Алые паруса

Автор: Fairy-tale Алые паруса
Имени своего Ассоль не любила. В каком-нибудь выдуманном писателем Грином сказочном Зурбагане, оно, возможно, и звучало привычно, но в провинциальном городке, где, несмотря на 21 век и всеобщую демократию-эмансипацию, жители продолжали осуждать безрассудных матерей-одиночек и вальяжных «новых русских», девушка с романтичным именем выглядела полным посмешищем на фоне привычных Лен, Оль и Свет.
В 18 лет Ассоль сходила в отдел загса при горисполкоме с просьбой сменить запись в паспорте на Анастасию или Александру. Заведующая наотрез отказалась. Ей, старой деве, все мерещились мифические «Алые паруса» и красавец капитан Грей.
-Имя – это судьба, — пыталась она отговорить Ассоль. – Вот увидишь, твоя судьба еще найдет тебя.
Заведующую звали Региной, но она, женщина с царственной осанкой, так своего короля не дождалась.
- Мне капитан не нужен, — заявила упрямая Ассоль, — а за инженера-энергетика я бы пошла.
В городе, где родилась и жила Ассоль, на живописном берегу озера стояла электростанция, и работавшие на ней инженеры не в пример другим, полунищим продавцам, врачам, педагогам, получали приличные зарплаты и пользовались высоким спросом на брачной ярмарке. Едва очутившись на «хлебной» должности, они незамедлительно обзаводились семьей. Ассоли было двадцать семь, и свой шанс в виде преуспевающего энергетика, она, по мнению местных кумушек, упустила. Оставалось довольствоваться либо физруком Юрой, либо стоматологом Сашей. Физрук пил по выходным «горькую» и щипал старшеклассниц за аппетитные попки. Стоматолог был скучен, как переписка Энгельса с Каутским.
- Скорее выходи замуж! – восклицали призывно ровесницы Ассоль, которым в этой жизни повезло более: у них имелись мужья, дети и огород, а то, что все это было далеко от идеалов, придуманных в ранней юности, когда хочется завоевать мир и снять пару звезд с неба, их не огорчало. Ибо сколько не строй из себя независимую особу, в итоге получишь то же, что и все – мужа, детей, огород. Можно уехать из городка в столицу и попытаться сделать карьеру. Но это дано единицам. Миллионам жизнь отмеряет одинаковую участь. Ассоль в столицу не поехала. Столичные города любят борцов. Тех, кто за вожделенную прописку и высокооплачиваемую работу перегрызет горло соперникам. Ассоль не умела ходить по трупам и пихаться локтями. К тому же, она прекрасно понимала, что столица отнюдь не резиновая и количество вакансий с достойной зарплатой ограничено. Да и диплом воспитателя детского садика не дает возможности получить эту самую вакансию, если к нему не прилагается безупречное владение парой иностранных языков и знание компьютера. Родители Ассоль, люди рабочие, для которых путевка в Крым была верхом мечтаний, не раз и не два пытались образумить ленивую дочурку, не желающую строить карьеру в столице, приводили примеры крестьянского сына Миши Ломоносова и других, менее известных «выбившихся» в люди граждан. Девушка, соглашаясь, что перед настойчивыми и упорными открыты все дороги, никак не хотела сама это упорство проявлять. Не наблюдалось в ней того стержня, который позволяет человеку идти напролом, не сдаваясь перед трудными жизненными обстоятельствами, и несмотря ни на что добиваться поставленной цели.
