Скелет. (4)

Автор: markin2wheels

***

Двадцать первое ноября две тысячи восьмого года. Маленькая квартира Умрёт. В ней: хозяин, Жека, Пол и Длинный. Это на следующий день после концерта. Жека принёс стихи, которые сочинил после того как проснулся. Он сидит на кресле, все сидят напротив; ждут. Деньги все спущены ещё вчера. Все на нулях. Первый стих сразу же поверг слушателей в дискуссию. Стихом назвать это можно весьма условно, от стиха в нём лишь то, что написан он четверостишием, но с весьма неуловимой рифмой. Автор начал:

Раздвинув половые губы
Изподнутри весны на край
Зима придёт опять кусать снежки
Они как сталь подстрижены едой!

С дивана напротив сразу возникла реакция: Sex, как самый шустрый, первый выкрикнул – это что ещё за хуйня? Хоть он и опередил, но заключал в себе вопрос от всех троих.
-Зачем ты это написал? Нахуй ты вообще писал?
-Денег нет, — сказал Жека.
-Ты это продать хотел? — едко спросил Длинный.
-Я не в том плане. Просто бухать нечего, настроение было хорошее; вот я и подумал, что подниму и вам его. — с улыбкой произнёс Поэт.
-А знаете что? А пусть всё прочтёт! Мне интересно, что ещё нас ждёт за этими самыми раздвинутыми половыми губами. — сев поудобнее сказал Умрёт. — Почему бы не послушать? Всё равно делать нечего; да и стихи, признаться, захватывают.
Жека принёс три распечатанных листа, на каждом ровно по восемь четверостиший. В принципе все они прошли заметно для слушателей, но на некоторых парни особо заострили внимание. На стихе:

Переосмыслив заблужденья
Философ съест глоток вина
И на крыльце менталитета
Он обнаружит жаренную с лимонами картошку.

Длинный сказал, что очень понравилась сама рифма и последняя строка. Вот мол где вся соль, точнее кислота. Когда Жека начал читать стих:

Капусты полный портсигар
Ты ветра не увидишь проездной
Крыжовник снова в отпуске
И пальмы снегом по чуть-чуть.

Пол три раза переспрашивал: “крыжовник?” Приходилось читать заново, так и не дойдя до конца всего одной строки.
-Я не понимаю, почему именно крыжовник? — сказал он.
-А то, что у ветра проездной тебя совсем не трогает? — серьёзно спросил Умрёт.
Когда и последняя строка наконец-таки была произнесена, то хозяин квартиры сказал – не, вот тут ты конечно метко попал; если бы снега было бы много – была бы херня какая-то! а так ничё; хорошо даже.
После этих слов Пол выхватил последний листок и сам начал читать:
Подзарядив от стула левый палец...
-Это как? Какой из них именно левый? Именно тот, который ты имел ввиду. — спросил чтец.
Жека молчал. Sex продолжил:
На поворот ушёл дельфин...
-Ну тут ладно, всё понятно. Дальше:
И кирпичей большую ложку...
-Да, маленькой могло бы и не хватить.
Не надо думать наперёд.
-Не надо думать вообще. — поучительно произнёс Длинный.

-Ахуенно. Талантливо. Да! Мне понравилось.
После этого все поковырялись и всё-таки деньги на бухло были найдены. Такой прыти никто не ожидал от Жеки. И узнав так много истины, завуалированной в рифме, они решили таки набухаться, чтобы стало не так страшно жить. Весь вечер друзья цитировали отрывки из услышанного. Потом Длинный ушёл домой, а троица снова отправилась к Умрёт на хату.
-Жек, так как ты уехал в Москву? — спросил Пол.
Жека посмотрел в окно на аллею между двух дорог: там на лавочке сидели человек пять, явно младше двадцати и каждый с алкоголем.

