Грипп

Автор: Мартин П. Stalker Когда из города пропали все птицы, никто не обратил на этот факт особого внимания. Кроме держателей домашних пернатых. Их питомцы всю ночь яростно бились о стенки клетки в стремлении вырваться. Бились пока не падали замертво. Но каждый хозяин посчитал, что такое несчастье произошло только с ним. Лишь пара-тройка таких, поделившись друг с другом своим горем обеспокоились, уж не эпидемия ли какая.
Когда на следующее утро все крысы и мыши, а следом и бездомные собаки и кошки единой шеренгой подались из города на восток, первыми заволновались бичи, алкаши, бомжики и прочие представители бродяжьей романтики. Потом засуетились собачники, как один в первую же утреннюю прогулку лишившиеся своих питомцев. А уж с их-то подачи подняли волнения более-менее умные люди, вспомнившие про поведение крыс на тонущем судне. Такие учреждения как отделение гидромедцентра, МЧС, милиция, мэрия и, что совсем уж непонятно, синагога немедленно стали осаждать обеспокоенные граждане. Увы, ни один представитель перечисленных заведений не мог дать сколько-нибудь вразумительного ответа, что в очередной раз пошатнуло их авторитет в глазах горожан. Выкрутился только городской раввин, пообещав дать ответ через неделю.
Тем временем исход живности достиг апофеоза. Аквариумные рыбки не желали больше находиться в своих резервуарах и упрямо выбрасывались наружу.
По улицам ходили, как полагается, самые невероятные слухи. Как правило, апокалипсического характера. Власти поначалу пытались призвать народ к порядку, а потом махнули рукой и лишь следили, чтобы не начался беспредел. Мэр сорвал голос, пытаясь выбить хотя бы информационную помощь из центра. Но ответа так и не добился. Особенно его потрясло, когда все близлежащие военные части без предупреждения и каких-либо разъяснений снялись с мест дислокации и разом все укатили в неизвестном направлении. Вот теперь-то можно было ожидать чего угодно. Вплоть до превентивного удара тактической сами знаете чего. Бежать мэр даже не пытался. Не первый год у руля. Прекрасно знал, какие меры принимает государство в подобных случаях. На всех дорогах теперь вооруженные и старательно проинструктированные заставы. На вопросы они отвечать не будут. Будут молча заворачивать всех назад и так же молча стрелять в пытающихся прорваться. Подтверждение этого не заставило себя ждать. Компания шумных бесшабашных подростков на четырех машинах попыталась уехать в другой город. Назад они вернулись только на трех машинах. Вернулись притихшими, оцепеневшими от ужаса. Трое рыбаков решили прорываться пешком через лес и звали с собой четвертого. Четвертый этот проводил их до опушки, но идти отказался. Зато потом наблюдал, как над лесом кружат три боевых вертолета, старательно поливая пулеметами что-то внизу. Самое ужасное было в том, что абсолютно не понятно, что же является причиной всего этого.
Вскоре в городе кроме напуганных жителей не осталось никакой живности. Городская жизнь замерла. Все затаились за задернутыми шторами и не казали носа на улицу. Функционировали только немногие продуктовые магазины, да изредка по опустевшим улицам медленно проползала патрульная машина. Все замерло в ожидании надвигающейся неизвестности. Не шумели воробьи, не кричала детвора, не лаяли собаки. Даже грязно-серые облака на небе застыли в неподвижности.
Так длилось бесконечных три дня. На четвертый день пожилой майор в отставке, не выдержав нервного напряжения, вышел на пустую площадь и застрелился из наградного оружия. Сухой треск старенького ТТ прогремел в безмолвном городе вулканическим взрывом. Никто так и не вышел. Майор остался лежать там где упал.
А потом началось. Покашливание появилось чуть ли не у половины жителей одновременно. Пустяковое першение в горле стремительно переросло в удушающий кашель. Температура подскакивала до критической. Никакие средства не помогали. Врачи переполненной городской больницы не могли ничего поделать и лишь беспомощно наблюдали за агонией несчастных, сами беспрестанно кашляя и обреченно ожидая своей очереди. Самые слабые, дети, старики и женщины сгорали за три-четыре часа. Шеи, лица, тела распухали и краснели. Но больные не умирали. Они впадали в странную, не описанную никакой энциклопедией кому. Девать их было некуда, помочь им не могли, и медики попросту перестали принимать больных, предоставив им переносить свои муки дома. Всего за сутки не осталось ни одного здорового человека. Город наполнился кашлем стонами и хрипами. Длилось все это совсем недолго. Не прошло и трех дней как все население поголовно впало в ту самую кому. Во всех домах на своих кроватях, на полу, кое-где даже на улицах лежали неподвижные раздутые красные тела.
Над вымершим городом прошмыгнули и скрылись два шустрых беспилотных разведчика.
Утром четвертого дня комы в городе началось шевеление. Произошло оно в больнице. В инфекционном отделении, куда поначалу свозили первых больных, хотели было ввести карантинный режим, но поняв бессмысленность этой меры, махнули рукой. Так что корпус этот был не заперт. Дверь корпуса несмело открылась, и на крыльцо вышел покрытый черной щетиной молодой кабанчик. Звонко цокая копытами, он спустился по ступеням и повел рылом. Мокрый пятак его старательно принюхивался. Наконец, выбрав направление, он весело потрусил в сторону заднего двора больничной кухни. Следом из двери степенно вышла огромных размеров пятнистая свинья. За ней наружу деловито высыпал целый выводок крепких поросят. Через час возле мусорных баков кухни собралось целое свиное столпотворение. А особи все прибывали. Они выходили из подъездов домов и разбредались по улицам. Равнодушно проходя мимо лежащих на улице тел, у которых заканчивалась трансформация, они озабоченно искали пропитание. Вскоре они заполонили весь город.
Некоторые из них сунулись было в лес, но вскоре испуганно примчались обратно. Незаметный поначалу дымок, тянущийся из опоясывавшего город леса, обернулся яростной огненной стеной. Город был в кольце пожара. В свиной толпе началась паника. Оглашая улицы отчаянным визгом, они метались из стороны в сторону, пока не сбились огромной толпой на центральной площади.
Огонь подступил вплотную к городским домам, когда прорвавшись прямо сквозь огненную завесу, с грохотом пролетев по улицам, на площадь с лязгом въехали три дымящихся БТРа. Они встали по периметру площади своеобразным треугольником, в центре которого находилась перепуганное визжащее многотысячное стадо.
Тяжелые створки открылись и наружу стали выбираться сноровистые солдаты. Разбившись на группы, они принялись быстро устанавливать на треногах громоздкие тяжелые пулеметы. Два офицера отошли в сторону и неторопливо закурили. Подлетевший боец отрапортовал о готовности.
Один из офицеров вытер закопченный лоб, отбросил окурок, вынул из ножен нож с широким лезвием и произнес:
-Ну що, Пэтро, почнемо?