Миока (фонтастеко)

Автор: милп Нахохлившись, как воробей, она сидела подобрав под себя ноги в протертых и местами дырявых джинсах увешанных всякими мульками и, внимательно смотрела на меня из под крашеной челки.
- Пщщщщ?
- Ну хватит уже шипеть, Мань. Говори по нашему, по земному.
- Рома?
- Да.
- Пщщщщ.
- Не ну ты что? По русски я ж просил.
- Извини. Что я могу для тебя сделать? Кофе?
- Можно и кофе. Только, ты это, сделай так как ты это умеешь, а? А я пока подымлю.
- Дверь прикрой, чтоб смог к Димке не шёл, ага?
- Прикрою.
Я закурил и отвернулся к кухонному окну. Сзади послышалась возня, звук открывающейся банки и льющейся воды.
- Покрепче, Маш.
- Пшшшшш.
Краем глаза я увидел, как она бросила в кипяток литровой кружки, пять ложек темно-коричневой сыпучей субстанции и опустила туда указательный палец. Зашипело.
- Капучино?
- Угу, с пенкой.
- Ну, я так и поняла. Готово. Бутерброд будешь?
- А что есть то? Небось холодильник пустой?
- Пустой. Но есть сыр и банка тунца. Как тебе?
- Отлично. Мути пока кофе горячий. Микроволновка есть? Ах да, вижу, нет. Сыр бы расплавить...
Я уже отвернулся от окна, где кроме осенней серости и пары мокрых синиц на ветках костлявой рябины ничего интересного не было и, внимательно стал наблюдать за хозяйкой. Ложечкой она достала из заветренной банки кусочки морепродукта, а сверху на него бросила сыр. Накрыла весь этот бутерброд ладонью и, вместе с дымком, из-под неё, малогабаритная хрущевская кухня наполнилась запахом пиццы.
- Круто! — сказал я. — Бельё так же гладишь?
- Когда как, Ром. На, держи свой бутерброд. Пщщщщ...
=====================================================================
Капсула звездолета, раскаленной обшивкой, словно игла, пронзила поверхность из песка превращая вокруг себя всё в стекло. Миока сняла клешню с пространственной тормозной тяги и сплюнула на торпеду из множества разноцветных датчиков. Еще немного понежившись в пилотском ложе, похрустев хрящами конечностей, она освободилась от пут точечных ремней и потянулась к панели визуализации и анализа. Щелкнув тумблерами, прислушалась. Немудрено, что жёсткая посадка как лезвием сбрила все выдающиеся за обшивку агрегаты, но камеры заподлицо с поверхностью аппарата все же работали, выдавая к сожалению черноту. Это говорило о непроницаемой субстанции вокруг корабля, говорило о том, что звездолёт закопался. А вот микрофонные датчики с лихвой передавали в салон по громкой связи звуки извне. Сигналы снаружи напоминали скрежет и неприятные, режущие, все четырнадцать мембран, звуки. После некоторых манипуляций Миока вывела на ромбовидный монитор отчёт в анимированных кривых, из которого было ясно, что эти сигналы идут от двух разнополых аборигенов, из местного населения этой планеты. Клешня опять пробежала по цветной клавиатуре и найдя кнопку контактного переводчика нажала её.
- Мафа, дай савок?
- Ацтань, Колька!
- Ну дай, а я тебе квепасть памагу даделать...
- Иди ввопу, Колька!
Сотни морщинок в секунду избороздили пупырчатый лоб Миоки. Безусловно, для анализа этой информации было мало, но то, что эти голоса принадлежат не совсем разумным и адекватным существам, было понятно. Всё требовало уточнения и дополнительной проверки, так как обратного пути уже не было и, этот голубой шарик должен был стать её домом навсегда, или почти навсегда. Всё еще тупо глядя в черноту экрана, она запустила сканер. Скрежет наверху усилился и, резкий удар потряс звездолёт. В то же мгновение загорелись аварийные сигналы и экран визуального контакта прорезала яркая вспышка, говорящая о новом появившемся извне источнике света.
- Мааафа, ну даай савок!
- Фиктебе, нидам!
- Мафа! Смари фто я нафол. Нада аткапать. Савок нужен. Пальчики болят.
- Ух ты! Блефтящая фтучка.
- Маёёёё!
- Нет маёёёё!
- Мааама, меня Мафка бьёт ведёрком!
На экран, как молния добавилась ещё одна кривая. Красная, толстая и грубая, подтверждая вступление в беседу третьего гуманоида.
