Х (cenzored):: - В защиту Смерти

Некрофил, бля

Как доктор доктору...

Эпиграф:
«А кто сказал, что трупы – это плохо?
Он явно старомоден был и глуп!» –
Сказал себе патологоанатом Прохор,
Взбираясь на прохладный женский труп.


Хоть верьте, братцы, хоть вообще не верьте,
Но кто-то мне проехал по ушам:
Антон Михалыч секс имел со смертью
И с ней же побазарил по душам!

Вы скажете: «грибы плохие были»?
Вы скажете: «бодяжный кокаин»?
А я, как доктор, верю в эти были!
Коллега, вы отныне не один!

Я предлагаю: пригласим старуху
(Ой, не старуху!) на любовь втроём,
Устроим по-простецки групповуху….
Да! Воланда с Хароном – не возьмём!

Не отвергайте сразу всё с разбега –
С меня, клянусь – значительный гешефт!
Что скажете на это, а, коллега? –
Хирург-нарколог-психотерапевт… (см. авт. профайл)

Последняя молитва Смерти
Я в отпуске. В душе звенит набат:
Как будто после яростной атаки
Пришёл в себя контуженый солдат,
И машет кулаками после драки.
Опять война…война с самим собой,
Опять я ранен и латаю раны –
Бессмысленный и вечный этот бой
Пока я жив. Хоть умирать мне рано,
Я смерти не боюсь, я жду её
В любое настоящее мгновение,
Я в настоящем! Это всё – моё:
Жизнь или Смерть, любовь иль вдохновенье.
Я Смерть приму с улыбкой, как и Жизнь,
Скажу: «Входи, Косая, раздевайся,
Косу поставь и на диван ложись,
Любовью-ка со мной позанимайся!»
Но обманула, снова не пришла,
Я вновь один зализываю раны,
Она святая, но она грешна,
Как Библии, все Гитты и Кораны!
…Я в лазарете раненый лежу,
Мне командиры выписали отпуск,
Я Смерти средний палец покажу –
Это и есть мой в преисподнюю пропуск!
А этот бой… Я проиграл его,
Я отступил, я наступил на гордость –
С кинжалом против танков… Ничего,
Бывало и похуже! Моя твёрдость
Прочнее стали, это не сломать,
Я падал, и я снова поднимался,
Меня в асфальт пытались закатать –
О Боже, как красиво я держался!
Вот и сейчас до смерти — волосок,
Буксуют по судьбе моей скрижали,
Это и есть мой следующий виток
По жизненной и огненной спирали!
Но я готов! После меня стихи
Ведь не умрут – это моё наследство:
Вся святость, вся порочность, все грехи –
Лекарство и целительное средство!
И я, как Щёрс, под знаменем стою,
Не знающий, куда девать отвагу,
Завязываю голову свою
Кровавыми бинтами на бумагу!
Я в отпуске, молитвою звучит:
«Da tales doses сил и вдохновенья!
Дай, Господи, мне слов и научи
Их выложить в одно стихотворенье!
Я ранен, но я скоро поднимусь
И встану в строй, и снова будет битва!
Дай мне погибнуть за святую Русь –
Это моя последняя молитва!»
Пишу рецепт я ночью на листке
Своими непрощёнными грехами,
Дымящуюся рану на виске
Со стоном тампонирую стихами!

Не, блять, ты неисправим. «Щёрс» — это кто-то из античной мифологии? Затампонируй не рану, а рот, и не стихами — а ватой!

 no comment

Ахтунг чтоле
С чего ты взял, что Смерть — баба?
Танатос это, мужыг. Во всех традициях и культурах — янское начало.
Учи матчасть.

А Либидос — тоже мужыг? Вспомнил фильм «Догма»: он не только мужик, он — негр!

Антон Михайлович, чувствуется, что Вы мой ровесник. Как трудно вжиться в современном мире, а его ему нас понять. Наше сознание древнее, как латынь.

Я стар, Танюша, очень стар… даже суперстар!

О, похоже, они встретились.
Танюша, то не Вы косу возле входа оставили?

Стишок понравился. Оптимистичный такой.

Гельмут, уверяю тебя, мы не встречались)

Антон Михайлович, какой же Вы старый… Всё только начинается, нам еще многое надо успеть.