсей команде: ежли он будет делать какие ни то было предложения – сразу следует обращаться до меня, во избежание увлетальных исходов, ясно?.. А хде у вас тут ещё алкоголь хранится?

***

Капитан провёл их в каюту. И, удалившись, не замедлил оповестить экипаж о нештатной опасности в лице Корецкого.
Тем временем Скрыбочкин расправился с двумя бутылками виски и отошёл ко сну.
Корецкий выждал с полчаса. Потом тихо соскользнул со своей койки. И, отыскав капитанскую каюту, принялся колотить в дверь, чтобы скорей отворить всем глаза на действительное намерение Скрыбочкина захватить корабль:
- Откройте! Нам нужно поговорить, пока никого рядом нет!
- Не о чем разговаривать!- перепугался капитан.—Поищи кого другого для своих удовольствий!
- Вы ничего не знаете!- не унимался ночной визитёр.—Открывайте, если хотите ещё жить, не то будет поздно!
- Убирайся!- в истерике капитан схватил пистолет и стал выпускать пулю за пулей на звук голоса.
Неурочный пришелец метнулся прочь.
Каюта боцмана располагалась по другому борту. Корецкий подле неё сделал новую попытку:
- Отомкни, кто тут!- забарабанил он ботинками в косяк.—Не то погибель всем настанет!
- Святая дева Мария!- перекрестился боцман, присев от внезапной слабости в низу ягодиц. Он вспомнил предостережение капитана. И отозвался:
- Уходи, не трать время! Всё равно живым не дамся!
- Да что вы все тут саботаж разводите!- взбеленился Корецкий. И, разбежавшись, нахлобучился на дверь всем телом. Та затрещала.
Боцман, нырнув под койку, затаился.
Со следующего удара дверь рухнула. Корецкий очутился внутри пустой каюты... Тут из-за его спины раздался топот множества ног, ругань, автоматные очереди: это недоумевающие корсары, разбуженные выстрелами капитана, выбежали на палубу, предполагая нападение на корабль правительственных войск.
- Буйствуют,- прошептал Корецкий.—С перепоя, наверно,- и от греха поставил дверь на место, подпёр её одёжным шкафом, морским сундучком и стульями:
- Пережду заваруху...
Он решил прилечь. А чтоб не мучиться от жары, разделся догола. Случайно из кармана его рубашки выпали под койку два предмета: облатка таблеток от поноса и эректор. Который угодил боцману на голову, и тот понял, что дело приняло никудышний оборот (тем паче, что он не представлял иных таблеток, кроме противозачаточных, и это добавило ужаса). Корецкий сунулся искать потерю. При виде извращённого монстра, приближающегося в полном неглиже, боцман взревел спёкшимися внутренностями, оторвал приваренную к полу койку, расшиб в куски дверь вместе с мебельной баррикадой, пронёсся сквозь автоматную стрельбу и, не останавливаясь у борта, успел прокричать:
- Полундррра! Спасайся кто может!
Его фигуру нельзя было не узнать даже в темноте. Боцман считался непререкаемым авторитетом. Поэтому все, включая капитана, следом за ним заторопились за борт. Слава богу, до берега было несколько миль.
...Поутру двое русских долго бродили по вымершему кораблю, удивляясь исчезновению команды. От которой Скрыбочкин расчитывал избавиться после изнурительной драки,а не просто так, безо всякого интереса. Впрочем, судьба не знает задней скорости, и раз она распорядилась к лучшему, то теперь можно было спокойно плыть домой.
Шагая по гулкой палубе, Скрыбочкин мечтал о том, какие выйдут ему награды от российской администрации. Ведь целый корабль с оружием – это не хрен собачий... Может, кинут орден или даже генерала дадут.
А лучше всего, конечно, деньгами бы...