Хиханьки про город

Автор: ося фиглярский Хиханьки про город "Бэ"

Паэтическое хулиганство про радной басяцкий город.
Ебатория в стиле «кантри» без пралога и эпилога.

Как в губерни Пашехонской
Жрут людишшки конский хуй,
Со сторонушки японской
Тянет ветер-кривадуй.
Возле шустрой речки Блядки
Город спит, сон видит сладкий...
Даже имичко свАЁ,
Имя дивная - БалмыШ,
Получил он, ё-маЁ,
Потому что про ПариШ
Интересный сериал
«Место встречи - сеновал»,
Лет пятьсот назад во сне
Видел как-то по весне
Полу-йобнутый боярин
По фамилии Хуй-Ярин.
Данное название
Нашей Глухамании,
В переводе с финского
(Версия Пиздинского)
Означает чота вроде
«Спится лучше на природе».
С этим спорить, точно – нехуй,
Тьфу в твою прореху!

Волость сонная, рваный уезд,
Выезд - рубль, десять - въезд.
Вот такой вот караул
Бог в подарок всем нам вдул.
Даля бедного прошарь,
Перенюхай весь словарь -
Слов не хватит, твою мать,
Чудный город описать.
Всё равно хочу поспеть я
Хоть и в третьем тыщалетьи,
Опосля милленьюма,
Сочинить творение
О народе удалом,
Что живёт в Балмыже том.

Очень долго правил, блин,
Этим городом один
Пизданутый господин.
Сам себе экономист,
Грозен и косноречист.
Избран был он всем народом
(Мода был такой тогда!)
Все ревели долго хором,
Что избрали дуракА.
Плохо шла в рот аракА,
Пусть и вкусная она,
На хвое настоянА...
Все потушены огни,
Во все ночи, во все дни,
Каждый день во тьме гулять
Заебёшься, ёб твой мать!
Вот мы были бы коты,
На худой конец - кроты...
Ну а так-то - мать йетИ!
По темну куда пойти?

Был еще градоначальник
Сэр Разбойников Иван.
По призванию - болван,
Каждый день к обеду пьян,
Родом из простых крестьян.
В-общем, был наш Ванька-мЭР
Точно не английский пЭР,
И детишкам - не примЭР.

Но я думаю, нам, браццы,
Не пристало обижаццы.
Уж видать, судьбина наша -
Водка, квас ржаной и каша.
Ведь вот, братва, в Писании,
В главе про обрезание,
О Божьем Слове весть
Вы сможете прочесть:
Вначале было Слово,
И Слово было Бог.
Прочтите-ка вы снова,
Но только между строк.
Там сноска для Балмыжа,
И до чего ж бесстыжжа!
Что будто бы для нас-с,
Для всех, кто любит квас-с,
Вначале Слово тоже
Нашли, но, бля, похоже,
Что слово было «МЭ»,
А может быть, и «БЭ».
И слово это нам
Сказал тупой баран...

Разговаривать мы будем
В стиле «Ретро-АбалДУЙ».
Может, истину добудем,
Ну, а может, ХУЙ.
Так-то древний городишшко
Очень ничего парнишшка.
Пьёт вот, правда, лишшка.
Впрочем, это - не беда,
Пили на Руси всегда.
В центре - ряд торговый,
Бродит люд кондовый,
У кавказцев с рук
Покупает лук.
Местный бегает общак,
Гонит пыль фуфайка.
Выпить хочет просто так
Попрошаек шайка.

Что там кто не говори,
Центр города Балмыжжа -
Его гордость и краса.
Тут и грязь пожижже,
Чишше небеса,
Даже псы не лают.
Правда, чудеса
Иногда бывают.
Тут тебе и туснячЁК,
И чепок наш кабачЁК.
Кто-то раком у канавы,
Перебрав с утра отравы,
Редьку-матушку поёт,
Рядом друг его блюёт.
Где-то музыка орёт,
Зинка Ляшка в хоровод
Приглашает весь народ,
На показ осенних мод.