- Дай сюда ведро Мария! Всё Николай, нагулялся. Пойдем мыть голову от песка.
- Ну, маааамааа. Она перваяяяя!
- Зачем ты его, Маша? Ты же девочка. Ай яй яй. Пошли, Николай. Ой! Дай я тебе из капюшона песок вытряхну. А ногти какие?! Фу неряха!
- Там фтучкаааа!!!
Последняя фраза была удаляющейся и вскоре на фоне остервенелых ударов по обшивке она затерялась. Кто-то явно пытался захватить или повредить Миокин корабль. И этот кто-то был намного сильнее и больше, хоть, как и показывали приборы намного моложе. Из их показаний было ясно, что абориген находится в начальной стадии развития гуманоидов этой планеты. Проще говоря, это был дитёныш и по половому признаку, самка.
====================================================================
Машка обвела взглядом детскую площадку и улыбнувшись вслед висящему и орущему, на руке своей мамы, Кольки углубилась в раскопки клада. Предмет, который так привлек внимание детей, был похож на одну из перьевых ручек, которыми, уже не пишущими, был забит один из ящиков папиного стола. Машка любила лазить в вещах взрослых, пока однажды не наткнулась на коллекцию зажигалок. Ей тогда было три года и она была очень удивлена той скорости с которой вспыхнул тюль. Мама тогда даже не наказала её, а только плакала, поглаживая лысую безбровую закопчённую головку. Были какие-то дядьки в больших блестящих касках со шлангами и было много, много красивой пены. После этого случая, который взрослые много раз в слух называли «пиздецкакойта», на всех ящичках, шкафчиках и даже холодильнике появились маленькие блестящие замочки.
Ручка оказалась очень большая. Размером с банан. Отложив пластмассовый инструмент археолога, девочка дотронулась до него. Он был тёплый и немного подрагивал. Кончики пальцев приятно защекотало и, уже обхватив двумя руками «клад» она извлекла его себе на колени.
- Уфты — вслух вырвалось у неё и ещё один взгляд исподлобья она метнула на гуляющих вокруг. К её радости ни детям ни взрослым ни собакам не было до неё дела и до её тайны.
- Машааа! — раздался мамин голос. — Домооой!
- Иду, иду, — отмахнулась она, маскируя совочками и грабельками находку в ведёрке.
Корабль раскачивался и незакрепленные в салоне предметы, благодаря местной гравитации с грохотом перекатывались, по пилотному отсеку.
Миока сообразив, что её куда-то перемещают, успела зафиксировать себя в кресле и качаясь в ремнях, задремала. Матовая поволока, а затем хитиновые шторки покрыли глаза.

Ещё, будучи маленькой и несмышлёной козявкой, имея всего лишь четыре жалких и слабых отростка вместо полноценных клешней, Миока мечтала о космических путешествиях. И порою, так углублялась в фантазии, глядя в фиолетовое небо с крыши родового улия, что могла просидеть там до рассвета. И вместе с восходом красного светила, до неё долетал визг её матки:
- Опять это чудовище не ночевало дома! Отцы скажите ей. Небось опять на крыше прозябает!
И приходили отцы-папцы. Глухо кряхтя и без малейших эмоций на хитиновых мордах, они заползали на крышу и широко расставив конечности, окружали её с целью поимки.
От них всегда пахло чем-то кислым, как впрочем, от всех самцов старше шестисот лет.
Вот тогда Миоке было страшно. Оставляя после себя влажные следы она начинала метаться по перекрытиям и в конце концов, какой нибудь из папцов ловил её.
Что следовало далее, Миока, даже сейчас вспоминала с содроганием. Её били.
Самый шустрый был отец Грог, который был моложе остальных на сто лет и являлся маткиным фаворитом. Он перегибал её тело, через членистую, бородавчатую конечность, снимал раздвоенный треугольный тапочек-сланец и, начинал охаживать провинившуюся.
Остальные одобрительно гудели. Гудели, пока на крышу в клеёнчатом фартуке не вползала сама матка:
- Ну, хватит, хватит. А то в школу пора. Завтракать всем!
За столом Миока сидела, поглядывая исподлобья на своих братьев и сестер, которые, все такие прилизанные и опрятные уплетали чёрную кашу с кусочками флодера.
