По классу бояна (Ч. X, The Last )

Автор: Шева Конечно, прошло уже столько лет…
И все же, все же. В рамках этого странного крео не могу не вспомнить старого, доброго, очень знаменитого в свое время, - «страшилку» Элиса Купера.
Кстати, в семьдесят третьем был у него такой альбом, - «Muscle of love». Достаточно, между прочим, редкий даже по тем временам. Говорили, что тогда советские пограничники и таможенники уже потихоньку начинали врубаться в английский, да и, скажем честно, перевести это название много ума не надо было. А реакция, конечно же, была, примерно такая:
- Как-как называется пластинка?
- Мускул любви.
- Это хуй, что ли?
- ………..
- Не, нам это на хуй не нужно. Развращать молодежь? Не, не пойдет.
Бдели, одним словом.
По тому шоку, который производил Купер, вернее, его музыка, вокал, названия альбомов и поведение на сцене, рядом я бы поставил, пожалуй, только ребят из Kiss, но и то, - только по внешнему эпатирующему виду и поведению. Музыка, как по мне, у них была скучная.
Совсем не то, - Элис Купер!
Хотя известным, в отличие от многих, он стал далеко не сразу.
Фактически первым альбомом, после которого его народ «ну очень зауважал», стал «School‘s out!» семьдесят первого года. Открывался он одноименной песней.
О чем вещь, предельно ясно из названия. Но весь вопрос в том, - как она была сделана! Это был гимн конфликтующего поколения тинэйджеров с миром, навязанном взрослыми, в первую очередь, - со скучной и нудной школой. Pink Floyd‘овский знаменитый клип со школьниками появился уже гораздо позже.
«School‘s out vorewer!» - как емко и четко сказано.
В этом же альбоме была заводная забойная «Elected», очень мелодичная, с красивым гитарным соло «No more, Mr. Nice guy».
Что всегда отличало музыку Элиса Купера, кроме очень своеобразного, с широким диапазоном, голоса, - это, как правило, очень красивые проигрыши соло-гитары и великолепные ударные. Взять, например, его знаменитую «Billion dollar Babies», - центровую вещь из одноименного альбома. Плюс ко всему вышеназванному здесь накладывается великолепная игра Купера голосом, - чего стоит только очень высокий, почти женский вокал в припеве!
Перед «School‘s out!» в том же семьдесят первом вышел очень хороший, но гораздо реже встречаемый диск “Killer” с великолепной вещью «Desperado». Присущие только ему, вернее, он был одним из первых, кто так начал петь: неожиданные переходы от неспешного мягкого голоса к взрывному, резкому вокалу, затем опять переход, - но на этот раз к нежнейшим скрипкам.
А первое знакомство с Купером у меня, вообще-то, было грустным. Кинули меня. Вернее, - сам лоханулся. На заре балочного движения, кроме чистых грабежей, очень часто встречались хитро разыгрываемые ситуации, в результате которых тебя просто обманывали. Слово «подстава» появилось гораздо позже.
Дело, одним словом, было так. Наша команда прослышала, что появились диски нового клевого певца, которого зовут Элис Купер. Но с пластинками как-то не складывалось. И вот на одной из балок, проглядывая пакет дисков у другой команды, мы увидели пластинку, на конверте которой было написано, - Al. Kooper.
Спрашиваю:
- Это что, - Купер?
- Ну да!
- Интересует.
- Давайте отойдем, посмотрим, что у вас на чэндж можно взять.
Тогда действительно так было принято, - с целью безопасности те, кто менялся, отходили в сторону от основной толпы, занятой обменом.
Отошли мы к какому-то дому, они начали смотреть наши пластинки. Что-то выбрали на обмен, говорят, - «согласны». Беру я их диск в руки и начинаю внимательно рассматривать. Тут вдруг из их команды кто-то говорит, - «По-моему, те хлопцы - комсюки!». Мы посмотрели в ту сторону, куда парень показывал. Действительно, стоят трое пацанов, - без пластинок, без портфелей, в которых могли бы быть пластинки, и делая вид, что вроде бы стоят просто так, бросают на нас косяки. А в то время довольно часто на балку бывали наезды, или, как мы говорили, - облавы со стороны оперативных комсомольских отрядов, которые формировались при институтах для борьбы с идеологической «нечистью». Членов этих отрядов мы называли комсюками.