Вообще, электорат
Здесь такой, что я не рад,
Сев писать поэму эту,
Право слово, люди! Нету
Выбора... Пишу и плачу,
Зачеркну, переиначу.
Тьфу, задали мне задачу –
Ночью, бля, сижу – хуячу,
Хоть когда-нибудь решу,
Плачу, но пишу.

Прямо в центре - суд.
Суд у нас - зерр гутт!!!
Будь ты хоть какой там плут,
Ежели украл хомут -
Лет на восемь заметут.
Председательша суда
Фрося Комиссарова,
Воспитанья старого,
Гаркнет как «Поди сюда!!!» -
Сразу вспомнишь мать Кузьмы,
И про климат Колымы.
Прямо, братцы, Божий страх,
А не взгляд в её глазах!
Рысь такая, что держись,
Истово перекрестис-сь!

Раньше был в суде райком.
Комсомольцы за столом
Секретарш ебли гуртом.
Всякой аморальности,
Даже до оральности,
В то седое время Он-на
Было очень даже мнО-гга.
А сегодня ёбарь главный
И в районе самым главным
Стал. Поскольку стал богат.
Тьфу на прошлое! Я рад,
Что такой вот демократ,
Безобразников Кондрат,
Лоботряс и супостат,
Подарил мне тему
Написать поэму.

А затем туда в райком,
Где сидел Кондрат,
Въехал грозный адвокат
Леопардов Ягуар
(В детстве хлопнутый мешком).
Для ментов - дурной кошмар.
На судебном заседаньи
Сплошь душевные страданья.
Ахтунг, ахтунг! Выступает
Леопардов! Всем молчать!
Слышно, как комар летает,
И жужжит, иббЁна мать!
Вот паскудная скотина
Родом из болотной тины.
Ну, да хулли с него взять!
Важность данного момента
Для всего истеблишшмента
Он не может понимать.
Судьи громко зарыдали,
В разнобой запричитали,
И завыла в голос Нюра,
Секретаршша-дурра.
Прослезился прокурор,
Встал и тихо ш-шасть во двор.
Там и плачет до сих пор.
Даже подсудимый-вор
Не уверен, что он спёр
Злополучный помидор,
За который весь сыр-бор,
Разгорелся жаркий спор.
Да и я однажды,
Трижды али дважды,
Заревел тайком.
Правда, плакал не о том.

Припёрлась свобода нагая,
И задницей голой играя,
Идёт прямиком, сволочь, в храм,
И срам уже вроде - не срам.
А наглая ж, вот проститутка!
Уж я на что циник, а жутко!
Хоть кто-то сказал бы нам, что ли, тогда -
В наивные наши года:
Придёт голожжопая воля,
Смешная нам выдастся доля,
Корявым маршрутом пойдут поезда:
«Россия - Свобода - Пизда».

Что-то думать стал я многа,
Не случилась бы изжога
С этих умных рассуждений
О моральном разложеньи
Всей страны, царей и слуг,
Позабывших про испуг.
Возвратимся лучше в суд.
Любознательности зуд
Ваш хочу я шшекотнуть,
И чуть-чуть приххохотнуть -
Хуй с ним, пусть и с матерком -
Свистнуть с ветерком!

