Митька Вольгемут

Будь со мной. Будь за сотни вёрст.
Я не сплю. Я шепчу: «Прости!»
Ночь. Свет окон. Мерцание звёзд.
Снятся рельсы, трассы, пути..

Все дороги к тебе. Твой взгляд
из туманного серебра
предъянварского. В окнах сад,
след не стаял с позавчера....

Глава первая

Между городами Плотинск, который как известно теперь мегаполис с метро и небоскрёбами и бывшим промышленным центром Старые Пихты, где древние, но отремонтированные с немыслимыми пристройками пятиэтажками, есть село Ананасовка.
В Ананасовке тёмные от времени дома- деревянные срубы....

В краю Ха-нюн, где скалы ввысь взвились,
Два древних рода – две легенды старины
Их голоса, как ветра тихий свист,
У ног Пэкту, чьи нам снега видны

Ли в Сорбои, где ветер гнёт ковыль,
Пак в Намбои, где реки свежесть льют
Их дети — гордых гор седая быль
Их след — озёра – те что ливни пьют....

Ты — отраженье в зыбкой амальгаме
Где свет осенний тает,
Как шёпот в полусне,
Как дым, что улетает.

Твой смех — беззвучный звон,
где эхо тонет в синем.
Взгляд прошлым искажён
как лист что тронул иней.

Зима сковала сад,
И ветер стынет в раме....

Ты — падал. Я — живу. Но в падении — не бездна, а ответ. Земля — лишь тень от звёзд, а небо — сеть, где рыбы нет.

Мы — цифры на песке, которые считает волна. Время — не вода, но тонет в нём стена.

Гравитация — не сила, а вопрос без глагола....

В морях вина ознобом хлад дрожит,
где волны хлещут, пенясь лишь тоской
корабль — разбитый, с парусом из лжи,
скрипящий ржавой совестью пустой.

Его качает в такт проклятиям жены,
Её укоры –чайки с криком над волной
Она — тень на мосту, где сны черны
Безмолвный ангел тот , что не с тобой....

Опасность таилась - мы крикнуть — не смели,
ведь кто нам ответит в безликой дали?
Под масками злыдни в сети обнаглели
бумажных корон и пижам короли.

Ответ очень прост и не сложны резоны,
и градус растёт и отсутствует страх,
значительных мнений сидят фараоны
у старых ноутбуков в семейных трусах....

Все коротко. Время как лето уходит,
и гений, как август свой срок завершает.
Художник - старик, и листвы хороводы
в забвенье, где время все краски стирает.

Жара и мороз – кислород –выдох -газ
и свет, что меняет свой угол и силу,
всё то, что сподвигло на живопись нас,
на роспись, что время в себя поглотило....

Гликолька в полуночь, гликолька в рассвет
так рвутся под кожу, терпения нет
молекулы юрких рыбёшек быстрей...
-Не бойся, не думай, а мажься скорей!

Твой взор с поволокой не спрячет секрет,
несёт меланин возрождения рассвет!
Но мама, крем роскошь, излишество, блажь…
-А ты не противься- коль сказано - мажь!...

Тоска-убийца целится в висок
за гранью глаз, где мир зеркально-странен
стозвучным эхом шепчут губы строк,
а конь чужой все бьет копытом в камень.

Безмолвный крик, и в тишине ответ
что обретёшь лишь серость и унылость.
Смысл ускользает, тает словно свет,
а нежить - грусть царит, набравшись силы....