Миока не любила флодеров. Эти грязные насекомые, сколько она себя помнила, обильно водились в домашнем гараже и жирели поглощая ракетное топливо и другие смазки, плодясь в благоприятной среде со скоростью света. Сперва их пытались травить и даже было вызвали спец бригаду по уничтожению тварей, как по всем СМИ цивилизации Трон-Г, сообщили, что учёные обнаружили в этих вредителях полезные бактерии, которые
при обычном употреблении смертельны, но при совмещении с кашей из коры чёрного дерева, становятся чуть ли не
панацеей для бугроцефалоидных хомокилеров, от всех недугов и болезней. Коей и являлась Миока. Вот тогда то и поднялось благосостояние её клана.
В то время, когда флодеры практически были истреблены по всем планетам системы, в гараже их был целый рассадник. По приказу матки, папцы помолились счастливому провидению и бросились орошать гаражи техническими жидкостями и присадками.
Все щели и отдушены были законопачены и загерметизированы, и основным заработком в семье, стала продажа замороженных тварей. Клан разростался и богател, а в доме появилось ещё несколько отцов, так как матка в одночасье стала довольно востребованной самкой с нескончаемым приданным.
Через десять лет, после сенсационного открытия учёных, был построен ещё один комфортабельный, по последнему слову техники и архитектуры, многоярусный улей с гигантским ангаром, который, в свою очередь незамедлительно пополнился несколькими планетарными авиетками и даже небольшим, вызывающим зависть соседей межгалактическим звездолётом с фотонным движком и встроенным навигатором, который хранил все изведанные за миллионы лет звездные маршруты и был само обучаем.
- Опять ничего не ешь! — Миока получила поднаросточник от матери. — Ну что за ребёнок!? Не ребёнок, а инопланетянин какой то!
- Гы-гы-гы! Землянка вонючая! — скалились дёснами братья и сестры.
- Только эти ублюдки такие мечтательные и сопливые, — продолжала матка. Господи… ну в кого ты такая задумчивая?
- Землянка? — переспросила Миока, но мать ничего не ответила. В соседней нише раздались вопли малолетних личинок и она устремилась туда.
- Совсем с тобой про малышей забыла! — укоризненно бросила она, на ходу разминая твердое вымя для кормления.
- Земляне… — еще раз в слух повторила Миока.
С тех пор она стала намного собраннее. У неё появилась цель. Походы на крышу и соответственно экзекуции тапочком прекратились. А матка даже перестала, по её просьбе крошить ей в утреннюю кашу флодеров. Все были довольный ею. Учёба давалась легко, а тайные желания и мечты Миока глубоко спрятала в своих сердцах,
но не похоронила. Ночью она могла позволить себе, отвернувшись от всех создать свой маленький чёрный мир в звёздную крапинку изрезанный туманностями, пронизанный чёрными дырами и, лететь в нём приближаясь к таинственной голубой планете с идиотским названием Земля. К той Земле, где по словам родительницы и информации из учебников жили примитивные плаксивые уроды-гуманоиды, но такие близкие ей по духу и мироощущениям.
- Что-то ты плохо выглядишь сегодня?- говорила ей иногда матка за утренним столом.
- Заболеваешь? Глаза совсем красные… может флодеров покрошить?
- Нет, мам, спасибо. Я просто думала над одной формулой. Сегодня ж очередной зачёт в школе.
- Ааа. Ну тогда ладно ладно… умница ты моя.
И Миока пошатываясь от бессонной ночи шла в школу, а в ранце, на дне лежал голографический проектор со скачанными в тайне инструкциями к звездолёту.
Который за неимением пилотов в семье пылился в доке, ибо был куплен для престижа и показухи.
- Мыть руки, доча — донеслось с кухни, где что-то шкворчало.
Но Машка первым делом, не выпуская ведёрко из рук, скинула резиновые сапожки и юркнула в свою комнату.
Пластмассовое ведро не хотело пролезать под кровать и, в спешке девочка протолкнула его боком. Игрушечный инструмент высыпался, а загадочная находка медленно закатилась в темноту подкроватья.
- Ладно, потом достану, — на ходу снимая шапочку, устремилась она обратно в коридор, где лоб в лоб столкнулась с мамой, которая уперев мокрые руки в бока, подозрительно смотрела на неё.
- Маш. Сознайся. Ведь опять, какую-нибудь гадость притащила?
- Ну, мамуль...- и добавила — я куфать хачу.
- Ну, точно притащила — вздохнула женщина, помогая ребенку расстегнуть и снять курточку и одновременно, как бы невзначай, проверяя её карманы.