Ягуар, наш адвокат,
Длинным носом шмыгает.
И пока нос шмыгает,
Соберу я вам парад
Местных знаменитостей,
Легендарных личностей.
Их в суде довольно многа -
Прямо целая берлога.
Вот, к примеру, опер вам -
Басурманов Доберман.
Не поэму, а роман
Цельный написать бы вам
Про него, пройдОху!!!
Да куда мне, лОху...
В своё время Доберман
В милицейский свой карман
Не за словом, не за делом
Не залазил никогда.
Если спиздили капусту
У бабуси Насти,
Огород обчистив шустро,
Доберман порвёт всем пасти,
Будет он ночей не спать,
Станет урку вычислять.
И спустя денёчков пять,
Край - через декаду,
Посадив засаду,
Татя подлого найдёт!
Тать-дурак всегда придёт
Снова в бабкин огород,
Где заместо кочерыШки
Будет ждать его отрыШка.
Нету в этом мистики,
Лишь - криминалистика,
Дисциплины строгиЯ -
Вроде – психологиЯ.
Для садовника-вора
Сразу чёрная пора
Наступает. Дело в суд
Вместе с ним приволокут.
Суд на Север упечёт,
Где капуста не растёт,
Лишь болотная трава -
Суперэкстра мурава!
Из неё что суп, что каша -
Всё одно - параша...
В лагере чахоточка,
Плюс цинга с чисоточкой,
Спляшут вам чичёточку -
На цыганский лад,
Под кавказский такт,
Вертухайский мат.

Как-то разлюбезный Фрол
Выпил водки и пошёл
Куралесить по Балмыжу,
Показать, что он не рыж,
Рылом вышел и красив,
Синеок и белогрив.
Чтобы это доказать,
За грудки решил он взять
Добермана-опера
Вот такая ОПЕРА.
Доберманова фуражка,
Как испуганная пташка,
Полетела сверху вниз,
Вот же в рот оно иббись!..
А тогда за красный цвет
Был весьма суров ответ:
Сразу круто на пятак
Раскрутился Фрол за так,
И поехал на Блядлаг,
Где подъём под красный флаг.
Здесь тебе фуражичка,
Там тебе шаражичка...
Впрочем, не бедняжичкой
Был на зоне Фрол.
Дюже на судьбину зол,
Весь исколотый пришёл.

Если злобу всей шпаны,
Что с Балмыжской стороны,
Всю собрать, навесить
Доберману на спину,
Будет яма метров пять,
Хуй там опера видать.
Так что, братцы, это вам
Не фуффло, а - Доберман!!!

Скажет кто, что изгаляццо
Я всегда готов стараццо.
Ну и пусть. Прошу
На меня не обижаццо,
И считать, что я пишу
Не про вас, хоть может стаццо,
Кто-то тут весьма похоШ
На себя... Ну так и что Ш?
Ведь не я такой, а жисссь!!!
Кто-то водку пьёт до риз,
Кто блядует, у тогО
Хуй стоит ого-го-гО!
Ну, а я решил про васс
Написать в стихах рассказ.
Вот, к примеру, всё шутили -
Дайте, мол, народу пива.
Дали. Все заголосили:
«А теперь даёшь нам чтива!»
Дать вам чтива?
Нате, жрите,
И мозги мне не ебите.

Есть в Балмыже сквЭРР,
Помнящий эСэСэСэР.
Там зовёт народ,
Вытянув вперёд
Деревянный хуй,
Ленинский статуй.
Это - агитАция
Через экзальтАцию.
Сей соцреалиЗЗМ -
Не абстракциониЗЗМ.
Будни нашего селА -
Эта ябалА.
Рядом лавочку открыли,
Раньше где кино крутили.
Даже я туда ходил
И чулки жене купил.
Там особый магазин,
Нету сала, нету вин:
Кружева, духи, лосьЁн
И тройной адеко-лон!
Помню, был он, что первач,
В те года, когда Горбач
Русь надумал отрезвить,
Ах же мать твою язвить!
Мы не думали, что где-тта
Существует «Амаретта»...
Это уж потом нам Боря
Спьяну сбагрил спирта море.
До сих пор икота
Не проходит что-то.
В те бедовые года,
А хотя у нас всегда
Все года бедовые,
Люди мы фартовые,
Пили даже «СтеклорЭз».
Полагаю, что «ШартрЭз»
Был на вкус похуже -
Как-то мне по бляцкой стуже
Пить пришлось этот ликёр...
Эти мысли до сих пор
Вызывают тошноту,
Слепоту и чихоту.
Это вам теперь наврут
Про свободный мир и труд,
Будто жили мы богато.
Песня эта бородата,
Как армянский анекдот,
Где блудил по кухне кот,
Посмотрел в кастрюлю
И увидел дулю.
Эх! А всё же жаль
Лет далёких даль...
И ещё жаль пиво
Местного разлива...