Поскольку встречаться с комсюками конечно, никому не хотелось, ребята из той команды тут же нас заторопили, - «ну все, меняемся и разбежались!». Таким образом, мы отдали свой, какой-то очень неплохой диск, и стали гордыми обладателями Купера.
Приехали мы с балки домой, ставим этот диск, - и хватаемся за голову. Какая-то музыкальная белиберда. Не то что не рок, но даже и не поп. По крайней мере, то, что это не Элис Купер, мы поняли сразу. Были бы пограмотнее в музыкальном плане, знали бы тогда английский, врубились бы, что Al. Kooper - это не Alice Cooper! Мы сразу догадались, что эти якобы комсюки были никакие не комсюки, а просто знакомые тех ребят, которые в этом обмане должны были сыграть определенную им роль, - “смотреть некогда, поменялись, - и баста!”.
«И на старуху бывает проруха!», - любил повторять слова друга детства Остап Бендер.
Кстати, по поводу знания языков есть забавный украинский анекдот:
Стоят два кума на Крещатике. Разговаривают. Тут обращается к ним явно иностранец, и что-то на басурманском спрашивает. Они уставились на него как два придурка и молчат. Тот, - «Do you speak English?». Они молчат. Тот опять, - «Schprehen Sie Deutchе?». Тишина. «Parlez-vouz francais?». Еще на нескольких языках спросил, - опять ничего в ответ. Посмотрел удивленно и пошел дальше. Тогда один из кумовьев и говорит другому, - «Кумэ, ты дывысь, яка розумна людына!». А второй ему и отвечает, - «И що, цэ йому допомогло?».
Так и мы. Только наоборот.
Как мы потом спихнули этого лже-Купера, я уже не помню. Да и бог с ним.
Но потом у нас все-таки появился настоящий Купер, и это был именно «School‘s out!».
Уже упоминавшийся «Muscle of love» был довольно редкой пластинкой, гораздо более известным, на уровне «Schoolе‘s out!», был «Billione dollar babies» семьдесят третьего года. Сама вещь «Billione dollar babies», четвертая на первой стороне, была очень классной. Billione! - кричал Элис, и затем через небольшую паузу, во время которой ударник выдавал отличнейшую дробь, - dollar babies!, и затем начинался собственно текст песни.
Очень заводная была вещь. Интересным было оформление альбома, - стилизация под шкуру его знаменитого удава. Дело в том, что одно время было много фотографий Элиса с удавом на шее, - говорили, что он с ним даже выступает на сцене. Кстати, по-моему, примерно в те времена Оззи, в смысле - Озборн из “Black Sabbath”, на сцене, во время концерта, в угаре откусил голову летучей мыши. Эта фотография даже была на обложке, если не ошибаюсь, его двойника. Потом, правда, болел, говорят, родимый.
Что отличало Купера от других, - это очень своеобразный, резкий, для совковой публики тех лет - препротивный голос и очень необычное, в музыкальном плане, построение вещей. То есть это не были песни в классическом советском понимании, - это были музыкальные мини-пьески с очень сочной манерой исполнения и, как правило, хорошими, легко запоминающимися мелодиями.
И что еще: это просто потрясающие медленные вещи! Что стоит только одна “Steven” из «Welcome to my Nightmare» семьдесят пятого года! Там, правда, была еще одна очень хорошая медленная вещь, - «Years Ago», похожая на колыбельную, очень нежная.
Но “Steven” - это было что-то! Мне кажется, что именно это удивительное сочетание нежного, доброго, печального голоса и великолепной мелодии, - с одной стороны, и ужасающего, - по тем временам, конечно, внешнего вида наркомана и пьяницы, которым, я думаю, Элис, и был, придавало ему дополнительный шарм.
