Эх, чёртов балаган - где свора шутовская...
Автор:

[ принято к публикации
22:26 23-12-2012 |
Юля Лукьянова | Просмотров: 2091]
Эх, чёртов балаган — где свора шутовская,
где Кремль занял хам, где обхамился рус,
я, к сожаленью, слишком долго наблюдаю.
Они пришли, они уже вошли во вкус,
а я гляжу на всё – всё нераскаян.
Плен, я попал на счёт – раз, два, четыре, десять;
минуты как года, ещё немного и
останется им нас, как вес живой завесить,
и в солнечный Стамбул отправить, назови
мне цену этой адской, гадкой смеси.
Смесь, где найти славян – они почти на небе,
который год подряд язык сиона лжёт
о том, что геноцид – всем прочим только небыль,
о том, что остальным лишь в рабской силе счёт.
Отрежь язык, скажи, что небо – мне бы.
Мне! — эти города. В которых мы царями,
в которых Меч и Плуг, в которых Сталь и Серп,
где побеждён кошмар, где жизнь — Вальхаллы пламя -
спасительный рассвет, где Ойкумены нерв
дрожит лишь потому, что время с нами.
Но, для того чтоб так случилось нужно взяться
за Меч, за Плуг, за Сталь, за Серп – коси жнивьё,
да, чёртов балаган, но мы сильнее, братцы,
за друга думай ты – в том находи своё.
И отдаляйся от тех чёртовых паяцев.
Линь жирел стремительно, и сом
Врос скалой в желе похолоданий.
Осень изменившимся лицом
Озирала веси с городами.
Не теряя вектора в зенит,
Всё ж летел стремительно к надиру
Век, ещё способный изменить
Пьяницу, поэта и задиру.
Сон переиначивал рассвет,
Судьбы переписывал, под утро
Выл свистящей плёнкою кассет,
Сыпал с неба бронзовою пудрой....
Передайте соли, розовой да с перцем
С гималайских склонов. Сыпьте прямо тут.
Где сидело детство, потерялось сердце.
В сводке похоронной спрячьте институт.
Упакуйте плотно в целлофан надежды.
Пусть их внуки внуков ваших ощутят.
Солнце завтра выжжет всех распутниц снежных,
Фарш из грёз девичьих провернёт назад....
Живёт в городе С. брат Михаила Боярского, Коля. Только Михаил знать не знал, что есть у него брат, да ещё и близнец. А Коля, как раз наоборот, всем трепался что он брат знаменитого Дартаньяна всея Руси. И зуб давал.
Работал Коля Боярский водителем автобуса КАвЗ-685....
Сереге.
Теплый летний дождь по ржавой крыше —
не услышал.
Густой туман над рекой
пепельным цветом, волну за волной,
луну в бледном прикиде —
не увидел.
Красно-жёлтый грохот опавшего листа,
шум осени идущей по глади холста,
по аллеям, вдоль стен и закоулкам страны,
тихой сапой, без объявления войны,
но как-то воровато, словно мыши —
не услышал....
Папа, мама, ваш сын уже взрослый дебил.
Я помню, был я строптив и вас не хрена не слушал.
Как говорится, батя, мало ты меня бил,
И по дням рожденья тянул к потолку за уши.
Я жизнь прохерачил, как Мэрлин своё пум-пи-ду,
Стихи писал, танцевал, ну, как идиотик....
Коряво и по смыслу, и по исполнению.
Безвкусный пафос дремучего человека.