-Начну с того, что я оформил себе академический отпуск; на год. Мне дружище посоветовал этого доктора. Как же я устал его уговаривать: караулил его у больницы, внутри; несколько раз ходил в кабинет. Бывает по человеку видно, что “нет” это его лишь временное состояние, и он его с удовольствием переключит на “да”, надо лишь посодействовать. Если бы я этого не знал, то вряд ли бы когда трахнул целку. С врачом помогла мама: она пошла к нему уже после шести моих попыток и сказала, что в курсе моих планов и согласна с ними. Мне оформили какую-то проблему с головой. Причём серьёзную. А по возвращении надо было до февраля оформить справку, что я опять выздоровел, иначе не восстановили бы на бюджет.
Три недели я уже был в свободном полёте, мама уже начала мозг компасировать – ушёл, мол, а так и не работаешь. Но я был твёрд в намерении не работать в наших степях. И вот однажды, когда ехал к брату, на вокзале встретил бывшего одногруппника. Он сказал, что работает в Москве. А так как мы с ним работали раньше, когда я практику проходил, он записал мой телефон и обещал позвонить насчёт работы. Я уже и смски ему слал и звонил – не отвечает сука! Уже хотел на девятое мая по бухлу написать ему “А пашол ты нахуй са сваею Масквою!”. Передумал почему-то. Иду я значит в очередной раз по нашей славной улице Ленина. Четыре часа. Тут мне звонок от него – думаешь работать на лето или больше? Ну я говорю, что до февраля могу. Он мне – выезжай послезавтра, пойди сейчас купи билет до Москвы. Я офигел, честное слово. Пошёл домой, взял денег и за билетом рванул. Он перезванивает, ну думаю скажет, что не торопись, ещё пару дней обговорим. А он мне – едь завтра, не жди до послезавтра. Что делать, купил.
Мама тоже удивилась. В путь курицу мне зажарила, собрали сумку в темпе, и я на следующий день поехал в девять утра. В ночь перед поездкой уснул только часам к четырём; эмоции: ссыкливо, но классно.

В этот момент Умрёт включил компьютер и начал играть на электрогитаре без звука, разглядывая табулатуры на экране. Пол сидел на диване и пил пиво, которого было немного.
-В пути не спал, только между последней остановкой и МКАДом вырубился на час, может меньше. Очнулся – едем по кольцевой. Прочитал на доме надпись “Реутов”. Начался мелкий дождик, я обрадовался ему. Хорошая примета. На Казанском вокзале я хотел ссать больше всего на свете и когда пришёл Костя, сказал ему про проблему. Мы пошли к платным “вагончикам”, как после назвал их Вова-Гитлер. Это был один из самых весёлых людей в общаге. Но об этом потом расскажу. Первый день я отработал и в конце его просто отрубился, когда прилёг на кровать. А вот – когда обедали, то в кухни было человек двадцать пять. Помню окинул взглядом из угла всё это и подумал: “Куда же я попал?”. Но мужики оказались дружелюбные. Все с нашей деревни, кроме пары человек. Впоследствии я неоднократно слушал пьяные рассказы про Комсу, Нейтралку, или Тридцатник.
Всех перечислять не буду; но с большинством у меня сложились хорошие отношения. С некоторыми так даже подружился. Так как я был самым младшим, то меня звали Женёк или похоже, но без подколов; по-дружески.

-Скажи, а какого хера ты во всех почтах и везде markin2wheels?
-Да это Длинный. Я когда вернулся, то надумал зарегиться в одном месте. Почта нужна была. Помните, ещё в первой части “Такси” один дед сказал – человек начал жизнь на двух ногах, чтобы завершить её на двух колёсах. Ну или типа того. Вот я и говорю ему – отметка в два колеса, “mark in 2 wheels”то есть. А этот мудила пробел проебал. Так и пошло.
-Мистика, — сказал Умрёт, — этот мизинец снова мешает играть; вечно он цепляется за струны. Или не успевает сгинаться когда надо.
-Первые полтора месяца я отработал и никто ни разу не видел, чтобы я бухал или курил план. Удивлялись все! “Жека, а как ты расслабляешься?” спросил меня один забавный тип – Жорик. А я и не напрягаюсь – ответил я ему. Потом начал курить траву. Начал я это делать на девять дней брату: позвал на Москва-реку пацана, немногим меня старше и угостил его пивом. Я пригласил его, потому что в общаге мы с ним почти никогда не разговаривали, а мне не хотелось в тот день ни о чём говорить. Мы сели недалеко от завода, рядом моментом образовалась толпа таджиков и с разбегу попрыгала в воду. Мне стало неприятно. Я сидел свесив ноги над водой и смотрел на дно, оно было покрыто слоем грязи, напоминавшим машинное масло, или плотную грязь. Место совсем не купабельное. И тут он говорит – покуришь? В тот момент у меня перемкнуло – а какая в пизду разница? Всё равно умирать! Но меня тогда не взяло.