С памятником связан случай,
Правда - было и покручче.
При вожде - рябом грузине
Жили все, как на дрезине
Под названием ГУЛАГГ.
Слово молвил, и - хуЯк!
Враг народа, хуй троцкистский,
Десять лет без переписки,
Без воды и кислорода -
Будет чистою природа
У советского народа,
Если всех убрать уродов!
Ну да, что там - трах-бабах -
И заряд свинца в мозгах!..
Был июль тридцать восьмого,
Утро было, полседьмого.
Шла бабуся из села,
Яйца продавать несла
На Балмыжскую толкучку,
Чтоб купить гостинцев внучку...
Ну так вот, пылила бабка
Ранним утром, значит, зябким,
Смотрит - белый монумэнт!
Рядом важный бродит мэнт.
Бабка глазки вверх подняла,
Спотыкнулась мало-мало,
Глядь - а из корзиночки
Выпало яичечко,
И об камень - трессь!
Вроде бы и сказ тут вессь.
Но не тут-то было,
Видно - горе проходило
Мимо Божьего цветочка
И попало в точку.
Бабка с горя прослезилась,
Ну - бяда же приключилась!
И ругнула сгоряча
Вольдемара Ильича.
Мол, стоит же, сатана,
Голова нечёсана.
Ну, и там еще про мать,
Это нахуй тут писать.
Рядом сразу хоп! - Граждан:
«Вы об ком это, мадам?
Может, лучше с нами вам
Прошвырнуться в Магадан?»
Долго бабку дома ждали...
Зря ворота открывали...
Шустрый внучек-егоза
Проглядел глаза...

Если в глубь истории
Нашей Мухомории
Мы вдаваться собрались,
Там историй разных
В дебрях непролазных -
Просто завались!
Мимо нас тут неспроста
Лет назад четыреста
Тракт Казанский проложили -
На Казань войска спешили,
Тёмной ночкой волки выли,
Шумные разборки были,
Хоть и средние века
Шли ещё пока.
Голося: «Ура, вперёд!»
Топором крестя народ,
«Живо-два, вон поп вас ждёт!
Не толпитесь, чей черёд?»
Бородатые громилы,
Рать Адашева Данилы,
По дороге вдоль лесочка
Шла, гремя пивною бочкой:
«Здравствуй, дефка, это я!
Сзади вон идут сватья!
Не смотри, что он с кадилом,
В рясе, весел и распьян.
А намедни учудил он,
Уронил дитяти в чан!
Окрестил ребёнка в пиве,
Вытер рыжей своей гривой,
Хмуро глянул на стакан
И назвал - Никита Жбан!
Так что, дефка, не пужайся,
И за мною собирайся -
Полно горе горевать,
Будем лучше пировать!»
Где-то вдоль по тракту сбоку,
Наш Балмыж неподалёку,
От Данилы в лес аул
Сбёг, блажашщи: «Караул!»
Сплюнул, осерчав, Данила:
«Окаянные же рыла!
Прямо чисто сволочи!»
Ждать не стала до ночи,
Поскакала дальше рать,
Матерясь в мать-перемать.
С той поры до наших лет,
Хоть давно Данилы нет,
Через бранное словцо
Это самое сельцо
Безо всяких проволочек
Называют «Сволочи»,
А Данилка наш Адашев,
Князя Болтуша прогнаша,
Град Балмыж завоевал
И БЛАКПОСТ здесь основал.

