Дельта

Автор: Маня Графо Однажды, необычайно теплым июньским вечером, Михаил Петрович позвал Николая Николаевича в ресторан «У реки», что на Крестовском острове. Сели на веранде. Обсуждали дела свои скорбные, ели рыбу карпа под белое вино. Было так жарко, что над водой поднимался пар.

- Почти как в Лагосе, — заметил Николай Николаевич, аккуратно промокнув губы накрахмаленной салфеткой. Им обоим не раз доводилось бывать в Нигерии по делам министерства. Михаил Петрович кивнул, залпом допил вино и почему-то сказал:

— Тут раньше байдарочники тренировались, а вот на этом самом месте была их база.

Николай Николаевич непонятно вздохнул и устремил меланхоличный взор за горизонт, рассеянно ковыряясь в тарелке.

- А что, не вызвать ли Федора? – живо осведомился Михаил Петрович, с аппетитом доедая рыбу. Николай Николаевич неопределенно пожал плечами и аккуратнейшим образом сложил салфетку. Михаил Петрович, между тем, уже подозвал официантку Леночку и негромким голосом, так что ей пришлось присесть рядом на корточки, отдавал распоряжения. Потом он неожиданно наклонился, заглянул ей прямо в глаза и по-детски улыбнулся. Леночка вспыхнула до кончиков прозрачных розовых ушей, над которыми светлым облачком пушились непослушные короткие волосы, и робко улыбнулась в ответ.

Михаил Петрович расплатился картой, пресекая всякие попытки Николая Николаевича поучаствовать, и молодые люди – обоим было едва за тридцать – бодро сбежали на деревянный причал.

Катер уже ждал. «Дед Мазай» — гласила надпись у него на боку. Загорелый Федор в тельняшке вежливо поздоровался, насмешливо сверкнув темными глазами на светлые льняные костюмы своих пассажиров. От Михаила Петровича это не ускользнуло, и он шутливо, но сильно похлопал Федора по плечу:

- Обычный маршрут, и вернемся сюда же.

Катер заскользил по воде. Шум мотора, который вначале казался громким, постепенно как будто растворился в окружающем теплом тумане. Молочно-белый пар сгущался, и темные строения на берегах словно выныривали прямо перед пассажирами из водяной завесы.

«Центр города, а такая глушь, — думал Михаил Петрович. – Как Федор ориентируется тут вообще, столько каналов…а может, он нас наугад везет...»

Михаил Петрович покосился на своего спутника. Николай Николаевич со скучающим видом рассматривал безупречно отполированные ногти и, казалось, совершенно не интересовался окружающим.

«Вот случись что, никто не узнает… Туман, туман скроет все,» — Михаил Петрович ошеломленно помотал большой круглой головой, пытаясь избавится от морока, который внезапно стал укутывать его, душить. Странные мысли напугали его, и он громко спросил:

- Федя, а мы где вообще?

Николай Николаевич усмехнулся. Федор, не оборачиваясь, нахально бросил через плечо:

- Не боись, Михал-Петрович, доставлю по назначению.

Громада белого здания с колоннами вдруг выросла прямо перед катером. Федор заглушил мотор, и установилась оглушающая тишина, нарушаемая только звуком капель. Мраморные потертые ступени спускались прямо к воде, из глубоких трещин на портике и колоннах змеился темно-зеленый плющ.

Катер качался на темной воде, которая тихо влекла его мимо. Михаил Петрович и Николай Николаевич смотрели на медленно проплывающую перед ними старинную усадьбу, высокие переплеты окон, чернеющий проем двустворчатой распахнутой двери. Душный, сладковатый запах плесени, сырого дерева, прели и как будто даже орхидей опустился на них.

Когда дом остался позади, Федор снова завел мотор. Михаил Петрович оглянулся. На ступенях стояла большая белая собака и пристально смотрела им вслед. Он закрыл глаза. А когда снова открыл, за кормой был густой туман, и больше ничего.

Становилось все жарче. Пассажиры давно сняли пиджаки и закатали рукава рубашек, их лица покрывала испарина.

- Черт знает что за баня, — пробормотал Михаил Петрович. Николай Николаевич тонким платком промокнул лоб и лицо, безмятежно огляделся. Ему, казалось, было все равно. Михаил Петрович сверился с часами – прошло всего полчаса. Он извлек из кармана свою старенькую Нокиа – то, что многие считали эксцентричностью, было всего лишь нежеланием расставаться с привычными вещами, – связи не было.

