Контрольная (про ложь)

Автор: Независимая


Мне 12 лет, я учусь в 5 классе, и завтра контрольная по математике.
Математику я не любила сильно. Не из-за того, что она такая сложная, а из-за учительницы — мужеподобной тетки, расхаживающей по рядам с большой линейкой, которой она била нас по рукам и спинам, если замечала шпаргалку или попытку списать.
В общем, я решила «заболеть»! Задумано – сделано.
Утром мама, крикнув «вставай!», носится по квартире, собирается на работу. А я не встаю. Мама, естественно, тормозит, интересуется — В чем дело? Я чуть приоткрываю веки: — Мне плохо… Мама, метнувшись на кухню, приносит мне градусник — На, меряй, но нечего дурить! Еще вчера с тобой было все в порядке! Бежит собираться дальше. А мне только того и надо — беру градусник и прикладываю к лампочке включенного ночника (ну кто не знает этой уловки!).
Через пару минут мама забегает ко мне в комнату. — Ну, давай градусник! Я не ожидала увидеть ее так быстро, и не успеваю глянуть, какую температуру нагнала, и сбить лишнюю. Приходится отдать как есть, сердце замерло…
Хорошо помню, как глаза у мамы полезли на лоб: -Чтооо? 39,5?! За пару минут! Это что такое?!
Мама трогает мой лоб — он, естественно, холодный. Правда, я сильно струхнула, и поэтому покрылась испариной – лоб, естественно, тоже. Мамина рука стала аж мокрой от моего дурного лба! Она не на шутку встревожилась: — Что с тобой? Что болит?! Я лепечу что-то типа — Не знаю… Мне просто плохо!.. Мне и правда становится плохо — я не хотела так ее испугать! Пот катится с меня уже просто градом. Но моя мама — все-таки правильная мама. — Так! Спокойно! Вызываю врача…
Маме дали больничный по уходу за мной, а я не пошла на контрольную. Вроде все как надо, но… Я же не дура, и понимаю, что за один день такая «болезнь» и такая температура пройти не могут. Поэтому продолжаю играть больную с холодным лбом и высокой температурой. И длится это уже не первый день, я и сама не рада… Мама пичкает меня жутким пойлом: теплое молоко с медом, содой, солью и сливочным маслом! Большей гадости в жизни своей не пробовала! Это ей врачиха из детской поликлиники рецептик такой дала. (В скобках замечу, что с тех самых пор не пью молоко, не люблю мед, а сливочное масло только недавно начала снова воспринимать на бутербродах.) В общем, эту адскую смесь я не столько пила, сколько потихоньку, по чайной ложке, выливала по стеночке за кровать, когда мама не видела.
… Где-то через неделю мы заметили, что у нас завелись муравьи, масенькие такие, и долго гадали, откуда они взялись. Блин! Мне и в голову не пришло тогда, что это я их прикормила. Извели с трудом!
Но я отвлеклась.
Я все-таки была трусиха, поэтому с каждым днем мне все труднее было представить себе, что будет, когда правда о моей «болезни» выплывет наружу. В голове рисовались всякие ужасные наказания. В результате я продолжала держать температуру (правда, не под 40, а где-то в районе 37,9). А мама начала серьезно таскать меня по врачам… У кого мы только не были на приеме! Лор, хирург, невропатолог, и не помню кто еще… В общем, обошли всех. Никто из них не смог ни поставить какой-либо диагноз, ни сказать чего-то вразумительное. А я все держу температуру, и не знаю как закончить уже наконец эту кошмарную ситуацию.
Однажды кто-то из специалистов, кажется лор, посоветовал сходить к стоматологу — на всякий случай. Мы пошли. Надо сказать, что зубы у меня были на редкость здоровые, к стоматологу именно на лечение я не попадала ни разу, но всяких ужасов от подружек и одноклассников наслушалась достаточно.
И вот сажают меня в стоматологическое кресло. Врачиха, молодая довольно тетка, просит меня открыть рот. Я честно пытаюсь, но от ужаса у меня просто скулы свело, я не могу! Тетка озабочена моим поведением, начинает покрикивать и сердиться. Из глаз у меня полились слезы, и меня саму начинает трясти мелкой дрожью. Тетка дает мне что-то типа валерьянки, и разговаривает о чем-то с мамой.
В это время в кабинет заходит другая врачиха, очень старенькая. Лицо ее показалось мне светлым, а улыбка доброй. Мама рассказывает в очередной раз историю про мой холодный лоб и высокую температуру, которую ничем не получается сбить, про наши мучительные походы по специалистам… Выслушав, старая врачиха подходит ко мне, садится рядом. Я от страха вжимаюсь в кресло. Но она, увидев мои расширенные от ужаса глаза, не просит меня открыть рот. Она начинает со мной разговаривать. Ласково так, чуть улыбаясь лишь уголками губ. Даже смешит! Не помню уж, о чем она там говорила, но я расслабилась, и даже начала улыбаться.
Рот я все-таки открыла — в ответ на клятвенные заверения, что никакими инструментами она пользоваться не будет. Врачиха не соврала — ощупала мои челюсти исключительно пальчиками. После этого некоторое время осматривала скулы снаружи, вертя мою моську в разные стороны. И говорит маме: — Знаете, голубушка, мне кажется, что у девочки наблюдается некая припухлость с правой стороны, а внутри есть еще не прорезавшийся зуб. Возможно, это он дает такую температуру, так как не может прорезаться сам. Придется ему помочь — сделать надрез! — И мило так мне улыбается, наклонив голову и глядя прямо в глаза.
Я обреченно понимаю, что операция будет сделана, несмотря ни на какие мои страхи и протесты… И в то же время меня осеняет — вот он, шанс на спасение! Пусть мне разрежут десну из-за этого несчастного зуба (который, естественно, спокойно прорезался бы сам через некоторое время), зато кончится мой кошмар с температурой, и никто не будет меня ругать и наказывать за обман!
Я мужественно перенесла эту процедуру (не так уж и больно оказалось), и уже на следующее утро торжественно вручила маме градусник с температурой 36,6. Как она была рада и счастлива! Звонила потом этой докторше и горячо ее благодарила. Я про себя тоже ее благодарила, но не за операцию, а за возможность прекратить обман, в котором я так увязла. Почему-то мне казалось, что она обо всем догадалась, но не стала выводить меня на чистую воду… Наверное потому, что тогда, глядя мне в глаза и улыбаясь, она еще и подмигнула — хитро так, по пиратски, и кивнула как заговорщица. Мол, не бойся, я тебя не выдам!
Маме об этой истории я рассказала только лет через 15. Так, к слову пришлось. Она покачала головой: — Знаешь, я подозревала что-то подобное, но из-за боязни, что есть вероятность действительно чего-то серьезного, упорно таскала тебя по врачам. А стоматолог, значит, ошиблась? — Нет, мам, она меня спасла!
Мы обе улыбнулись. Ностальгия по прошлому – такое вот дело.