Сны черного кота. Глава III. Рутений

Автор: проф. Преображенский Глава III. Рутений

Очнулся он на грязном каменном полу и, открыв глаза, увидел, что над ним склонившись, стоит какой-то чумазый толстяк в лохмотьях сильно похожий на черта. Черт держал в руках странной формы фонарь и внимательно и вроде даже с сочувствием смотрел на Плотникова.
- Ты что опять спал? – спросил черт подозрительно и далеко не стерильным пальцем оттянул Валеркино веко.
- Не знаю, — ответил Плотников, приподнимаясь на локте и убирая грязную руку, — Что со мной? Я что умер?
- На самом деле это философский вопрос, — ответил черт, — Как известно рождение и смерть являются неразрывной дуальной парой, не родившись нельзя умереть, и не умерев, нельзя вновь родится! Иными словами, рождаясь в этом мире, ты умираешь в каком-то другом, а для того чтобы родится еще в каком-то мире, ты должен умереть в этом, так как нельзя существовать в нескольких мирах одновременно.
- Где я? – спросил Валерка все еще не в силах ничего понять.
- Где, где… — проворчал черт и явно с трудом поборов желание ответить в рифму, лишь посветил фонарем вокруг, — Сам не видишь где?
Валерка огляделся – помещение более всего напоминало пещеру или шахту. Пожалуй, даже скорее шахту, потому как рядом буквально в двух шагах стояла вагонетка. Но больше всего Плотникова поразило, и поразило неприятно то, что нога его была прикована к этой вагонетке толстой стальной цепью.
- Что это? – Валерка кивнул головой на цепь.
- Известно что, — ответил черт и как-то нелепо толи хрюкнул, толи хихикнул — Привязь, чтобы не убег. Хотя бежать тут, честно говоря, некуда. Да ты не грусти, у меня такое же украшение! – и он позвенел своей цепью.
И тут Валерка узнал его.
- Сашка ты? – удивленно спросил он.
- Нет, не я! – холодно ответил чумазый собеседник и отвернулся. Валерке даже показалось, что он обиделся.
- Как нет? Сашка Фридман, наш сисадмин!
- Я тебе сто раз говорил, что я не Сашка, не Фридман и даже не Сисадмин! И хватит уже обзывать меня своими дурацкими кличками, а то…
Тут чумазый толстяк буквально подавился своими словами, схватил валявшийся на земле инструмент, по форме напоминавший ледоруб и принялся с остервенением долбить каменную стену.
- Делай как я! – бросил он через плечо.
Валерка успел только взять в руки второй ледоруб и подняться на ноги, как жгучая боль обожгла ему спину.
- По кнуту соскучились бездельники? – услышал он за спиной голос больше похожий на звериный рык, — Я вам покажу, как бока отлеживать!
Плотников оглянулся и увидел огромного детину в кожаном фартуке с плеткой в руке. На его плоском как блин лице горел кровожадным огнем единственный глаз. Не помня себя от страха, Валерка принялся неистово стучать своим ледорубом по камню.
- Так-то лучше! – прорычал за спиной звериный бас, — И чтобы через полчаса вагонетка была полной!
Минут десять каторжники работали молча, наконец, Валерка не выдержал и спросил:
- А что мы делаем?
- Рутений добываем! – ответил Сашка, продолжая исступленно долбить камень.
- Рутений? Зачем нам рутений?
- Нам — незачем! Рутений мы добываем для хозяина! А зачем он хозяину не спрашивай, этого нам с тобой знать не положено!
- А что это за урод с плеткой?
- Это Циклоп! Холуй хозяйский, надсмотрщик! Ты думаешь, он ушел? Как же! За поворотом спрятался, сволочь хитрож… Я его спинным мозгом чую! Ты кстати с ним поосторожней, узнает, что ты спишь, отправит в лечебницу. А там порядки еще те: будут тебя заворачивать в мокрые простыни и лить ледяную воду на голову! Оно тебе надо?
- Можно подумать, что здесь лучше – камни долбить!
- Лучше не лучше, а только из лечебницы еще никто не возвращался! Ты долби, долби не отвлекайся!
