Лифт в подземелье. Часть 2.

Автор: Suralich Закрытый город Нейвинск 42 выглядел неопрятным и заброшенным, как и полагается наследию СССР. В 1980 году здесь работала единственная в мире лаборатория, занимавшаяся клонированием, робототехникой и применением достижений в этих областях для разработки перспективных боевых систем. Как принято говорить, в лихие девяностые, государственная собственность превратилась в частную. Лучшее оборудование продали за границу, все остальное, включая самые современные станки, некоторые из которых существовали в единственном экземпляре, разломали с целью последующего извлечения цветных металлов.

В 2002 году бывшие военные объекты, а также прилегающие к ним территории, выкупила неизвестная московская компания НПФ «Лотос». Вопреки ожиданиям, сноса старых зданий и строительства многоэтажных жилых домов – по привычной для многих регионов России схеме – не произошло. Новым хозяевам потребовалось несколько лет, чтобы восстановить инфраструктуру в ее первозданном виде, с поправкой на развитие технологий. Правительство области было довольно ростом налоговых поступлений, жители городка радовались увеличению количества рабочих мест. В числе продукции научно-производственной фирмы были стиральные машины, собираемые по лицензиям корейских производителей, сельскохозяйственная техника, сложное медицинское оборудование, предназначенное для поддержки жизнедеятельности в случае серьезных травм и длительных хирургических операций.

6 августа 2012 года.
Первый этаж подземной лаборатории «Лотос». Конференц-зал.
Общее собрание.

В просторной комнате совещаний царила паника. Незаметная внешне, она читалась на лицах присутствующих, звучала в оттенках голосов, проскальзывала в случайных взглядах. Больше сорока человек сидели в удобных кожаных креслах и напряженно смотрели на человека, стоящего, в центральной части комнаты – руководителя НПФ «Лотос» Дмитриева Николая Ивановича.

– Итак, если все, наконец, успокоились, продолжим. Как известно, два месяца назад система безопасности в отделе разработки киборгизированных организмов вышла из строя. Выяснить причины произошедшего не представляется возможным по сей день. Поскольку в качестве охранников, благодаря руководителю отдела, ныне покойному Сергею Донникову, использовались две наши последние разработки – легковооруженные роботы, работающие по принципу гироскопа (Гироскоп, навигационный прибор, основным элементом которого является быстро вращающийся ротор, закрепленный так, что ось его вращения может поворачиваться) или, как вы их называете, «вертолеты». Двери туда сейчас заблокированы и заварены, так что нам ничто не угрожает. Что происходит в отрезанных помещениях также неизвестно. А теперь посмотрим ролик, который мне передали две недели назад, все его уже видели, но, тем не менее, – говоривший налил воды из графина, выпил, затем погасил в комнате свет. На стене замелькали кадры видеосъемки, в которых легко узнавались недавние события, детально описанные в уголовном деле 118/472.

В течение демонстрации фильма царило полное молчание. Лишь во время финальных кадров все разом заговорили. Сотрудники лаборатории без труда узнали в «цилиндре» уничтожившем спецгруппу ФСО одно из последних своих детищ. Многоцелевого робота–охранника, о котором минуту назад упомянул Дмитриев.

– Николай Иванович, откуда эта запись, – вопрос исходил от принятого на работу месяц назад Скрынникова Андрея, молодого перспективного ученого с мировым именем.

– Передали из центра. Это произошло в одном из крупных городов, но где именно – непонятно. Есть ощущение, что в Питере, но информация засекречена.

– А что случилось с Донниковым? И почему с момента происшествия прошло целых два месяца и до сих пор не предпринимается ничего для исправления ситуации, – во взгляде ученого сквозила недоверчивость.

