Сказка

Автор: Соком марокканских апельсинов разлился Закат над городом Умирающих Людей. Тень уходящего Дня постепенно пожирала каждый сантиметр изумрудно-глиняной земли, на которой спичечными коробками застыли тонны красного кирпича городских высоток. Смуглая рука Вечера перевернула десяти часовую васильковую страницу неба. Ночь же в это время подводила губы ванильным блеском и как всегда по случайности опрокинула глянец на темно-синий паркет космоса. Она все время опаздывала на работу. Так, по крайней мере, она говорила Вечеру.
- Дорогая, - начал значительно Вечер, - ты опять на работу?
- Да, - ответила с улыбкой Ночь и начала спускаться по винтовой лестнице на землю. Вечер с грустью проводил жену взглядом, затем закурил и опустился в серое кресло.
Посидев с минут пятнадцать в кромешной тьме и выкурив еще три сигареты, Вечер стал на ноги и подошел к Единственному Абажуру в доме. Старый, бледного цвета, местами прожженный сигаретным угольком, Единственный Абажур стоял на кухне. Это первая и последняя вещь, которую Вечер купил давным-давно, когда они вместе с Ночью только въехали в новую квартиру.
«Как давно это было» - подумал Вечер и дернул за тонкий шнурок выключателя. Кухню залил мягкий ослепляющий свет раскаленного вольфрама. Вечер улыбнулся, в который раз закурил и посмотрел в маленькое круглое окошко на свой дворик.
Двор, освещенный тусклым светом фонарей, медленно погружался в сон. Последние его обитатели разбрелись кто по домам, кто по гостям, а кто и по кафе-ресторанам-паркам. Двор с его скрипучими качелями, зелеными лавочками и совсем недавно распустившимися деревьями казался одиноким болотным организмом, который черпает свои силы из недопитых пивных бутылок. Последние в избытке валялись на потемневшей траве.
Почему-то сейчас, глядя на одинокий двор, Вечер сильно загрустил. Причин тому было несколько: это или весенняя депрессия, которая вкупе с бутылкой человеческих грез делает Вечера меланхоликом и мягким чудаком, ну или то, что жена загуляла в открытую. Скорее всего, второе. Он вообще бы не вспомнил о загулах, не увидь он сегодня этот двор. Если он пуст – значит они с ней. И это плохо, и это заставляет грустить и представлять дурные картинки. И этому, кстати, нет конца. И нельзя с ней ругаться по поводу ее измен: Вечер же толком не работает, квартира на Ночь оформлена, да и кормит она его. Да и уйти некуда. Да и были уже попытки внушения, да только все без толку: гром, молнии, крики, убитые люди. Сейчас хоть апрель, не так страшно, а что же будет летом? Пьяные крики, избитые прохожие, изнасилованные девочки, пара убийств. И это далеко не предел. Опять будет Вечер кричаться с ней, откачивать от алкогольных ком, бегать, как угорелый, дабы спасти ей дуре жизнь. Ну а в следующий раз она спокойно спустится по винтовой лестнице на землю и пойдет вновь кутить. Вечер же слова не скажет, может быть просто уедет к друзьям Сумеркам в Питер, где будет бродить по каменным улицам и знакомиться с другими Ночами. А ей будет все равно, она даже и не вспомнит о нем в череде своих гулянок. И вот это самое обидное: безразличие…
Не только это гложет душу Вечеру. Он все стерпел, но вот последнюю выходку жены не вынесет. Спуталась с Днем. Ну тут, конечно, все понятно: бел лицом, ухоженный, работает. Ее понять можно, но все-таки надо бы смазливое личико неприятелю набить. И не важно, что друзья и одну школу заканчивали. Надо наказать.
Вот сегодня он это и сделает. Где-то между четырех и пятью он придет в дом ко Дню и поговорит с ним по-мужски. Утра же в это время не будет, так что все пройдет как надо. Но пока еще рановато, и есть смысл подготовится к предстоящей битве.