- Да я долблю, только он не долбится, крепкий зараза! – Валерка со всей силы стукнул по камню и опустил ледоруб, — А зачем они это делают?
- Кто?
- Ну, там в лечебнице! Простыни мокрые и так далее?
- А это… Это чтобы не спал! Так теперь лечат от сонной болезни!
- Что это за сонная болезнь?
- Болезнь хитрая, так сразу и не поймешь, что человек болен! Ходит целый день, разговаривает, разными делами занимается, работает и на вид совершенно здоровый, но ближе к вечеру начинает зевать, трет кулаками глаза, а потом вдруг уляжется где-нибудь в тихом уголочке, закроет глаза и спит. Если ему не мешать то он может проспать 7-8 часов, или даже девять! А на утро встает как ни в чем ни бывало бодрый и свежий!
- Так ведь это же нормально!
- Что нормально? Спать нормально? – удивился Фридман, — А то, что ты каждый раз после сна не помнишь ничего, и мне приходится все по новой тебе рассказывать и про рутений и про Циклопа и про сонную болезнь, это нормально? А этот твой бред про Сисадмина в какой-то банке?
- По-моему бред это как раз здесь! Слушай, а ты что сам разве не спишь?
- Нет, конечно!
- Совсем? Никогда-никогда?
- Совсем!
- Да, похоже, что это ты больной!
Сашка ничего не ответил, только с удвоенной энергией принялся долбить породу.
- А ты давно здесь? – спросил Валерка через несколько минут молчания.
- Давно! Раньше я зарубки делал на рукоятке, — Сашка показал рукоятку своего ледоруба всю покрытую насечками, — Как вагонетку поднимем наверх – ставлю зарубку. Потом рукоятка кончилась. Нет, можно конечно зарубки делать и на стене, только какой смысл?
- А ты помнишь, как ты сюда попал?
- Помню! Я открыл глаза: вижу, лежу здесь на полу, нога прикована к вагонетке, а рядом стоит тощий чумазый тип с кайлом в руках и говорит: «С прибытием! Меня зовут Штырь! А тебя я буду называть Батон!» Кстати, можешь называть меня Сашкой, если хочешь. Все лучше, чем Батон!
- А до этого? Что было до этого?
- Не помню! Дело в том, что при переходе в новую жизнь вся информация о прошлой жизни стирается! Да и ты тоже ничего о своей прошлой жизни помнить не можешь! Тебе просто кажется, что ты чего-то там помнишь, а на самом деле это всего лишь твои сны!
- Постой, а где теперь этот Штырь?
- Умер. У нас же работа сам видишь, тяжелая, воздух плохой, так что здесь люди долго не живут! А Штырь, помню, в тот день кашлял много, он вообще всегда кашлял — легкие слабые. Но в тот день как-то особенно кашель его донимал. Так вот значит, закашлялся он, а потом вдруг упал на пол, задергался и кровь изо рта тонкой струйкой. Пришел Циклоп, сказал «Отмучался бедолага!» и за ноги его уволок. А потом появился ты! Да, кстати, это тебе!
Сашка вытащил откуда-то из-под лохмотьев свернутую в трубочку толстую тетрадь и протянул Плотникову.
- Что это? – спросил Валерка.
- Штырь велел передать тому, кто придет после него, то есть тебе. Если спросит. Ты спросил.
Плотников открыл тетрадь.

«…Сегодня я, наконец, окончательно уверился в том, что я сошел с ума. Это единственно возможное объяснение того, что происходит со мной в последние дни. Но лучше все по порядку.
Проснувшись неделю назад рано утром, я обнаружил, что я это вовсе не я. То есть тело-то вроде было мое, руки и ноги, пожалуй, тоже, но вот голова… с головой творилось что-то странное. Во-первых, я долго не мог понять, где я — обои в цветочек и потолок с желтым пятном похожим на Мадагаскар мне ни о чем не говорили.