За всей этой картиной наблюдал жирный, трёхцветный кот Федот. Его объёмы говорили о том, что он вёл вредно-паразитический образ жизни, но это ничуть не отнимало у него природного любопытства и хитрости.
А тем более к новым вещам в доме. Проанализировав обстановку в прихожей и, не бельмеса не понимая о чём говорят эти рабы, а людей он позиционировал именно так, слегка подрагивая пушистым бутоном хвоста в ожидании брызнуть на что-то новое и, тем самым пометив присвоить себе, он прошагал в детскую.
- Да ты всегда, когда говоришь, когда хочешь есть, что-то скрываешь. Если это очередная гадость из песочницы, то не обессудь. Выброшу! Заразу в дом тащить не позволю, да и Федот у нас не привитый.
С этими словами она взяла девочку за руку и сделала шаг в сторону Машкиной комнаты.
- Сейчас посмотрим, что притащила. Небось под кроватью спрятала...
Девочка было насупилась и приняла воинственную позу упёртого ребенка, как вдруг из её комнаты раздался дикий вопль Федота и спустя мгновение, поскальзываясь на поворотах и цокая в попытке сцепления когтями по линолеуму, его необъятная тушка пролетела мимо. Напрочь сбив табуретку, как торпеда, идя по прямой, он вскочил на стол, затем прыгнул на шторы и в секунду был уже на карнизе. Что-то затрещало. Старый карниз, повешенный ещё пятнадцать лет назад и прикрученный рукастым папой, вместо дюбелей в обломки простого карандаша, не выдержал такой страшной нагрузки и рухнул. Протяжный стон Федота продолжил испуганный вскрик Машкиной матери и завершился плачем девочки. Картина представилась, не для слабонервных. Упавший карниз, словно веником сбрил все цветочные горшки.
Несколько тарелок, сахарница, заварной чайник, три чашки и доска с нарезанным хлебом вперемешку с керамическими черепками и листьями фиалок смешались на полу. И над всем этим водружалась трехцветная федотова масса. Кот, бешено вращал огромными глазами и свесив, как собака язык жадно, с хрипотцой дышал. В довершении всё вокруг было сдобрено тремя литрами компота из сухофруктов.
- Ептвоюмать — произнесла мама, незнакомое для Машки слово и разжав ладошку девочки устремилась на кухню.
- Федя, Федя! Что с тобой мой маленький?
Но котяра среагировал неадекватно и злобно зашипел. Шерсть на холке, как у собаки, вздыбилась и женщина отдернула руку. Она заметила, что у Федота напрочь отсутствуют его пышные усы. Вернее вместо них остались какие то оплавленные колючки похожие на зубья массажной щетки для волос.
Машка облегчённо вздохнула, вытерла слёзы, и секундный испуг сменился логической догадкой, что это всё неспроста.
Война назревала давно. Сперва распри вовсю сквозили в прессе и новостях, затем после нескольких погромов на улицах Миокиного города и вообще по всем планетам Трон-Г вспыхнули беспорядки. В воздухе витала обречённость и страх перед грядущими событиями. Миока только что получила первое образование и уже готовилась поступать на курсы звёздных археологов, как в учебных заведениях начались массовые сокращения преподавателей. Так получилось, что основная масса учителей, докторов и профессоров Трон-Г были выходцами из соседней системы. Гипнодонтами из цивилизации Урлаг и являлись гостями Тронг-Г. А всё началось из-за банальных разборок на почве деления природных ресурсов в открытых месторождениях созвездия Бетельгейзе, а в дальнейшем, как это бывает, перешло на обычных граждан, жителей этих двух близких по духу родственных цивилизаций. Гипнодонты выгоняли и притесняли хомокилеров, те в свою очередь отвечали массовым геноцидом, на своих планетах, пришельцам с Урлага. Начался жестокий бардак. Многие университеты и институты закрылись, а Миокин класс поредел вдвое. Половина её курса были пришельцами и, они улетали к себе. Улетали, чтоб не погибнуть на тех планетах которые много тысячелетий были и их родным пристанищем.
А дома, было всё по прежнему. Папцы вечерами сползались к овальному экрану дибилизора, чтоб в очередной раз перемыть хрящи руководствам партий Трон-Г и Урлага, впитывая в себя информацию о бессилии патрулей и всё новых и новых жертвах репрессий, о перевооружении армии и расформировании миротворческих сил. Матка же, между подсчётами прибыли от продаж, молча кормила и укачивала личинок, а Миока как в детстве пропадала на крыше улия.