В жизни личной Ассоль также ни к чему, по мнению родителей, не стремилась, так как, легкомысленно отвергнув холостых стоматолога и физрука, предпочла им женатого водителя маршрутки, который где-то раз в неделю, пользуясь служебным положением, ночевал у девушки. Жена его, продавец рыбы в одном из столичных магазинов, то ли безоговорочно доверяла блудливому мужу, то ли просто не желала его терять. В конце концов, найти мужчину с таким легким характером и высоким заработком в наше время сложно. Удержать подобную особь еще сложнее. Димочка справедливо считал, что весомый взнос в семейный бюджет и золотые руки позволяют ему немного расслабиться на стороне без последствий. К Ассоль (кстати, Димочка называл ее именно так, игнорируя уменьшительные варианты вроде «Аси») он приезжал с коробкой шоколадных конфет и бутылкой красненького, которую сам и выпивал за ужином.
-Жене зарплата, любовнице ласка, — в распределении земных благ Димочка был справедлив. Может, какие-то там «новорусы» и тратят на девочек целые состояния, а у Димки еще жена и маленькая дочка имеются. Дима попытался представить, что его ненаглядная кровиночка Лена лет через двенадцать свяжется с неблагонадежным женатиком, который ничего, кроме той же бутылочки красненького и ночи любви, ей не предложит, и даже содрогнулся: нет, он подобного типа с лестницы спустит. Или убьет.
Ассоль он по-своему любил, неоднократно пытаясь наставить ее на «путь истинный», который в Димкином представлении ассоциировался с семьей. Свою кандидатуру Дима предложить не мог, а вот кандидатуры друзей и сослуживцев…
-Дима, это смешно, — Ассоль не желала знакомиться с его приятелями, — как ты себе вообще это представляешь: познакомьтесь, моя любовница, которая очень хочет замуж за порядочного человека, не обремененного женой, детьми и алиментами?
-Хотя бы и так. Я бы на тебе женился. Пять лет назад.
(Пять лет назад у Димочки семьи не было).
-Спасибо, — искренне поблагодарила Ассоль.
-Пожалуйста.
На Восьмое Марта («день проститутки Клары Цеткин», как именовал этот праздник дядя Ассоль, мужчина вечно молодой, холостой и пьяный) Димочка явился без традиционной бутылочки, но с букетом побитой то ли жизнью, то ли весенним ветерком, мимозой и загадочным свертком.
-Ассоль, — заявил он, — а я угадал, что ты хочешь в подарок!
Девушка с интересом посмотрела на сверток, пытаясь понять, поместится ли в нем новенький фен с насадками, которые любой стог сена способны превратить в произведение искусства от «Сережи Зверева». Ассоль несколько раз уже намекнула своему принцу, что ей очень бы хотелось получить подобный агрегат. Димочка высказался в адрес Зверева весьма нелестно, обозвав его пижоном, а Ассоль фантазеркой.
-Женщина естественно должна выглядеть. И потом главное, что в голове, а не на ней. Вот ты знаешь, как по-научному конец света? Одиннадцать букв, — Дима любил покупать кроссворды и делать вид, что он их разгадывает. На самом деле разгадывали их его пассажиры, чьи места были рядом с водительским сидением, а Дима в газету сметанники из кулинарии заворачивал. Но отдельные слова Дима успевал запоминать, и при случае «блистал» эрудицией…
-Апокалипсис, – сообщила Ассоль.
Любовник радостно закивал и полез в карман за газетой.
-Ты мне кроссворд решил подарить?
-Да нет! – Димка наконец вписал мудреное слово и принялся распаковывать праздничный пакет. – Вот!
Ассоль попыталась изобразить на своем лице подобие улыбки. Из пакета выглянул симпатичный кораблик с алыми парусами.
- Сосед смастерил, — гордо сообщил Дима, – за тридцать тысяч. Я ему рассказал о тебе. А он пообещал, что вместе с этим парусником в твою жизнь приплывет настоящая любовь.
Ассоль вздохнула:
- Сказочник ты, Димуля.
Девушка уныло подумала, что на деньги, которые ее любимый потратил на убогий «хэнд-мейд», вполне можно было приобрести плойку и по утрам терзать свои пышные волосы. А кораблик – форменное издевательство со стародевичьим намеком на удачное замужество и разрыв отношений с женатым любовником.