Рядом с кроватью стоял стул, на нем лежали джинсы и рубашка – тоже явно не мои. Я встал, надел чужую одежду (не ходить же голым!), вышел в коридор, так же незнакомый, зашел в ванную и тут в зеркале впервые увидел себя. Быть может, это звучит нелепо, но это было действительно так – человека, который смотрел на меня из зеркала, я видел впервые. У незнакомца было узкое худое лицо, тонкий хрящеватый нос и темные волнистые волосы, в то время как у меня всегда были… И тут я с удивлением обнаружил что понятия не имею какие у меня раньше были волосы, нос, лицо! Я вообще не помнил ничего о себе, даже собственного имени! Как будто кто-то мокрой тряпкой протер мой мозг, словно школьную доску после урока.
Несколько минут я тупо стоял перед зеркалом, вглядываясь в свое отражение и мучительно пытаясь сообразить, что же это со мной? Так ничего и не поняв я плеснул на лицо холодной водой и вернулся в комнату.
И тут странная мысль пришла мне в голову: если мое «Я» это информация, записанная в моем мозгу, и теперь эта информация непонятно каким образом стерлась, то получается, что меня уже нет, я вроде как умер? Или не умер? Ведь я хожу, слышу, вижу, думаю, наконец! «Я мыслю, следовательно, я существую!» Кто же это сказал? Ах да Декарт! Вот черт, Декарта помню, а себя не помню!
Я перерыл все ящики в шкафу и письменном столе, в надежде найти хоть какие-нибудь документы, удостоверяющие мою личность, но нашел лишь бумажник с небольшим количеством денег, да записку с телефоном какой-то Светы. Это, конечно, была хоть и слабая, но зацепка, и я тут же набрал номер:
- Алло! – ответил заспанный женский голос.
- Света? – спросил я.
- Да, а кто говорит?
«Хотел бы я и сам это знать!» — подумал я, а вслух произнес:
- Ты что меня не узнаешь?
- Вадик, ты что ли? – неуверенно проговорила девушка и зевнула в трубку.
Имя Вадик мне почему-то не понравилось, да и в голосе девушки сквозило явное сомнение.
- Нет! – ответил я.
- Тогда Генка?
Но и это имя меня не удовлетворило. Затем я отверг имя Валентин как слишком женственное, Василий – показалось мне банальным, а Иннокентий вычурным. Я почему-то был уверен, что стоит только Свете назвать мое настоящее имя, я тут же узнаю его, и сразу вспомню все остальное, но терпение девушки быстро истощилось. После того как я не захотел стать Ильей, она вдруг рассердилась:
- Знаете что молодой человек, немедленно повесьте трубку! И не звоните мне, пока не вспомните, как вас зовут!
«Если бы ты знала, как я сам этого хочу!» — подумал я, слушая короткие гудки.
Впрочем, оставался еще один шанс. Я нашел в прихожей кроссовки с узлами на шнурках, и уже почти обулся, когда услышал, как в замке поворачивается ключ. Тихо на пальцах я вернулся комнату и не придумал ничего лучше как спрятаться за занавеской.
В прихожей послышался шум, хлопнула входная дверь и вскоре в комнату вошла молодая девушка в джинсах и футболке. Она тут же через голову стащила с себя майку, затем джинсы и крошечные трусики (в этот момент я совершенно некстати вспомнил, что такие трусики называются стринги). Между тем девушка достала из комода полотенце и, напевая себе под нос что-то неразборчивое, вышла, очевидно, в ванную.
Подождав немного, я, стараясь производить как можно меньше шума, следом за ней вышел из комнаты, добрался до прихожей и уже почти открыл входную дверь, как вдруг услышал за спиной:
- Ты куда?
Я обернулся — девушка вышла из ванной и стояла в проходе совершенно голая, одной рукой придерживая дверь. Небольшие капельки воды блестели на ее влажном теле. Я почувствовал, как приятная теплота начинает заполнять низ моего живота, и это мешало мне нормально соображать.
- Я в магазин, за хлебом! – пробормотал я первое, что пришло в голову, и попытался изобразить на лице что-то вроде беззаботной улыбки, — Скоро вернусь!
- Я купила хлеб! – сказала девушка и как-то странно посмотрела на меня.
«Если она догадается, что я ничего не помню, она сдаст меня в психушку!» — подумал я. В психушку почему-то ужасно не хотелось.
- Ну, тогда может быть макароны? – продолжил импровизировать я.
- И макароны тоже есть. Постой, ты, что включал ноутбук?