Ей уже никто ничего не говорил. Всё так же она глядела на мириады звёзд, часто наблюдая, пронизывающие фиолетовое небо, старты пассажирских звездолётов и авиеток. Они улетали. Да что улетали? В панике бежали.
Через некоторое время разговоры о беспорядках, сменились радостными возгласами о полной победе над пришельцами и лишь случайно можно было услышать противоречивую информацию о готовящейся войне. В один из таких патриотических дней, когда основные массы населения выползли на очередную демонстрацию, Урлаг ударил...
Поскольку взрослых не было дома, так как они проводили время, где то в городе, в разноцветной толпе манифестантов, Миока, заползла в семейный звездолет. Она сидела в кресле пилота и включив полётный стимулятор, «бороздя» просторы виртуальной вселенной. Вдруг сработали городские сирены оповещения воздушной тревоги. Визг сигнала больно резанул по слуховым мембранам, а автоматически сработавшая система защиты, закрыла входной шлюз звездолёта. И вовремя!
Стены ангара на глазах становились ярко оранжевого цвета, а потом началось что-то ужасное. Реальность начала меняться и плавиться. По корпусу были слышны глухие удары падающих перекрытий, а приборная панель разорвалась разноцветной какофонией предупредительных и аварийных сигналов. Стены помещения расползались на глазах являя красное небо в сполохах анигиляционных вспышек и лучей дезинтеграторов противовоздушной обороны...
Она всё поняла. Сердца учащенно забились и отпустив стояночный тормоз, повела звездолёт на пока ещё не деформированные направляющие горизонтальной пусковой шахты. Одновременно с брызнувшими слезами, осознавая свой необратимый поступок, её клешня ударила по акселератору. Тело забилось в конвульсиях перегрузки, так как от страха она забыла включить режим комфортного старта и возможно это, спасло её от гибели. Хаос остался позади, а звездолет буквально выплюнуло на орбиту в тот момент, когда родная планета превратилась в звезду. Протаранив обломки патрульных и миротворческих спутников расстрелянных кораблями Урлага, её звездолёт закрутило и вынесло на боевые порядки гипнодонтов. То-ли опьяненные быстрой и внезапной победой, то-ли решив, что мелкий звездолетишко не представляет для них угрозы, бывшие братья по разуму, никак не отреагировали, на одинокий кораблик вырвавшийся из ада. Хотя нет! Миока заметила, что от одного из крейсеров отделилась небольшая авиетка и пошла на перехват с открытыми бойницами.
- Ну, будь, что будет — подумала она и перевела двигатели в режим гипер-броска. На экране в этот момент стояли координаты, той далёкой планеты Земля, населённой недалекими, отсталыми нытиками и плаксами. Той планеты, о которой она постоянно думала, из-за которой её жизнь так изменилась и, в ней появился смысл. Эти координаты там были всегда с того момента, как она познала управление звездолётом и освоила навигационное оборудование.

Инопланетянка проснулась. В глазах её стояли слезы, а всё тело от кошмарного сна сдобренное реалиями гибели родного дома, била мелкая дрожь, а в продолжении ужасного видения с экрана визуализатора на неё смотрела огромная, обрамленная толстыми белыми рецепторами, покрытая шерстью, морда неведомого чудовища.
- Мяу! — донеслось через трансляторы, а рецепторы неприятно зашуршали по обшивке и, от страха Миока врубила защитное поле.
- Маааауууу!!! — заревел землянин и пропал с экрана.
Не попадая дрожащими конечностями по клавиатуре Миока, трансформировала подклешник в дублирующую панель управления — консоль и, полезла в земные архивы. Последняя свежая информация о землянах была собрана несколько сотен лет назад одной из экспедиций Трон-Г. Археологи привезли даже несколько особей гуманоидов. Еще ранее, самым первым путешественникам к голубой планете этого не удавалось, поскольку объёмы местных аборигенов не соответствовали параметрам грузовых отсеков звездолетов и лишь по прошествию тысячелетий, было открыто излучение, позволяющее уменьшать любую органику. Миока вспомнила, как долго она стояла напротив уменьшенных фигур землян в музее инопланетных цивилизаций и даже отстала от своей группы. Такие гладкие и блестящие, похожие на рыб, но имеющие в некоторых местах шерсть гуманоиды, у всех её знакомых, вызывали отвращение. Но только не у Миоки. Тогда даже был скандал и музейный иск её матке за порчу экспонатов, поскольку, когда остальная экскурсия растворилась в других залах, любознательная Миока отогнула защитную плёнку и дотронулась своей клешней до блестящей твари.