Пост и щас у нас стоит.
Всяк, как может, костерит
Этот милицейский пост -
Он у нас совсем не прост,
Помнит всякий гость
Пост, как в горле кость.
Там теперь братва лихая
Под табличкой Гиб-да-дэ,
Сутки прочь не просыхая,
Наживается на мзде.
«Стой! Куда, пропадла, катишь,
И чиво с собой везёшь?
Ежли денег не заплатишь,
Пешим плясом в рысь пойдёшь!»
Я там тоже ехал как-то
По асфальтовому тракту,
Время «зеро» улучил,
Слава Богу! Проскочил...
Помню, при большевиках
Друг мой Лёшка, ух и ах,
Цельный год сдавал анкету
Поступить в минтовку эту.
Ладно, что хоть поступил,
С радостей неделю пил.
Ну а нынче, вот беда,
Там такая лабуда,
У кого желтей моча,
Морда цвета кумача,
Тот идёт в милицию,
И свою амбицию
Плюс нулёвый интеллект
(Воспитательский дифект)
Превращает в Абсолют,
Обирая нищий люд.
И недаром бичура
Их прозвала «Мусора».
Бич, он точен на язык,
У него язык, что штык.

Золотая у нас осень,
Интересные дела.
Фура-дура тонн под восемь
Как-то водку к нам везла.
Авантюра эта чья-то
На югах была начата.
Кто-то водку там разлил,
На платформу погрузил,
И поехала «палёнка»
В нашу тихую сторонку,
В город Блятские Поляны,
Где живут её гурманы.
Им что спирт, что керосин -
Среди сосен и осин
Пьётся даже ацетон
И духи с винтом.
Весело бывает к ночи,
По утрам - не очень.
В городе свои порядки,
В общем - как везде на Блятке.
Государственный кармАн
Здесь привА-тизировАн.
В службе по налогам -
Все спецы по водам.
Очень выгодный доход -
С левой водочки приход.
И из них четыре части
Проверяющие пасти
Жрут и не подавяццо.
Всем покушать нравиццо
Бутерброд с икрой на ссыре,
Рожа чтоб была пошшыре,
У жены штоб жжопа -
Удивись, Европа!

Но вернёмся мы к Камазу.
Злополучную глисту
С карачаевской заразой
Тормознули на посту.
Там, взорр-рав в четыре глотки,
Диву давшись литражу -
Рр-рази столь бывает водки? -
Всё свезли до гаражу.
Призадумалась ментофка -
Как бы это им так лофка
Всё устроить шшита-крыта,
Чтобы все остались ссыты,
Ровно блеяла овца,
Все кричали «Молодца!»
И в ладах с законом штоп
Не завякал потерпевший,
Водочный бутьлегерр-жлоб,
Ровно погоревший.
Собрались, как говорицца,
Компетентные все лицца,
Гиб-да-дэ, оба-хэ-эсс,
Был начштаба там, о-йэсс!
По кликухе Гена Плащ,
По призванью - мелкий рвач.
Даром, что из ГэРэУ
(Это наше ЦэРэУ).
С перепоя кто-то, видно -
А и как таким не стыдно? -
Принял Гену в органы,
Лучше б он на органы
Гену б за границу сдал,
Матирьял бы не пропал…
Думал долго Гена думу,
Свесив голову угрюму,
И удумал, как без шуму,
Вместе с кумом из Шалыму
Заграбастать весь товар,
А полученный навар
Безо всяких разных свар
Поделить по равной доли,
В этой пьесе свои роли,
Чтоб я сдох, неправда коли,
Все играли гениально,
Стартовало всё нормально,
Завершилось - как всегда,
Помните, как Джигурда
Песню выл в седой тюряге
Про житейские овраги?
Джигурда-то выл в кинЕ,
Ну а в жизни на винЕ
Натурально и печально,
Ирреально изначально
Погорел к хуЯм народ,
Вот же бля ёбанорОт!
С аллюминя ложка,
Злая ты дорожка.
Кто схватил арест домашний,
Грустно лопал суп вчерашний,
Кто на киче жрал баланду,
Мусорскую нашу банду
Власть решила наказать,
Дабы всем нам показать -
Не кради - своровано!
Ворон глаз не ворону,
А другим должон клевать,
Сей закон Природа-мать
Нам затем решила дать,
Чтоб сомненьям подвергать
Карамзинский наш закон
Было б неповадно!
Весь житейский смысл в нЁм -
Будь оно неладно...