Одно время, рассказывали, Купер даже лечился в психиатрической клинике. Так вот, как читали ребята в каком-то западном журнале тех лет, через некоторое время после лечебницы Купер опять начал давать концерты. И вот журналист описывает, как придя на концерт, он, вместе с толпой в первом отделении с удивлением увидел Купера как бы потухшего, успокоившегося, далеко не такого заводного, как раньше, о чем в перерыве он сошелся во мнении с друзьями. Но затем было второе отделение, которое началось с выползания на сцену знаменитого Куперовского удава, а затем появился и он сам, во всей своей традиционной красе… И зал восторженно взвыл, - жив, курилка!
С годами, конечно, музыка Купера стала несколько меняться. Хотя, - вру! Более точнее было бы сказать, - музыка шла вперед, а Купер не менялся, оставаясь приверженцем того музыкального стиля, благодаря которому он оказался на волне. Поэтому более поздние альбомы на общем фоне были уже не такими яркими, иногда даже скучноватыми, но затем, как правило, следовала вспышка, и появлялся чудесный альбом, как, например, в девяносто четвертом - “The Last Temptation”.
Это был очень крепкий, хороший альбом с великолепными медленными вещами “Stolen Prayer” и “Lullaby”.
Но самой сильной, безусловно, была последняя вещь на диске, - “Cleansed by Fire”.
Какая вещь!
На фоне медленного перебора струн вкрадчивый чуть ли не шепот, - “I don‘t know….crazy…maybe…”, и затем мощнейший припев с бэк-вокалом, потом музыка резко спадает и опять - только переборы гитарных струн и голос Элиса Затем опять - взрывной голос, к которому потом присоединяется соло-гитара. И в самом конце - любимое Купером космическое вознесение в заоблачные дали.
Вещь слушается на одном дыхании, как складная детская считалочка.
С этой вещью связан забавный эпизод. Была дочка тогда где-то в шестом-седьмом классе. В порядке обмена к ним в школу приехало человек двадцать американчиков того же возраста. Расселили их по семьям. Попал американчик и к нам. Не по годам рослый, немногословный, ни слова по русски не понимающий. Благо, хоть дочка могла общаться и что-то ему объяснить. Кстати, пацаны были веселые, - когда из повели в оперный театр, они в перерыве как допались до буфета с пивом, - оттащить было нельзя! Но наш, - Джеф, по-моему, его звали, был тихий. Все ему нравилось, даже еда. Чего-то, правда, из нашего он точно не ел, - что, уже не помню. Но прикол в другом.
Как-то поужинали мы, причем я - с вином или водкой, он при этом не пил, и затеял я с ним “музыкальный” разговор, - “что, мол, нравится и тэдэ”. Что он отвечал, не помню, а может, я и не понимал, но я вдруг вспомнил Купера, и спрашиваю у него:
- А ты хоть Купера знаешь?
- Какого Купера?
- Элиса, конечно!
- Не знаю.
- Что вы там в своей Америке знаете? Пойдем, поставлю!
Зашли мы в нашу большую комнату, где у меня стоит аппаратура, и поставил я ему CD с «Cleansed by Fire». Причем поставил так, как я люблю слушать, и как только, я думаю, и надо слушать такую музыку, - то есть громко.
Если точнее, - очень громко.
На тот момент соседи меня еще терпели.
Сказать, что Джеф был ошарашен, - ничего не сказать. Я сижу, балдею - от выпивки и Купера, смотрю - Джеф просто в прострации. Одним словом, - или у них такую музыку не слушают, или так громко не слушают, но он точно «выпал в осадок». Потом, правда, подошла дочка, сказала, - «Папа, зачем ты маленьких американских мальчиков пугаешь своей музыкой», - и увела Джефа в его комнату.
А подытоживая, Купера - любил, люблю и буду любить.
Ибо - молодость.
А Мэнсон, может, потому и нравится, - что верный последователь.
Не дал умереть сильному и своеобразному музыкальному направлению, родоначальником которого был Элис.

А на цитату дня «битлз - говно» так и хочется ответить классиком, - «может, в консерватории что-то подправить?»