Супермаркет грез

Автор: Владимир Павлов Вот он, магазин, где Татьяна впервые познакомилась с Константином. Она и не верит, что все это было с ней. Костя – сосед по подъезду. Он сам первый стал здороваться, начал ухаживать, пригласил в кино. Но Татьяна знала, что это она толкнула невидимые шестерни и завела механизм, который мы называем «любовь».
Видный мужчина 32-х лет казался ей таким мужественным в вечерних сумерках, когда она провожала его взглядом.
Он за что-то отсидел три года, кажется, за драку. Но его подставили. Сосед, который заявил в милицию, сам спровоцировал конфликт.
А, вообще, Костя очень добрый. Он вчера тащил огромный пакет с супермаркета «Пятерочка», который недалеко от их десятиэтажки. Они разговорились в магазине, и Костя предложил помочь ей донести тяжеленный пакет с продуктами. Когда они вышли из супермаркета в осенние сумерки, он по-молодецки так приосанился и, то ли шутя, то ли всерьез, сказал:
– Посмотри, Таня, на этот магазин. Он – особый, только об этом никто не знает. Здесь мы купили продукты, а в нагрузку нам дали счастье. Загадывай желание, и оно сбудется.
И засмеялся необыкновенным своим смехом.
Она тут же подумала: хочу от тебя сына, чтоб был такой же красивый.
Так началось их знакомство.
Сегодня вечером они идут в кинотеатр. Татьяна сразу согласилась на предложение. Да и кому она еще нужна, двадцатипятилетняя разведенка? Костя – видный мужчина, найдет себе и помоложе, и покрасивее.
– Тань… Пошли сегодня после кинотеатра попьем пиво у меня в гараже. У меня мать… ты сама знаешь. Она испортит нам все впечатление.
– Я бы с радостью, но… мне завтра на работу надо.
– Жаль…
– Да… А, ну его, этого начальника! Пошли…

Как загорелись у Кости глаза… Он любит ее, она чувствует. А первый муж бил и издевался…

Первое, что Татьяна увидела когда очнулась, был потолок. Страшный потолок. Он не кончается стенами, а уходит в бесконечность, потому что это небосвод.
Рядом стоит Костя и что-то объясняет. Интонация у него суровая, церемониться он не будет.
В комнате еще три койки. Соседки по комнате – замученные женщины – во всем слушаются Костю, как рабы.
Мерцающий свет неоновых ламп заменяет дневной, потому что дня здесь нет, потому что они глубоко под землей.
Система коридоров с комнатами и мастерскими. Все крошечное, поэтому тесно. Много женщин. Такие же жалкие, как ее соседки по комнате. В серых робах. С ошейниками на стальных тросах.
Обед. Скудная похлебка.
Синее и серое. Серое здесь, синее – в несбывшемся.

Ей казалось, что все это сон, что это не с ней происходит. Жуткая тоска по непрожитой жизни, которую она могла прожить по-другому, парализовала мысли.
Костя колол им что-то, какие-то препараты, от чего хотелось ходить и лежать одновременно. Но лежать было невозможно, так как что-то невыносимо зудело в кобчике, и хотелось непременно походить; а ходить было тоже невозможно, потому что свинцовая заноза в голове клонила, и хотелось прилечь.
Константин заставлял всех работать. Таня изготовляла перчатки на специальном перчаточном станке. Изготовление было несложное, но от испарений кружилась голова. Другие делали такую же незамысловатую работу: шили халаты, трусы, рубашки.
Господин заставлял работать по 15 часов в сутки. Иногда он приносил невозможный заказ и требовал сделать к утру. Тогда работали всю ночь.
Всех женщин он использовал для секса.

Однажды, разговаривая с Лидой, соседкой по комнате, Татьяна увидела отвратительное существо с зеленой кожей и вечно открытым ртом, которое нельзя было назвать женщиной.
– Ее зовут Света, – объяснила Лида. – Когда-то она была красавицей. Когда-то! А-ха-ха! Как давно это было! Всего год назад, когда костя ее привел, восемнадцатилетнюю девушку. И ты, моя дорогая, постареешь, сама не заметишь как. В этом подземелье минута считается за день, а день – за год.

Над Светой Костя постоянно издевался. Он что-то переборщил с препаратами, после этого девушка стала невменяемой, испражнялась под себя, ела экскременты. Красота ее быстро пошла на убыль.
Константин привязывал ее к кровати, потому что она везде бегала и визжала, и страшно бил. От постоянного лежания у нее возникли пролежни, она стала вялой и равнодушной к пище.

После рассказа Лиды Татьяне стало казаться, что подземелье – это отсек огромного инопланетного корабля, который собирался отправиться в прошлое. Но нужно было дождаться этого момента, вытерпеть, тогда и красоту, и молодость можно вернуть…

Костя всегда говорил:
– За мелкие провинности я буду вас резать, за крупные – убивать. Кончик носа отрежу, уши, потихонечку. Оставлю руки и глаза, чтоб вы работали.
Дисциплина царила железная.

