Дурак как явление общественной жизни

Автор: вионор меретуков «Меня страшно не любят дураки. Но они очень часто поверяют мне свои сокровенные тайны. Почему, черт его знает… Может, за своего принимают?

Их вопросы повергают меня в состояние каталепсии. Я столбенею, долго собираюсь с мыслями.

Дурак, ставящий вопросы, всегда опасен. Его вопросы и утверждения неожиданны. Противостоять им бывает просто невозможно. Это как вопросы детей. Почему апельсины круглые? Почему – ветер?.. Ну, как тут ответишь? Ребенок вырастет и перестанет задавать дурацкие вопросы. Дурак вырасти не может, вот он и спрашивает…

Современная наука утверждает, рассказываю я, что вселенная не бесконечна. Дурак надменно задирает подбородок и взирает на меня свысока и покровительственно. Он знает куда больше, чем ты со всей твоей окаянной наукой.

«Как это так – не бесконечна? С чего это вы взяли? Этого не может быть, — отрезает он, — если она конечна, то, что расположено там, за границами конечного?»

Высказывания дурака надо записывать и издавать отдельными книгами, как максимы и афоризмы выдающихся людей. На высказываниях дураков можно хорошо заработать.

«Вот вы пишете книги. И что?.. Кому это надо?» — дурак недоуменно пожимает плечами.

Последний вопрос потряс меня. Я никогда не задавал себе такого вопроса. А тут про себя повторил и задумался. Может, не такой уж он и дурак, этот мой оппонент?..»

Спрашивая, дураки не интересуются ответом. Им ваш ответ не нужен, он им не интересен. Они вас не слушают. И чем убедительней, доказательней и темпераментней вы будете излагать свои мысли, тем скорее увидите кривую улыбку на чистом лице дурака.

Его лицо как бы говорит вам: говорите, говорите, да хоть «обговоритесь», зря стараетесь, вы ничего мне не докажете, потому что я знаю наперед все, что вы мне скажете, и я все равно всегда буду прав.

Если дурак чувствует, что приводимые тобой доводы нарушают стройную и отлаженную систему его взглядов и определений, то он просто отмахивается от твоих аргументов.

Если тот, кто вступает в безнадежную схватку с дураком, пребывает в зрелых летах, то дурак вообще не принимает его в расчет. Потому что считает, каждый старый человек по определению не может мыслить современно. Стар, значит — устарел. Стар, значит – глуп.

Говоришь дураку, что фильмы, которые ему нравятся, созданы пожилыми людьми, книги, которые он читает, написаны никак не молодыми писателями…

Но все твои слова – «это глас вопиющего в пустыне». С тем же успехом ты мог распинаться перед огородным пугалом или бочкой с огуречным рассолом.

Нет опаснее оппонента, чем профессиональный дурак.

Логика дурака не поддается объяснению. Ты ему отвечаешь на один вопрос. Отвечаешь хорошо, грамотно и доходчиво. А он тебе – не дослушав, перебивая — вываливает следующий вопрос, не имеющий к предыдущему никакого отношения.

Дурак заваливает тебя своими выводами и сентенциями, как мусором.

«У Толстого в «Войне и мире» все герои глупые», говорит он.

«И Сталин был глупый», делает он открытие.

Я ненавижу Сталина. Но, как и очень многие его враги, признаю за Сталиным немало достоинств. В частности, ум, стальную волю, умение навязать свое мнение кому угодно, строгую последовательность в действиях, соответствие задуманного и выполненного, феноменальную память…

Рассказываешь, что Черчилль очень высоко отзывался о Сталине.

Дурак, с вызовом: «Да откуда вы все это знаете? Почему я должен всему этому верить? А вы сами-то в это верите?»

Отвечаю, что верю, потому что читал мемуары Черчилля. И прочее. Терпеливо привожу серьезные доводы, ссылаюсь на известных, уважаемых во всем мире авторов.

«Не знаю, не знаю...», — говорит дурак. Говорит и не понимает, что этим самым подвергает сомнению не только достоверность приводимых мной источников, но и мою искренность. Другими словами, не замечает, что наносит мне оскорбление, обвиняя во лжи.

Переубедить дурака невозможно. Даже если ты расшибешься в лепешку, дурак все равно останется при своем мнении. И это мнение несокрушимо, как стена Аврелиана.

Дурак любит давать определения. Эти определения незыблемы как мироздание. Дурак все расставляет по своим местам.

Если ему что-то непонятно, — а это иногда случается, — дурак никогда не станет терзать себя долгими размышлениями. Он найдет предельно простое, прямо-таки гениальное объяснение, и предложит его оппоненту как «истину в последней инстанции».

У дурака не может быть авторитетов. Он сам себе авторитет. Если у дурака все-таки возникают некие вопросы, то за советом он обращается к самому себе.

Дурак любит аудиторию. Он обожает поучать. Не редкость встретить образованного дурака. Этот дурак опасен и несносен вдвойне. Потому что дурак, владеющий научной и околонаучной терминологией, способен утопить кого угодно в словесном поносе, выдавая бред за истину».

(Фрагмент романа «Восходящие потоки»)