- Дима, а жене ты что подарил?
- Дивиди-плееер. Я давно о нем мечтаю.
-А она?
- Что она? – не понял Дима.
- Ей, может, твой плеер как рыбе зонтик. Она чулки итальянские хочет. Ажурные.
- Для кого ей эти чулки таскать, — разозлился Дима, — а плеер вечный. Как искусство.
Фразу «жизнь коротка, искусство вечно» Дима вычитал в газете, когда заворачивал очередной сметанник.
- Слушай, я пойду, ладно? Мы с механиками в гараже сегодня отметить решили.
- Восьмое марта? – удивилась Ассоль.
- Ага, — Димочка отвел глаза в сторону, — традиция у нас такая.
Под словом «механики» подразумевалась юная особа, с которой Дима познакомился в последнем рейсе, но Ассоль об этом было незачем знать. Пусть лучше подозревает механиков из гаража в нетрадиционной сексуальной ориентации.
Закрывая за собой дверь, Димочка подумал, что все-таки он скотина. И хрюкнул от избытка чувств.


Димочка шел по заснеженному городскому тротуару навстречу новой любви. Оленька, юная блондинка с хрупкими плечиками и ангельским взглядом, в котором проскальзывало нечто сатанинское, сегодня утром подсела в маршрутку на промежуточной остановке. Конечно, у нее совсем не было денег. Конечно, она замерзла. Конечно, Дима ее пожалел.
И конечно, на середине пути им попался злобный контролер. А контролер общественного транспорта для водителя все равно, что оживший мертвец из триллера. Пожалуй, даже инспектора ДПС водители меньше боятся. Инспектору нужны деньги, контролеру – скандал. Если первого утешат шуршащие евро, доллары (можно рублями по курсу), то второй к деньгам почти равнодушен. Ему штраф лишь для проформы, гораздо важнее словесная перепалка и ощущение власти.
Инспектора ДПС – мужчины. Они в душе своей кроткие, мягкие, как плюшевые мишки. Они придут домой, поставят в угол «волшебный жезл», нехотя оттаскают за уши сыновей-двоечников. Потом выпьют купленное на нетрудовые доходы пиво и привычно поругают дураков и дороги.
Контролеры в основной своей массе – женщины. Они заранее ненавидят водителей-мужчин за то, что почти у каждого из них есть любовница, а то и две. Да и вообще, все мужики, как ни крути, козлы.
Контролер придирчиво считает количество пассажиров и сравнивает его с количеством проданных билетов, напряженно вглядывается в людские физиономии, выискивая в них сходство с ушастыми лесными обитателями.
Но водитель хитер. Он не Красная Шапочка, которую вероломно обманул Серый Волк в бабушкином чепце. Водитель все равно найдет какую-нибудь лазейку и умудрится заработать больше денег, чем указано в ведомости.
Димочка вез на переднем сидении ценный груз: красивую девушку. Некрасивую он бы впихнул в салон, причем как раз на то место, которое не видно из зеркальца. А красивую он усадил рядом и денег не взял. Красивым девушкам надо деньги давать, а наживаться на них – зло.
Дмитрия можно назвать бабником. Можно. Но не нужно, потому что он не бабник, а эстет. Красивая девушка для него все равно, что картина Матисса: он может часами смотреть на нее, думая, как же здорово устроен мир. Правда, если женщина даст телефончик.… О, тут вариантов масса…
Контролеру (или контролерше, все же есть в этой профессии мощное мужское начало, и все дамы, выбравшие себе это поприще, чем-то похожи на мужиков) Димкины переживания до лампочки. Нет, скорее до того места, на котором она сидит. Поскольку контролерам чуткие души водителей и пассажиров именно до того самого места, оно у них, как правило, большое.
- Откуда барышня? – кивает контролерша на девушку в легкомысленных сетчатых колготках (может, это чулки, Дима еще не проверял) и мини-юбке.