Однажды Юле, подружке Лиды, пришла спасительная идея. Нужно дождаться, когда Константин зайдет в маленькую каморку, куда он регулярно наведовался, и захлопнуть за ним дверь, защелкнув навесной замок.
Наконец, долгожданный момент наступил. Костя пришел в хорошем расположении духа.
– Тань, пойдем.
Татьяна знала, куда и для чего он ее приглашает, и внутренне содрогнулась. Но, в то же время, она стала замечать, что ей это становится приятным, и чем дальше, тем больше она любит Костю. Любит, разумеется, не сердцем и душой, а бедрами и ягодицами.
Ну, вот, он заправился, довольный собой. Зашел в каморку. Лида с визгом подбегает, и замок щелкает.
– Вы свободны, эй! Он взаперти!
Лида и Юля ходили по коридорам и смеялись, как сумасшедшие. Но эйфория быстро прошла. Ключи от двух внешних дверей были у Кости. Нечего было и думать о том, чтобы их сломать. Оставалось ждать, пока Хозяин ослабнет без воды и пищи, и можно будет без труда справиться с ним.
– Нам надо выбраться, но для этого придется ждать.
– Нам надо пожрать, – сказал кто-то под одобрительный смех.
Лида чем-то напоминала наседку, а многие женщины до сих пор не верили, что Господин больше не причинит им вреда.
– Так. Петрова! Не жрать, а есть. Жрать ты будешь дома. А нам еще неизвестно сколько сидеть здесь. ААААААААААААААААААА!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Костя все-таки выбрался на свободу, ибо замок оказался слишком слабым. Мощным ударом он сбил Лиду и принялся бить. Все стояли, как парализованные. Бил ее так сильно, что сам был весь в крови, летели брызги крови, кожа лопалась. Потом он взял кусок толстого провода и хлестал ее, уже захлебывающуюся пеной. Выворачивал голову. Зажигалкой поджигал руки.

Костя пошел умываться, а Лиду отнесли на кровать.
– Ну, что стоишь?! – крикнула Юля. – Бери тряпку и подтирай.
Татьяна не сопротивлялась, собирая кровь и экскременты с пола так бережно, будто это было главное в ее жизни.
Константин вышел с видом патриция, подавившего бунт рабов.
– Ну, че, суки? Будем вас наказывать?
Он неторопливо выдвинул стол, положил на него Лиду, вколол ей чего-то и принес хирургические инструменты. Все должны были смотреть. Татьяна не видела всего, так как ее глаза стали мутными от слез. Когда она пришла в себя, Лида уже была без ног, а Костя неумело обрабатывал культи.
Самое страшное, что Лида осталась жива. Когда она пришла в себя, то плакала как ребенок и спрашивала, где же ее ноги.
Эта казнь должна была напугать всех рабынь, чтобы больше никто не осмеливался и думать о побеге.
С тех пор, прежде чем войти, Костя делал предупредительный звонок, который он установил в коридоре. Все должны были немедленно надеть на себя ошейники, закрыть на них замки, а ключи положить на стол. Никаких других вариантов теперь не допускалось.

Света, та самая, над которой Костя постоянно издевался, умерла. Но ее смерть неожиданно дала всем надежду.
Лида предложила план. Когда сегодня придет Костя, ему покажут Свету, предварительно измазав ее лицо. Он будет заниматься сексом с очередной женщиной, а ту подложат вместо завернутой в ткань Светы.

У Татьяны ейкнуло сердце, когда Костя сказал:
– Пошли.
После процедуры, когда Таня лежала с измазанным лицом, завернутая в тряпки, Костя взвалил ее на плечо и понес к выходу. Надо было не дышать, пока он не бросит ее в багажник машины. Разве можно так долго не дышать! Татьяна крепилась неимоверным усилием, а потом ей стало казаться, что она уже не сможет вдохнуть, потому что сердце, замученное без воздуха, перестало биться. Но сердце не подвело.
Судя по тряске, они ехали по проселочной дороге. Таня боялась пошевелиться. Нет ведь никакой гарантии, что Костя не закидает могилу булыжниками или просто не сбросит ее с моста.
Неожиданно машина остановилась. Слышно было, что он с кем-то разговаривает. Минут через пять Костя открыл багажник и поставил Татьяну на ноги.
– Думаешь, я не знал, что вы меня выпрячь хотите, бляди? И я бы не отличил тебя живую от дохлой? То, что я сейчас сделаю, будет примером всем остальным. Ведь я любил тебя, сука, а ты так…
Он занес руку для страшного удара.
– Нет! Послушай… Я беременна! Это твой ребенок, твой сын…
Сработала женская хитрость. Она взяла ветку с земли и изо всех сил воткнула Косте в глаз.
Он визжал и прыгал, как щенок.
Таня бежала по темной трассе и голосовала.
В сознание она пришла только в больнице.

Вот он, магазин, где Татьяна впервые познакомилась с Константином. Она и не верит, что все это было с ней. Супермаркет, где сбываются мечты…
– Мам, давай пакет!
Да, а все-таки беременной она действительно была. Сын, Сережа, очень похож на отца. Но только внешне. Татьяна знает, Сергей никогда не поднимет руку на слабых. Потому что это ее сын.