При слове «ноутбук» у меня в голове послышался слабый щелчок, и я вдруг вспомнил вчерашний день. Правда, не весь, а только с определенного момента.

…Посреди улицы возле пивного ларька стоял парень и, приложив руку козырьком к глазам, смотрел вверх. Я тоже остановился и задрал голову – весеннее небо было чисто и безоблачно. Только… только небольшой черный квадратик неожиданно возник на этом радостном голубом фоне. Он был настолько мал, что я вначале даже принял его за дефект зрения, но тут рядом появился еще один, потом еще, квадратики стали сливаться в некую бесформенную черную массу.
- Битые пиксели! – проговорил стоявший рядом парень и опустил руку.
- Что? – не понял я.
- Я говорю это похоже на битые пиксели! – охотно пояснил незнакомец, — Я раньше в компьютерном магазине работал, мы там мониторы на битые пиксели так проверяли. Включали экран на один какой-нибудь цвет, красный или голубой, например и сразу были видны крошечные черные квадратики – битые пиксели. Допускалось не больше четырех.
- Причем здесь мониторы? – спросил я, — Это же небо!
- Не знаю! – ответил парень, пожал плечами и зашагал прочь.
Я еще раз взглянул на небо – несколько черных квадратиков добавилось к общей массе.
Вдруг откуда-то налетел ветер. Он стал собирать валявшиеся на земле окурки, обертки от конфет и другой мусор в кучки и, закручивая поднимать вверх. И тут взвыли собаки — задрав к небу острые морды, они выли тоскливо и страшно. Больше других усердствовал худой черный кобель с белым пятном на боку, он выл как-то особенно жутко, и все косил своим карим умным глазом в мою сторону. Казалось, пес хочет что-то мне сообщить.
Между тем на улице стало заметно темнеть, прохожие останавливались и беспокойством поглядывали на небо. Черные квадраты размножались с катастрофической быстротой, и очень скоро уже все небо было залито бархатной чернотой. И в этой черноте одна за другой стали загораться крупные яркие звезды. Пожалуй, даже слишком яркие, с этими звездами явно было что-то не так. Приглядевшись, я понял что именно – они двигались! Не падали, как метеоры в конце августа, а просто опускались, медленно и плавно.
- Пришельцы летят! – проговорил лысоватый мужчина в летнем плаще, напряженно всматриваясь в небо.
- Что-то рано сегодня! – добавила стоявшая рядом пожилая женщина с двумя сумками и тоже задрала голову.
Очень скоро огоньки приблизились, и стало видно, что это и в самом деле не звезды, а скорее некие крылатые существа с огромными фасетчатыми глазами похожие на стрекоз. Причем яркий зеленоватый свет исходил именно из этих глаз.
Садились эти существа не на лапы, как можно было того ожидать, а на изогнутые, словно турецкие ятаганы хвосты, после чего стрекозиная оболочка с сухим треском лопалась, и из нее словно из куколки появлялись энергичные молодые люди в строгих деловых костюмах с галстуками и тонкими черными папками под мышкой. Один из них неожиданно остановился и словно аист, подняв ногу, положил свою папку на колено, открыл ее и тут я увидел, что это вовсе не папка, а тонкий ноутбук. Пришелец, с бешеной скоростью забарабанил по клавиатуре, затем поднял голову, осмотрелся по сторонам, захлопнул ноутбук, сунул его под мышку и продолжил свой путь.
Иногда из-под лопнувшей кожуры вместо молодых людей вылуплялись девушки в коротких черных юбках и светлых кофточках с такими же плоскими ноутбуками. Одна из таких девиц неожиданно подошла ко мне.
- Я представляю транснациональную межгалактическую корпорацию, проводящую маркетологические исследования. Вы не могли бы ответить на несколько вопросов? – попросила она и открыла ноутбук.
Надо сказать, девушка захватила меня врасплох, и я опрометчиво согласился.
- Скажите, когда вы мастурбируете, кого вы представляете себе: женщину, мужчину, животное, неодушевленный предмет? – начала она свой допрос.