Конечно, никаких разрядов и поясов по борьбе и дракам Вечер не имел. Было дело в школе пробовал заниматься каратэ, да вот только сил и терпения не хватило. Да и времени тоже. Так что сейчас Вечер немного жалел о своей профнепригодности. Ну и ладно, это поправимо, ведь всегда можно взять с собой «аргумент». Немного не по-мужски, но эффективно. Да и какая разница, чем наказывать обидчика, если задета твоя честь? Тут все методы хороши…
К примеру, ножка табурета. Гладкая, небольших размеров, легко можно спрятать под курткой и никто не заметит. К тому же, она похожая на бейсбольную биту, что тоже не может не радовать. Когда ножка табурета в твоей руке, то ты невольно представляешь себя героем фильма про гопников. Этакий местный жиган, которому наплевать на все законы кроме своих. Это придает уверенность. Также предает уверенность и тестирование ножки: хоть и прекрасно знаешь, что после нанесенного удара будет больно, но все равно бьешь себя этой палкой по ноге. Да, удар действительно чувствуется. Это хорошо…
Вечер, недолго думая, скрутил ножку у табурета и стал тренироваться. Вроде взрослый мужик, а ведет себя как ребенок: прыгает по квартире, кричит-угрожает стенам, дерется со своей тенью. В общем, никудышный боец. Да и ко всему принял на грудь грамм 400 человеческих грез. В общем, немного безумен и пьян.
Тем не менее, он не теряет надежды сегодня, как только начнет светать, вшивому Дню расколоть белоснежную пасть. Выбить из него весь дух табуретной палкой, расколоть череп и напиться вражеской кровью алой. Теперь враги, какие уж тут друзья…
А с женушкой разговор будет персональный: конечно, пока речи не идет о расторжение брака, но пора бы и ей сделать немного больно. Ну об этом потом…
Тренируясь Вечер не заметил как на работу вышло Утро. Уже час оно спокойно бродило в синей мантии по улицам города, провожая уходящих из кафе-ресторанов-парков людей. Рассвет, завидев Утро, бросился к ее ногам. На его пропитом красном лице читалась всего одна фраза: «Уходи от него». Утро засмущалось, но ответило: «Да». Вечер же посмотрел в круглое окошко, выключил Единственный Абажур в доме и побрел ко Дню.
А День тем временем только проснулся. Бодро вскочив с кровати, он потянулся, зевнул и легкой походкой направился в ванную комнату. Зайдя в ванную, День увидел голую Ночь. Пьяная, с подтекшей тушью на глазах, она стояла под душем и натирала свое смуглое тело белоснежной губкой. День даже не удивился этому, а лишь сказал:
- Я рад видеть вас и я к вам присоединюсь.
Сняв оранжевые трусы, он залез в ванну, встал лицом к ее спине и начал медленно осыпать женское тело поцелуями. А дверь квартиры открылась, и на пороге с испуганным лицом застыл Вечер. Он твердо сжимал в правой руке ножку табурета.
«По-моему, я свихнулся» - подумал он про себя и двинулся в сторону ванной. Он точно знал, что они там.

Кровь брызнула ручьем из белоснежной головы Дня. Первые два удара точно пришлись обидчику по темени. Ночь кричала как ошпаренная, бросалась на мужа, но тот лишь отталкивал ее рукой и дальше избивал парня. Сегодня Вечер был поваром: он искусство превращал лицо Дня в фарш с черепно-зубной косточкой.
После пятнадцати минутного избиения, когда голова Дня напоминала подкрашенную красной гуашью манную кашу, Вечер остановился. Рукавом серого пальто он вытер со своего лица перемешенный с кровью пот и посмотрел на жену. Та, забившись в угол и обхватив руками колени, сидела с опушенной головой и рыдала.
- Не плач, - спокойно сказал Вечер, - он того не стоит…
- Еще как стоит! – крикнула в ответ Ночь и запустила в мужа оказавшейся под руку мыльницей. Вечер лихо увернулся от брошенного в него предмета и сказал:
- Знаешь, я ухожу… Я ухожу, чтобы доказать тебе, что я могу быть как он. И даже лучше. Прощай…
Сказав это, Вечер достал из брюк ключи от дома и бросил их на пол. Сам же спокойно вышел из ванной, подошел к окну и выпрыгнул. Он благополучно растворился в утреннем воздухе и навсегда стал Днем. Пасмурным, серым, грустным…