– Исследователи отдела погибли в полном составе. Подтвердить это видеозаписью мы пока не можем, равно, как и предоставить тела. Но если учесть, что они были заперты с двумя машинами, одну из которых в действии вы видели только что, шансов немного. Что касается исправления ситуации. Оба лабораторных образца – экспериментальные, и хотя их штатные источники энергии ядерные, заряда должно было хватить не более чем на 50-60 дней. По идее стоит подождать еще немного, и если бы не видеозапись, мы бы так и сделали, – Дмитриев на секунду задумался и обратился к залу:

– Есть еще вопросы по существу? Нет? Тогда продолжаю. Сразу после ЧП в городе члены совета директоров обязали нас поставить в известность военное руководство о косвенной причастности организации к гибели солдат. Завтра к 12-00 прибывает делегация министерства обороны в количестве сорока человек. Наша задача подготовить к этому времени четкий план действий. Как по решению нашей внутренней проблемы, так и по представленным видеоматериалам. Предлагаю обсудить кандидатуры для работы над этими задачами и незамедлительно приступать.

В ходе недолгой дискуссии в экспертную группу выбрали пятерых. Возглавить ее вызвался все тот же Андрей Скрынников, кроме него в состав вошли еще несколько наиболее уважаемых и опытных работников лаборатории – биотехнологи Анастасия и Семен Синчевы и эксперт по вооружениям Олег Каспаров. Последним был робототехник Игорев Александр Симеонович, автор и разработчик «сошедших с ума», если так можно сказать про машины, злосчастных экспериментальных боевых единиц.

6 августа 2012 года.
Отдел испытаний.
Совещание рабочей группы.

Андрей, чувствовал себя, прямо скажем, неловко. С одной стороны, он много лет добивался работы в подобной, известной в узких кругах, буквально на весь мир научной организации. С другой стороны, события, свидетелем которых ему пришлось стать, поражали вопиющей некомпетентностью принимаемых решений. Такое наплевательство по отношению к жизням людей, в сочетании с полнейшей неорганизованностью в вопросах безопасности не могло не привести к трагедии. Приезд сюда был альтернативой не менее интересной карьере, теперь оставалось определиться, совершил ли он ошибку, поступив в «Лотос», или еще все можно исправить. Местный руководитель – Николай Андреев слыл человеком объективным и толковым. Решить возникшие проблемы и затем, в частном порядке, обсудить реорганизацию управления лабораторией в целом – такое решение казалось наиболее стоящим.

Все пятеро сидели в небольшой комнатке, метров двадцать квадратных, с минимумом мебели. Окрашенные в светло– зеленый оттенок стены, которые, в соответствии с современными теориями организации офисного пространства, должны были успокаивать нервную систему. В дальнем углу стоял современный видеопроектор, подключенный к мирно гудящему ноутбуку с серебристым логотипом IBM на белом корпусе. С потолка нависал блок сплит–системы мощного кондиционера. С точки зрения финансов местные явно не бедствовали, один только проектор стоил как оборудование целого компьютерного класса в обычном НИИ.

Сидящий перед Скрынниковым Игорев, своим видом, кроме жалости, никаких чувств не вызвал. И, все же, именно он был виноват в случившемся. Пусть неясно, сам он поставил необкатанных роботов на боевое дежурство, либо следовал приказу своего непосредственного руководителя Донникова, как профессионал он не должен был допустить подобного. Но разбор вины был делом второстепенным. Необходимо как можно быстрее проникнуть в ОРК (отдел разработки киборгизированных организмов) и восстанавливать хронологию событий последних двух месяцев. Чтобы иметь к завтрашнему дню четкую картину произошедшего. С этого Андрей и решил начать:

– Итак, приступим. Повторять сказанное на общем собрании смысла не вижу, все там были. Первейшей задачей считаю обеспечить доступ в изолированные помещения. Для этого, как я понимаю, необходимо сделать что–то с вашими «вертолетами», верно, Александр Симеонович? Потрудитесь объяснить в деталях, что это вообще такое и как все случилось?

Игорев поправил ворот хорошо сидящего, дорогого пиджака, пошел к проектору и ноутбуку. Быстро разобрался с ними и начал показ слайдов, одновременно комментируя кадры:

– Робот ГРК–2008, боевая автономная система, предназначенная для охраны стратегических объектов. Принципиальная схема была разработана под нашим контролем в 2008 году НИИ Автоматики и кибернетики. После этого проект передан сюда. В качестве силовой установки служит прототип компактного ядерного реактора. Теоретически в законченном виде позволит бесперебойно функционировать более двух лет. Корпус многослойный, усилен композитами с бериллиевой матрицей, местами используются композиционные материалы с волокнами металлов и нитевидными кристаллами, – на экране вращалось уже знакомое изображение цилиндрического корпуса робота в разрезе с многочисленными пояснениями. Изредка бросая взгляды на сидевших сотрудников, Игорев продолжал:

– Основное ноу-хау это привод. В ходе разработки силовых полей мы сумели использовать их для перемещений, совместив со встроенным гироскопом, отвечающим за ориентацию в пространстве и устойчивость. И хотя машина предназначена для относительно ровных поверхностей, максимальная высота преграды, которую она может преодолеть – 500 мм. Но об этом дальше.