Дмитрий свою барышню заранее проконсультировал и взял с нее какие-то смешные копейки, выписав билет метров за сто до остановки с контролером. О встрече со злобным монстром предупредили коллеги по мобильному телефону.
- Я из Ржавки, — уверенно называет пункт отправления девушка и предъявляет корешок билета.
- Ну-ну, — посмеивается контролерша, — Ржавка была минуту назад. За это время невозможно так быстро раздеться.
Она пытается «расколоть» пассажирку подобно опытному следователю прокуратуры. Вообще, каждый контролер – это неудавшийся следователь и дознаватель в одном лице.
- Я сразу куртку скинула, еще на остановке, — не сдается пассажирка.
После этого она переводит глаза с настырной контролерши на лобовое стекло и делает вид, что Дима для нее посторонний человек.
-Я не понимаю, — злится Димка, — с билетами у меня полный порядок. Что еще?
- Ладно, — контролерша понимает, что на этот раз придраться не к чему и выходит на следующей остановке.
Дима мысленно благодарит Бога и тут же, теша дьявола, тихо, почти про себя, выдает замысловатое ругательство, в котором жалеет, что не вступил в половую связь со всеми родственниками контролерши до седьмого колена.
А милая девушка ласково сообщает ему, что ее сердце сегодня свободно. И не был бы Димочка так любезен…
Да не волнуйтесь, девушка! Димка сама любезность.


Водитель вбежал почти вприпрыжку по ступенькам и позвонил в дверь.
- Чего надо? – на пороге появился бандитского вида мужчина, по свирепой физиономии которого нетрудно было догадаться, что Димочка пришел не вовремя.
- Оленьку, — Димка все еще питал смутную надежду, что бугай, выглядевший родным братом Тайсона, приходится Оле родственником. Скажем, дядей.
Оленька выглянула из-за плеча «Тайсона» и отчаянно замахала руками.
- Ты кто? – спросил бугай.
- Сантехник, — обреченно выдохнул Дима.
- А почему с мимозой?
- Я праздничный сантехник, — Дима решил, что лучше прикинуться идиотом. Авось не тронут. Убогих и юродивых принято жалеть.
К сожалению, братишка Тайсона был иного мнения, и правый глаз Димы украсился свежим синяком. На прощание амбал посоветовал Димке заранее спрашивать владелиц испорченных унитазов насчет их семейного положения.

Ассоль завернула злосчастный парусник в бумагу и вышла на улицу. По недавно заасфальтированной дороге шеренгами шагали красивые и не очень мужчины. Они шли, веселые и нарядные, к своим избранницам, гордо размахивая ветками мимозы. А Ассоль была одна. С корабликом.
Она вышла на берег канала, и, развернув оберточную бумагу, отправила парусник в свободное плавание. Авось какой-нибудь дурочке повезет.
«Мне 27, — думала Ассоль, — через пару лет будет тридцать – критический возраст. Возможно, в тридцать я, отчаявшись покупать в магазине всего одну буханку хлеба, выйду замуж за стоматолога. Или просто рожу ребенка. Или уйду в монастырь. В любом случае, мои «Алые паруса» уже давно проплыли мимо. А обещанный капитан Грей выбрал в жены какую-нибудь клушу, которой не нужно доказывать существование принцев и капитанов. Ее вполне устроит корабельный кок ».
Кораблик поплыл прочь, гордо раздувая свои алые паруса.
- Как в сказке, — заметил стоявший неподалеку молодой человек. – У этого, как его, Гримма.
- Грина, — поправила Ассоль.
- Вот-вот, — обрадовался юноша. – Там еще сумасшедшая имелась. А Вы не помните ее имя?
- Нет, — равнодушно протянула девушка.
Через год она вышла за романтичного юношу замуж. Как позже выяснилось, он путал Гегеля с Гоголем и Бебеля с Бабелем. А также кабель и кобеля.
Но это было уже неважно.