А на следствии-то Гена
Точно скушал стог бы сена
За своё освобожденье,
Ел бы до изнеможенья
Тимофеевку от пуза,
Ровно лошадь Томми Круза.
Сена Гене не давали,
Сплошь на совесть упирали.
Это уж другая повессь,
Где у Гены там ессь совессь.
Гена дал им абаротку -
Это всё, мол, разработка!
Чо? О чём вы? Чо за водка?
Заявляю всем вам чОтка:
«Эта операция -
Контр-провокация!!!»
Плюс на эти вопли
Добавлялись сопли.
Вот и вся картина -
Два на три аршина:
Мусор сел на мурку
И сплясал мазурку.
Мусора РРУБОП -
По загривку хлоп!
И поехал мусор
В отдалённый хутор.

Если в будущем потомки
Эти вдруг потёмки
Наши станут разбирать,
Будут долго причитать:
Бедная эпоха
Господина Коха!
Не поймёшь, где мэнт, где вор,
Где с блядями прокурор
В бане на экране...
Жарит шустро Маню
Наш картавый хуй,
Мне хотелось крикнуть: «Дуй!
До горы, Ванюша!
Подмахни, Танюша!!!»
Жаль. Хороший был слоган.
Но для благородных дам
Не годиццо. Потому
Ничего и никому
Не сказал я. Лёг. Уснул.
Ночью ветерочек дул.
Спал я чуть тревожный,
Видел сон безбожный.
Снились воля с голой жёпой,
Перестройка, Горбачёв.
Как Америка с Европой
Наебали дураков.
Тут ещё Егорка влез,
Окаянный бес,
Чёрт, залупа конский.
Наш Егорка-прокурор
Маньку с Танькой в бане пёр,
В очередь, по македонски.
Вот такие смехуюлечки,
Пиздахаханьки.
На уме у Юлечки
Только траханьки.

Эх, читатель! Плюнь, забудь!
И меня не обессудь.
Если всё это пурга,
Я скажу вам только «Га!»
Позовите критика -
Господин, не спите-ка,
Прочитайте мою чушь,
Хих-ханьки про глушь.
И статью в газеточку,
Али там заметочку
Тисните по теме
О моей поэме.
В нашем городе Балмыжже
Дураков - как в луже жижжи.
Умственных уродов -
Ну не так там, чтобы
Как воды до матери
На дырявом катере -
Но почти что - до хуя
Разного шаромыжья!
И ваще скажу вам так:
«Я и сам - дурак!!!»
Но - признайся мне, мой критик,
Безо всяких там фифитек,
Длань на сердце положжа,
Удави меня вожжа! -
Это ж наша с тобой биография!
Да ещё – Ёб-твой-мать! - география!!!
Укры, ары и булгары
Лихо пляшут хоровод.
И от этой тары-бары
Охуел честной народ,
Скоро он с ума сойдёт,
Сядет в белый пароход,
И в то место уплывёт,
Где Макар наш не пасёт
Ни баранов, ни телят,
Ни гусят, ни поросят.
Потому что - кто ты есть
В свете толстых перемен?
То ли меря, то ли весь,
То ль совсем абориген?
И какой у тебя ген
Поселился внутри вен?
Раньше вроде был татарин,
Нынче все визжат - булгарин!
Ладно хоть, не хуй с горы,
Одичавший от жары.
Знать, Интернационал
Всех нас в доску заебал -
Вместе с Дарвинским макаком,
Энгельс трахал его раком
В ярко-красное ачко.
Всё путём и всё пучком!
Это вам не суп с лучком!
Хуй тебе, а не стачком!
Наша милая страна
Не для скуки рождена!
Гаркнем хором все «Ур-ря!!!»
И желанием горя,
Станем славить Путина,
Вместе с ним Зюзюкина,
И до кучи - Жирика,
Либерала-лирика.