Берега, между тем, становились уже, подступали ближе. Их теперь покрывал густой кустарник с необыкновенно яркими оранжево-розовыми цветами, которые словно светились сквозь туман. Они были практически на расстоянии вытянутой руки, и Михаил Петрович попробовал дотянуться до одного. Взгляд его упал вниз. Темно-зеленые жесткие заросли занимали всю видимую сушу, а их разветвленные корни исчезали в воде. Он тронул за плечо Николая Николаевича. Тот вгляделся с любопытством; какое-то подобие интереса впервые за весь вечер озарило его лицо:

- Неужели мангровые? Невероятно!

Михаил Петрович был уже совсем мрачен и нисколько не разделял неожиданного энтузиазма своего спутника. Ему казалось, что этот проклятый теплый туман заполз к нему в голову и творит там странные вещи; спокойствие Федора и Николая Николаевича его не успокаивало – напротив, наводило на смутные подозрения, которые он, тем не менее, не мог четко сформулировать.

Мотор стал барахлить. Федор невозмутимо произнес:

- Корни, чтоб их.

- Федя, давай-ка назад, — не выдержал Михаил Петрович.

- Часа ж не прошло еще, — удивленно повернулся к нему Федор.

- Да уж хватит, пожалуй, — добродушно сказал Николай Николаевич. Михаил Петрович с благодарностью на него посмотрел.

- Ну, как скажете. – Федор был снисходителен.

Повернули налево, в один из многочисленных узеньких протоков. На берегу что-то возвышалось. На секунду Михаилу Петровичу показалось, что это небольшая нефтяная вышка. Но потом он понял, что перед ним колодец-журавель, совершенно почерневший от времени.

Дряхлый и тоже весь как будто почерневший старик медленно, с усилием нажимал на рычаг. Потом он повернулся и посмотрел прямо на них. Теперь он был совсем близко, и Михаил Петрович с ужасом увидел, что он слеп – молочно-белые глаза светились на его темном лице, сливаясь с туманом. Запахло гнилью.

А катер все быстрее лавировал в тумане, по лабиринту узеньких водных тропинок, колодец остался далеко позади. Федор неторопливо и точно хлопнул себя по щеке. Потом еще. И еще, и еще. Николай Николаевич заерзал и стал расчесывать себе шею и руки. Что-то тихонько засвистело, и вдруг на них разом обрушилась живая черная туча. Комары. Они залетали под веки, забивались в нос и уши, облепляли лицо. Впивались, сосали кровь.

— Федя, гони! – заорал Михаил Петрович.

Николай Николаевич неожиданно тонко и пронзительно взвыл, перекрывая надсадный кашель и мат Федора.

И вдруг все кончилось. Чихнул и заглох мотор, а насекомых словно сдуло ветром. Все трое, снимая с лиц последних мертвых насекомых, открыли глаза и выпрямились. Туман постепенно рассеивался. Огромное красное солнце садилось за горизонт, освещая бескрайнюю водную гладь. Федор открыл рот, Николай Николаевич засмеялся, Михаил Петрович жалобно всхлипнул, тихо заматерился.

Прямо у них на глазах, на совершенно пустынной воде, из остатков тумана медленно появлялись – даже скорее, проявлялись — лодчонки, буксиры, катерки; совсем близко возник остров. Вдалеке – факел нефтяной платформы. Вода невыносимо, резко запахла рыбой и нефтью, жженой резиной и паленым волосом. Грязно-бурые жирные пятна покрыли почти все пространство вдоль берега, застроенного жалкими строениями с залатанными жестяными крышами, над которыми повалил густой черный дым. В ошеломленное сознание путешественников ворвались звуки: крики, скрип ржавого железа, плеск воды, грохот и визг моторов. Последними появились люди. Они были всюду: на лодках, на причалах, на воде и на берегу. И все они были совершенно черными, с ярко выраженными негроидными чертами лица.

***

«РИА «Новости», Лагос. По неуточненным пока сведениям, утром 24 июня трое граждан России были взяты пиратами в заложники в Гвинейском заливе, недалеко от места впадения р. Нигер в залив. Посольство России в Нигерии комментировать ситуацию отказалось, сославшись на то, что это может повредить заложникам. При этом ни одна из нефтедобывающих компаний о пропаже своих сотрудников за последнюю неделю не заявляла. «Это не наши сотрудники. Наши все на месте», — заявил нашему корреспонденту и Александр Лесников, директор нигерийского представительства «Трансгаза» …»