- Мягкий какой — только успела подумать она, как заорала сигнализация и со всех сторон на неё поползли охранники-андроиды. Испугавшись она отдернула конечность и случайно, что-то сломала у самца под которым была табличка «Земля. Цивилизация людей, представленный абориген (дикей-мущино)».
- И смех и грех, — говорил охранник музея её родительнице передавая дочь из рук в руки. Только потом Миока поняла, насколько провинилась и нанесла непоправимый ущерб археологии и внеземной генетике. Но интерес к землянам у неё всё равно не пропал.
Листая архивы, она всё ж нашла похожую морду, которая её только что напугала.
- Уфф. Это всего лишь навсего дикое животное наподобие наших флодеров. Но хотелось бы наконец лицезреть настоящих, разумных существ. Миока уже знала что будет делать, как выживет на планете блестящих кожаных гигантов и, проверив работу всех систем корабля, приготовилась и замерла в ожидании...
Существо не заставило себя долго ждать. Сперва появились его конечности облачённые в толстую, прессованную ткань, потом существо видно сложилось в суставах и появилась его волосатая голова. Гуманоид издавал непонятные звуки в попытке дотянуться одним из своих расчлененных отростков до капсулы, но ничего не выходило.
- А мы тибя швабвой — раздалось в динамиках и, тут уже разумность особи проявилась налицо. Это Миока отметила для себя с радостью и небольшим волнением. Она сцепила клешни, чтоб ненароком не травмировать самку — аборигена, включив по привычке защиту.
А тем временем молодая землянка, уже со скрежетом извлекала огромной цилиндрической палкой её корабль из-под большого навеса, куда она была изначально помещена и где подверглась атаке волосатой морды с белыми рецепторами.

Теперь, когда мама вовсю кряхтела на кухне, собирая черепки и компот с пола, у Машки было куча времени ознакомиться со своей находкой и даже перепрятать её. Наконец то с помощью швабры, блестящий «банан» удалось извлечь и обтерев с него ладошкой кошачью шерсть, которой было немеряно под кроватью и внимательно осмотреть. В прочем, ничего необычного она не обнаружила. Даже не было того приятного покалывания пальцев, которое ей показался на улице.
- Маша! — донеслось с кухни. — Куда щётку утащила?!
Машка заметалась по комнате, в порывах перепрятать находку и тут, как тут появилась мать.
- Попалась, врунишка! Ну ка дай сюда! — протянула она в желтой перчатке руку.
- Это не мая, это Колькина фтучка! — заверещал ребёнок и инстинктивно завел руки назад.
- Маша! Сюда, я сказала!
И в этот миг девочка почувствовала, что что-то кольнуло в ладонь.
- Тааак! Маму не слушаемся. Гулять больше не пойдешь сегодня. И завтра тоже! Ну-ка...
Взгляд девочки сделался вдруг каким то прозрачно — серьёзным и медленным движением она извлекла руки из-за спины, протянув матери блестящую находку.
- Вот так! Руки мыть теперь быстро...
Машка улыбнулась и пошла, шаркая тапками в ванную комнату.

Космический звездолёт, верх инженерной мысли учёных-конструкторов цивилизации Трон-Г, ударяясь о соединительные кольца мусоропровода летел вниз, а внутри, перепоясанное ремнями безопасности раскачивалось бездыханное тело Миоки. Из под хитиновых пластин на её теле паутиной расходились тонкие шланги, а кабина пилота через специальные отверстия наполнялась криомассой. Все приборы притухли в режиме долгого, долгого ожидания.

На кухню зашёл Димка. Машкин сын.
- Мамуль, я погуляю? – два раза ударил головой о дверной косяк.
-Хорош мастыриться, — сказал я. Лети ёбано.
-Только недолго, Дмитрий, — сказала Машка
Димка исчез и лишь опалённый «кошкин дом» и пару дохлых и опалённых синиц, так и оставшихся сидеть, своими закопчёными трупикам на опалённой ветке. как будто бы говорили о том, что он ушёл гулять практически «буквой гэ»… в смысле горизонтально вышел и ушёл вверх к звёздам
- Бля — сказал я и опять закурил.