В Балмыже, между прочим,
Не поминать бы к ночи,
Как на Руси везде,
Ещё народ ебётся где,
Не Бог какая весть,
Прокуратура есть.
Всегда поможет сесть,
И севшим счёту несть.
Правит бал в Прокуратуре
Конституция Туркмэнской
Суверенной эС-эС-эР.
Ну, а нашу прокурор
То ль порвал, в натуре,
То ль похерил, старый хер.
Прямо чистый супермен
Прокуратор наш туркмен!

Знать, не зря Мао Цзе Дун,
Острослов и остроум,
Говорил, что чтенье - вред,
Суета сует и бред.
Это точно! Алфавит,
Всем известно, создал жид
По фамилии Мефодий
И по имени Кирилл.
Ладно, мне хоть для пародий
Он сгодится... Штоб я жил,
Как пишу эти стихи -
Ха-ха-ха да хи-хи-хи...

Про малмыжских прокуроров,
У кого какой был норов,
Энциклопию б издать,
Да боюсь приврать.
Про усопших тока можно
Попиздеть, но осторожно.
Вплоть до путча был у нас
Прокуратор - высший класс!
Аки змей из сказки
Сталинской закваски,
Блядский горлохватский
Надзиратель статский.
Словно литр «Лучистого»
Засандалил с утречка,
Без вина был дядя пьян,
Звали дядю Африкан.
Да уж, был он важный дядька,
Говорить любил всем: «Сядь-ка!»
Словом, был большой шутник,
Ну а то, что в этот миг
Мог родимчик приключиццо
С тем, над кем он пришутил,
Или что ещё случиццо,
Может - Бог его простил...
Да и то сказать, народ -
Он такой у нас, упрёт
Всё, что плохо залежалось,
И в мешки не уминалось,
А потом лежит и спит,
Делая невинный вид.
Прокурорской шутки ждёт.
Вот же ёбаный народ!

Так что раньше городок
Перед всеми хвастать мог
Знаменитым прокурором,
Все слыхали о котором.
Помню, как-то на суде
Рассуждал он о ялде.
Выразился метко -
Что, мол, это не конфетка,
Чтобы в рот её совать,
И что надобно сосать
Лучше сигаретку,
Чем эту конфетку.
Эту фразу, как заразу,
Моя память сразу
Подцепила. Оторвать
Я не смог её никак,
И теперь ни дать ни взять,
Я ношу её как флаг,
А вернее - как девиз,
Спущенный мне сверху вниз.
Вот такой вот Копенгаген
С дохлой музыкой.
Слопал Ванька литр браги,
Замурлыкал.

Да уж, тут у нас в Балмыже
Все персоны - важные.
Хоть и рожи бражные,
И пути овражные.
Только вертится, Матрёна,
Подлая мыслишечка.
Что Расея, мать ябёна!
Перебрала лишку
С этой, как там звать её,
Ну да - с демократией!
Шайкой-лейкой-шатией.
Рылом мы не вышли, знать,
Все мы рыжие, видать.
Воровать и пить вино,
Головой затем страдать,
На роду нам суждено.
В прошлом веке, между прочим,
Нам об этом напророчил
Вофка Маяковский,
Пиздабол московский...
Дырку нам, а не калач!
Тут уж, братцы, хуть ты плачь...

Всё. Пока на этом финиш.
Скоро бля умом заклинишь.
И уедет не спеша
Крыша, шифером шурша.