Сожаление Господина Нихосю. (раскаявшимся адептам Акунина)

Автор: Арарин Сожаление господина Нифига Нихосю.

Маленькая пьеса господина Арарина для Театра Военных Действий с похоронными песнями, плясками, керамикой, оригами и матюками.

Действующие лица:

Читатерь – сан
Обманутый Читатерь – сан
Окасан Нихон (японская мать)
«Неграмотный» он же синоби, что бы это ни значило.
«Нестареющий» глава синоби, кем бы они ни были.
Суга (второстепенный персонаж) ни разу не появляется, но упоминается всеми.

Акт 1.

Сцена все время немного вращается, и даже еще и покачивается, чтоб тошнило не только от прочитанной книги. В центре сцены – стол-лоток из любого книжного супермаркета, заваленный новым изданием. К сцене приделан мостик ханамити, опорами для которого служат книги автора. Между ханамити и сценой есть пустое пространство, символизирующее нынешнее место автора в литературе. Рядом с пустым – свято место, естественно, занятое. Там сидит Окасан Нихон, толстая увядшая женщина в потертом кимоно, многократно разорванном и наскоро зашитом в интересных местах. Рядом большая фляга, на которой крупно, для идиотов написано «САКЭ». Женщину и флягу слегка подсвечивает фонарь под глазом.

Окасан Нихон: (отпивая из фляги, издает довольный булькающий смех и неприличный звук)
Сто раз на дню приходит ко мне Акунин – сан. Я молвлю: чего надо? Прислали, говорит. Как кто читать закончит, так я уж тут как тут. Вот так читатерь ценит немаленький мой труд.

Из разных темных углов сцены появляются две фигуры, идущие навстречу друг другу.

Обманутый Читатерь – сан: Я выложил за свиток почти пятьсот рубрей и ждал стихов, что не было прекрасней и точней. Красивый иероглиф с обложки возвещал, что мир вокруг – театр, и автор мне знаком. Когда-то его хайку разбили сердце мне, а ныне, Суга, пишет не песни, а бабло.

Читатерь: Как сердце сладко бьется, я знаю, свитки здесь. Начну читать я с солнцем, закончу под луной. Как в молодости ранней, что навсегда ушла, глотал его запоем, не отходя в кусты.

Обманутый Читатерь: Ещё вон простофиля, деньжат поднакопил, и хочет их потратить, чтобы ляжку не стерть. Еще перенаправить читательский свой пыл он может, вон Пелевин, вкрайняк, Дэн Браун-сан.
(Обращается к Читатерю) Постой, мой бедолага, ты выбросишь бабло. Отдай его прохожему, коль сильно руки жжет. Сходи на часик к гейшам, чем эти брать стихи; пройдет французский насморк, обида - никогда.

Читатерь: Сломал весь дзен мне, Суга!! Ты будешь кто таков? Почто похабно лаешь ты автора стихов?
О! чем так смрадно пахнет? Не мылся ты семь дней? И что-то съел давнишнее?

Обманутый Читатерь (выдержав паузу): Ничем, всего лишь текст...

Японская мать бьет в барабан. Сцена погружается в темноту.

Акт 2.

На сцене двое синоби. Из декораций – дерево, то ли яблонька, то ли грушенька.

Неграмотный (спускается на сцену вниз головой по занавесу): Вчера шесть сотен сделок наш дзёнин заключил, позавчера четыре, сейчас к обеду - три. От жадности главою подвинулся глава, как тыщу раз убью я одного врага? Один заказчик просит, чтоб в муках он провел, хотя бы семь часов и четырнадцать минут. Его – зачем? – спросили, на это он сказал, что ровно столько времени читал его стихи. Ему кончины легкой никто не попросил. Ужасный век – такое, и за пятьсот рубрей.

Нестареющий (выходит из темноты, где находится Окасан Нихон, что – то укладывает посередине себя в складках кимоно) Пусть с гейшами не очень, но дух мой просветлен, теперь пусть все узнают, главнее секса он. Мораль весьма крепчает, когда дряхлеет плоть, и надо, Суга, клану об этом доложить. Я много оправданий для дряхлости нашел в стихах, что только издал наш Захарава-сан. Пример: не получилось, а ты всем расскажи, что шесть раз получилось с красавицей одной. Немного жаль, что автор заказан тыщу раз, но денег на «Виагру» иначе кто мне даст?

Неграмотный: Пришли ещё заказчики, и просят об одном: участвовать в убийстве, и меч самим воткнуть. Кэндзюцу обучались и яридзюцу тож, они неделю кряду – силен в них дух буси!!!

Появляются читатери.

Обманутый Читатерь (обвешан с головы до ног оружием): Готов я крякать уткой.

Читатерь (держит огромное копьё): А я ползти ужом.

Обманутый Читатерь: Но только чтобы книжек он больше не писал.

Читатерь: Нет дела нам до денег, мы продали дома,

Обманутый Читатерь: А я ещё и тестя с собакой заодно!!

Нестареющий: Откуда столько злобы? Ведь сказано в стихах, что автор их велик, как Чехов и Басё..А впрочем разболтался, зыбывши впопыхах закон старинный ниндзя – заказчик прав всегда. Ступайте, оплатите,(Неграмотный поднимает руку с мечом) Помощник меч поднял, а это значит касса свободна у него.

Читатери платят и изображают уход вдаль. Читатерь спотыкается о копьё. Второй нечаянно втыкает сюрикэн в ногу. Первые матюки.

Неграмотный: Придумал я учитель, как выполнить заказ. Да так, чтобы оставить в истории свой след. Пройдет пять дней, и станет читать свои стихи Акунин-сан в дайгаку под сакурой в тени. Читатерю пошьем мы комбинезон в цветах, он, затерявшись в ветках, невидим станет враз. Я притворюсь студентом, второй читатерь-сан оденется собакой, он все равно похож. Подует сильно ветер, убийца первый мой, весь тих и незаметен осыплется с листвой. Как автор дочитает стих первый до конца, я в приступе восторга иероглиф попрошу. Собака ляжет в ноги, отрезав путь назад. Тройной опутан сетью, от нас он не уйдет.
Аплодисменты грянут, и в этот миг толпу нежданного богиня, Хуясе, посетит.

Нестареющий: Теперь ступай, готовься. Одобрил я твой план. Скурил и вновь одобрил... Расслабься, пошутил.

Неграмотный изящно делает жест «пожелание приятного пешего эротического путешествия» и изображает уход. Ханамити под ним разваливается. Вторые матюки.

Нестареющий: Как самому признаться, не мыслю жизни я без продолженья саги о Фанудору-сан. Я тыщу раз взял деньги - как сохранить лицо? Как сохранить поэта для продолжений мне? (в сомнении разрубает пополам яблоньку, а потом и грушеньку) Я поступать собрался, как сам этот поэт. Коли тираж продался, то в чести смысла нет.

С мечом в руке убегает за сцену.

Окасан Нихон (ударяет в барабан и декламирует): Быстрей, чем Санта-Клаус дома он обежал, он тыщу раз багрянил свой меч или кинжал. С лучами солнца было все кончено давно. В округе живы только поклонники стихов. Спит вечным сном Читатерь. Второй Читатерь – сан в комбинезоне новом словно живой цветет. В живых остался только Неграмотный, и он бежал охвачен мести сжигающим огнем. А коли так известно, что станется потом. Мы будем ждать у пьесы второй и третий том.
(проваливается сквозь сцену, так сказать, сама к себе).

Занавес.