– То есть земли она не касается? – спросил Каспаров.

– Нет, но поверхность необходима. Максимальный подъем, как я уже говорил. Составляет 500 мм.

– А спастись от него, запрыгнув, например, на стол или шкаф получится? – это уже Скрынников.

– А вот теперь о вооружении. В ГРК нашей модификации не предусмотрено огнестрельное оружие. Поскольку в системе привода используется гироскоп и силовые поля, мы вооружили его стандартными клинками из высокопрочных сплавов. Весом порядка 20 килограммов каждый они двигаются в силовом поле со скоростью, близкой к скорости звука. Изменяемый угол наклона в сочетании с формой клинков и позволяют роботу преодолевать преграды, увеличивая подъемную силу. То, из-за чего их называют вертолеты. Силы трения нет, соприкосновения клинка и корпуса также нет. Это повышает срок службы, вдобавок утрата или поломка одного из клинков не требует вмешательства специалиста – у машины имеется комплект запасных, замена просто вбрасывается в силовое поле на малых оборотах и начинает работать. Исключительная по эффективности система.

– Возвращаясь к моему вопросу про шкаф, – по лицу Андрея было понятно, что мощь машины впечатлила его, как, впрочем, и остальных.

Усмехнувшись, Игорев вывел на экран клинок в размере и, обращаясь непосредственно к Андрею, продолжил:

– Частота вращения достигает трехсот тысяч оборотов в минуту. И это далеко не предел. В ходе испытаний роботу потребовалось четыре минуты и семьдесят шесть запасных клинков, чтобы полностью превратить в стружку полноценный танк Т-80. Причем поединок был реальным, танк управлялся дистанционно. ГРК по мере приближения к нему получил три прямых попадания. Что, впрочем, незначительно снизило боевые характеристики. Кумулятивный снаряд разрывается еще в силовом поле и высокотемпературная струя не наносит ущерба, рассеиваясь на вращающихся лезвиях. Обычный бронебойный подкалиберный снаряд чаще просто рикошетит, корпус слишком прочный и обтекаемый. Сложнее, когда используется бронебойный подкалиберный оперенный снаряд с сердечником из обедненного урана, это уже представляет некоторую опасность. Одно из попаданий был как раз таким. Так что насчет «запрыгнуть на шкаф», думаю, комментировать ничего не нужно.

– Я правильно понимаю, что при определенных условиях эти самые клинки могут служить метательным оружием? – внимательно рассматривая схему, задал вопрос Скрынников.

– В теории да, но на практике пока не получается, – вздохнул Игорев Александр. – Слишком низкая точность. Снижение скорости вращения повышает ее. Но для производства, точного выстрела требуется кратковременное отключение силового поля. А в этом случае вылетают все клинки разом. Плюс отсутствие поля снижает защиту робота. На данном этапе от идеи «стрельбы» мы отказались, проще, при необходимости, интегрировать в корпус огнестрельное оружие. Ладно, теперь по поводу систем управления. Это самая интересная часть…

В течение следующего часа состояние Скрынникова Андрея правильнее было описать как шок. Помимо беспрецедентных боевых качеств ГРК, озвученных разработчиком роботов, они обладали еще одним, едва ли не большим – искусственным интеллектом, созданным на базе взаимодействия мощностей компьютерных процессоров и тканей настоящего головного мозга. Полноценным разумом машины не обладали, но процессы анализа и принятия решений были близки к человеческим. Перед глазами пронеслись кадры фильмов и компьютерных игр далекого детства, где роботы захватывали власть на земле, порабощая или уничтожая человечество.