Я настолько опешил, что смог только пробормотать что-то вроде того, что рукоблудие тяжкий грех, и негоже молодой девице разговаривать на подобные темы с незнакомыми мужчинами. Но девушка меня словно не слышала.
- Обычно вы занимаетесь этим в туалете, лифте, метро, автобусе или еще в каком либо месте? – спросила она и, не дожидаясь ответа, продолжила.
- Что вы чувствуете после завершения акта: грусть, досаду, чувство вины, другие чувства?
- Эти пришельцы совсем обнаглели! – пришел мне на выручку парень, специалист по битым пикселям. Оказывается он никуда не уходил, а был все время где-то рядом, — Вчера какой-то гад всучил мне мультидисперсный аттенюатор, а что с ним делать не объяснил! Пока я ковырялся с этой хреновиной его уже и след простыл!
Между тем девица в черной юбке, очевидно поняв намек, захлопнула свой ноутбук, да так неудачно, что прищемила мне мизинец. Я инстинктивно отдернул руку и с удивлением обнаружил на кончике пальца маленькую капельку крови.
- Извините, пожалуйста, — пробормотала девушка и растворилась в толпе.
От парня так легко отделаться не удалось.
- Решил поделиться с вами своими мыслями, — доверительно сообщил он, наклонившись к моему уху, — Чем больше я наблюдаю за людьми, тем больше впадаю в отчаянье! Насколько узок круг жизненных интересов нашего обывателя: работа, дом, а вечером ящик для промывки мозгов! Это же какие-то биороботы, зомби! Так вот, я ищу единомышленников, которым уже надоело существовать этой однообразной жизнью, где ничего не меняется, сидеть на этой долбаной планете как затворник, смотреть дебильные СМИ и выслушивать мнения про то, какие мы хорошие и умные целуйте нас в зад. Кругом обман, верить никому нельзя, правительству в частности! Мы здесь находимся на положении рабов, каторжников и лично я больше не намерен это терпеть! Хоть сам президент, чем же он выше меня? Задумайтесь над этим вопросом! Тот же самый человек, только денег не меряно… Короче, если удастся обнаружить иноземный корабль, нужно его в любом случае отобрать и сваливать с этой дурной планеты. Куда лететь? Куда придется, что будет, то будет, ради этого и жизнь отдать не жалко. Все человечество не изменишь в лучшую сторону, поэтому более разумный вариант, это сматывать удочки и пусть здесь происходят потопы, цунами и апокалипсисы, безразлично, что тут будет твориться…
- Извините, мне надо идти, — наконец не выдержал я, — у меня дама кот голодный! Мне надо кота кормить!
- Так возьмите кота с собой! – крикнул он мне в след, но я только прибавил шаг. К несчастью далеко уйти мне не удалось, внезапно у меня закружилась голова, потемнело в глазах, и стали подкашиваться ноги.
«Чертова девица…» — успел подумать я и отключился…

И вот теперь именно эта девица только голая стояла передо мной и ждала ответа на свой вопрос. Честно говоря, вчера она не произвела на меня особого впечатления, но сейчас я смог, наконец, рассмотреть ее всю целиком и понял – девушка просто на удивление хороша.
- Да не трогал я твой ноутбук, – миролюбиво сказал я, — успокойся!
- Вот и хорошо! – сказала девушка и неожиданно улыбнулась, — Вот и прекрасно! Иди ко мне!
Я сделал шаг вперед, и она прижалась ко мне своим влажным телом…»

- Ладно, потом дочитаешь! – сказал Сашка, поднимаясь на ноги, – Работать надо, а то скоро Циклоп припрется а у нас и конь не валялся!
Некоторое время они работали молча, потом Валерка спросил.
- Слушай, Саш, вот ты говорил, что потом появился я, а ты помнишь, как я появился?
- Как, как, — проворчал Сашка, — Как все появляются?! Оборачиваюсь, а ты лежишь прикованный к тачке с кайлом в руке и только глаза по сторонам таращишь! Да все спрашиваешь: «Где я?» и «Что со мной?» прям как сегодня.
- А потом?
- А что потом? Потом я научил тебя работать кайлом, толкать вагонетку, чувствовать приближение Циклопа. Ты уже начал понемногу привыкать и вдруг неожиданно уснул. А когда проснулся, то уже ничего не помнил, и мне пришлось заново учить тебя всему.
- Нет, Сашка, это точно бред! Мы с тобой обкурились какой-то дряни и нам все это мерещится!
- Я не курю, — ответил Сашка грустно и даже с какой-то горечью, — Да и ты тоже! Здесь курить нельзя – взорвешься на хрен! Метан!
- Так – подвел итог Плотников, — Курить нам нельзя, спать нельзя! Но есть-то мы должны! Закон сохранения энергии еще никто не отменял!
- Еда нам тоже не нужна, мы питаемся энергией космоса!
- Космоса? Под землей? Какой идиот тебе это сказал?
- Так говорит Циклоп!
- И ты веришь этому уроду?
- Не знаю, — Сашка пожал плечами, — Но есть, почему-то не хочется!
Валерка прислушался к себе – есть и в самом деле не хотелось.
- Ладно, допустим. А пить? Я имею в виду воду!
- Мы поглощаем растворенные в воздухе водяные пары через кожу. А излишняя влага испаряется таким же способом.
- Тоже циклоп сказал?
- Ага! – подтвердил Сашка.
- Ну, мы и влипли! – протянул полностью обескураженный Плотников.
- Нет, если подумать, то это даже хорошо! – возразил Фридман, — Ты только представь, какая бы здесь стояла вонь, если бы мы пили и ели! Ведь сортиров-то нет!
- Да я имею в виду вообще — влипли! За какие грехи нам все это?
Известно за какие – за все плохие поступки в прошлой жизни! Ибо в писании сказано: «И воздастся каждому по делам его…»
- Да какие такие плохие поступки? Что ты несешь? Сам подумай, что ты такого ужасного мог натворить в той жизни?
- Я же сказал — вся память о прошлой жизни стирается! Не помню я ничего! Хотя… может, я сервер грохнул?
- Стой, как ты сказал? Сервер? Откуда ты знаешь это слово?
- Да не знаю я, само вдруг всплыло!
- Ты постарайся вспомнить, что такое сервер, это из твоей прошлой жизни! Если вспомнишь это, вспомнишь и все остальное!
Сашка наморщил лоб и несколько секунд молчал, а потом пожал плечами.
- Не знаю, может это такой особенный очень дорогой сервиз? Может, я раньше был слугой у какого-нибудь вельможи и грохнул этот сервиз?
- Нет, Сашка, не то давай вспоминай еще!
Но вспомнить Сашка ничего не успел, послышался страшный грохот, земля задрожала, и с потолка посыпались мелкие камешки. Фридман крикнул «ложись» и упал на землю, закрыв голову руками. Валерка последовал его примеру. Так они лежали несколько минут, а когда грохот прекратился, и все стихло, Плотников спросил:
- Что это было?
- Крот! – уверенно ответил Сашка, поднимаясь на ноги и отряхивая свои лохмотья, — Здесь где-то рядом проходит кротовая нора.
- Крот? – удивился Валерка, — Так он же маленький!
- Ну я, слава Богу, крота никогда не видел, но судя по грохоту это что-то огромное, как тысяча вагонеток!
- А я видел! Он вот такой! – Валерка показал руками, какой, по его мнению, должен быть крот.
Сашка с сомнением покачал головой.
- Это был не крот. Или может быть, это был его детеныш, точнее зародыш, эмбрион! Кстати есть теория, по которой кротовые ходы соединяют между собой вселенные!
- Какие вселенные?
- Как известно, существует множество вселенных, и это множество стремится к бесконечности! – начал объяснять Фридман, — Их еще называют параллельные миры. Человек, умирая в одном из этих миров, в то же мгновение рождается в другом, как бы переходит из одного мира в другой. Некоторые из этих миров очень похожи друг на друга, а некоторые напротив, сильно отличаются. Но знать об этом, нам не дано, так как в момент перехода из одного мира в другой вся память о прошлой жизни стирается.
Так вот, существует теория, согласно которой по кротовой норе можно не умирая попасть из одного мира в другой!
- Постой, я слышал про эти норы, их еще называют «червячными ходами».
- Точно, называют, но кротовая нора мне больше нравится!