По итогам совещания расклад ситуации был таким: 11 мая 2012 года после многочисленных успешных испытаний двух ГРК, Донников приказал включить их в график дежурств. Поначалу роботы не были снабжены клинками и просто «летали» по помещению лаборатории РКО, изредка задевая мебель. Так продолжалось до тех пор, пока после очередных «полевых», где как раз и был успешно уничтожен танк, техники из обслуги поленились разряжать роботов, поскольку процедура эта занимала больше двух часов. Включая контроль контактов электрических цепей, проверку эффективности машинной логики и множество других контрольных функций.

На следующий день, это было 02 июня, в лаборатории раздался сигнал тревоги, двери отсеков были автоматически закрыты, плиты перед ними разошлись, открыв бетонные ямы глубиной семь метров и шириной больше пяти. Такая мера предосторожности была реализована еще на самом раннем этапе разработки ГРК, как показало время, не зря. Через камеры внутреннего наблюдения было видно, как поврежденный танком робот активировал боевые и защитные системы (что и вызвало сигнал тревоги, поскольку это запрещено делать в помещениях) и начал кружить по комнате, попутно уничтожая стеллажи и различное лабораторное оборудование. На людей робот не обращал внимания. После того, как все было разгромлено, находясь в центральной части помещения, робот отключил силовое поле. Это привело к разлету клинков, которые разбили все камеры наблюдения и до сих пор «ежом» торчали из полуметровой стальной створки, ведущей в отдел РКО. Это и привело к человеческим жертвам, поскольку от разлетающихся полос металла скрыться было невозможно. Был ли активирован второй робот и что вообще происходит там сейчас – неизвестно. Единственная положительная информация, топливо в силовых установках роботов уже должно было кончиться. По крайней мере, у активированного экземпляра.

Получив от Андреева разрешение на посещение лаборатории, назначили его на утро следующего дня. Для этого дополнительно задействовали четверых охранников, профессиональных военных, каждый из которых имел многолетний реальный боевой опыт.

Утром 7 августа группа из пяти человек в сопровождении четырех охранников была заблокирована в коридоре, ведущем в лабораторию РКО. Перед закрывшимися за их спинами многотонными дверями с лязгом раздвинулись напольные плиты, открыв многометровые жерла бетонных ям. Пути назад, во всяком случае, быстрого, не было. Установив многотонные автоматические домкраты, под руководством Скрынникова группа начала медленно, по сантиметру, приоткрывать двери, ведущие в разрушенное помещение, посреди которого, накренившись, замерла массивная металлическая туша робота, испещренная следами от попадания бронебойных снарядов.

Потребовалось больше часа, чтобы открыть двери. Охранники по очереди, страхуя друг– друга проникли в помещение. Следом за ними вошли ученые. В огромной комнате царил хаос. Повсюду валялись обломки мебели, клочки бумаги, осколки стекла от лабораторных шкафов и многочисленных мониторов. Вдоль стен, пронзенные во многих местах полутораметровыми лезвиями – штатным оружием ГРК, находились погибшие люди. Всего насчитали семь трупов. Слой фарша в дальнем углу, покрывавший пол и часть стены, по-видимому, был еще одним, менее удачливым, сотрудником. Единственным неповрежденным объектом в комнате был корпус второго робота, неподвижно лежавший возле входа.

Аккуратно осматриваясь, группа начала обходить помещение, разыскивая сохранившиеся диски, листки с записями, любые другие материалы, над которыми работал отдел. Один из охранников добрался с помощью приставной лесенки к щитку под потолком и начал ремонтировать камеру видеонаблюдения, чтобы восстановить связь с коллегами, оставшимися «на воле».

Когда красный огонек камеры загорелся, раздалось гудение силового поля. Возле двери, отрезая путь к отступлению, поднимался робот. С легким шелестом из щелей в корпусе выскальзывали лезвия, и, подхваченные силовым полем, начинали медленно вращаться. По мере ускорения гироскопа мельтешение лезвий усиливалось, их число возрастало, различный мусор кружился вокруг многотонной машины, разгоняемый мощным вихрем. Блестящий цилиндр, поворачиваясь, плавно «парил» над полом, окруженный прозрачной стеной смертоносных клинков.