На следующий день я решил постирать какую-то шмотку в душевой, а на пути стояли ребята, и паровозы летали по коридору. Мне предложили и я хапнул как между прочим. Постоял с ними, понял, что началось и отнёс вещи в комнату. Потом пошёл на кухню, где уже расположились и они. Показывали гимнастику и тип, который претендовал на победу, румын или болгарин, приземлился на жопу. В тот момент мне показалось, что это самое смешное, что когда-либо мне доводилось видеть. Ржали все. Противники травы ушли по комнатам и на кухне осталась лишь компашка на одной волне. Я чёто хавал, не помню что; при этом сидел дальше всех от телика, поэтому меня никто не видел – все смотрели вперёд. А я всё смеялся и был рад, что никто не видит этого. Остановиться не получалось.
Вова стоял прямо напротив телика и крикнул, чуть позже падения румына: “Хуй вам! Россия победит! Это бог с нами! Это он сказал – мы победим! падайте все нахуй на жопу!” Вторая волна смеха накрыла мгновенно. “Да когда в Сочи будет олимпиада, то хрен им всем! И китайцам этим; и вообще всем иностранцам. Меня поставят главным по медалям(причём голос звучал так, как будто Вова не исключал эту возможность), тогда первые десять мест русским, а за одиннадцатое место уже будут биться иностранцы. Я их накормлю, пидарасов! Будут у меня стоять в очереди с мисками, а я половником зачёрпывать им из этих… ёбаных синих вагончиков”. Тут я представил как это происходит и порвался от смеха.
Жека начал смеяться. Воспоминание было сильное и как только он перестал рассказывать, закатился. Умрёт усмехнулся; Sex тянул лыбу.

-Работал там мужик один – Михалыч. Прикольный дядька. Ему сейчас пятьдесят девять. Он уже пенсии ждёт. Я как-то спросил – Михалыч, а ты любишь жену? А он мне и говорит: “Ненавижу дуру ебанутую!” Я даже засмеялся от неожиданности. И говорю – а почему тогда живёшь с ней? На это получил ответ – а разве другие лучше? Такие же, только дети ещё чужие, то у нас с ней дети хотя бы родные. Мы часто работали с ним в паре и подружились, несмотря на разницу в возрасте. Он сам из Нижнего Новгорода и поэтому у него говор – хрен пойми! Когда он уезжал в отпуск, то по возвращении, я вообще не понимал его первые дня два.

А-а… случай вспомнил. Значит я в Москве второй день, пошли с Костиком погулять: он пиво пьёт с кальмарами, я рулет абрикосовый хаваю и ананасным соком запиваю. И что-то меня от этого приторного ужина пробрало на понос. Чувствую, что если через минуты две-три не начну срать сам, то жопа меня не спросит. Я подрываюсь, хватаю Костярека с собой и мы почти бегом направляемся к берегу Москва-реки. Минуем Пятёрочку на Карамышевской набережной, а через дорогу от неё уже и берег. Спуск крутой такой; чуть не пизданулись пока сбегали. А всё это время по пути я мял какую-то бумажку для известной цели. Я срываю с себя штаны и начинаю жидко дристать сильным звучным напором. Костик невдалеке начинает ссать. Тут я поднимаю глаза и вижу: идёт по тропинке(на которой как потом оказалось я и срал) мужик лет за тридцать. Мы с ним встречаемся взглядами и пристально смотрим в глаза друг другу, и я понимаю, что ему сейчас видно напор жёлтого поноса из под меня. Он молча перепрыгнул на другую тропинку и очень торопливо скрылся от нас. Я ржал как дурной! Костя тоже.
Жека опять смеялся; на этот раз сильнее. Друзья его поддержали.


***

При долговременной обработке: под нужным углом, с нужными усилиями, в запланированном направлении, из человека можно сделать что угодно. И это угодное вам он понесёт своим знаменем в руках, пусть даже навстречу смерти. Не буду углубляться, но объект от начала и до конца сделал возложенное на него. Варьировались лишь мелкие незначительные моменты. Общий же результат выполнен. Я был спокоен за себя, пока всё шло, и очень обеспокоен сейчас. Напряжён даже. Оно и ясно – осталось мне немного. Даже не знаю, осталось столько мне как единице, или как составляющему всего целого. Моя часть операции выполнена, знать что дальше не моя задача. Да и кто бы сказал мне. Итак, Америка. Соединённые штаты Америки, если вернее. Вкратце опишу его действия здесь.
Объект прилетел в штаты в международный аэропорт Джона Кеннеди. По прилёту его встретили по договорённости и привезли к другу его друга, которого лично он никогда не знал. У него, вернее у них он пожил два дня; в ВайлдВуд. Впервые искупался в солёном океане и поехал в Филадельфию. Там ему обещали работу сварщика; обещали весьма туманно, между прочим. Он и поехал. Ему было всё равно куда. На будущее объясню, что многие из его окружения здесь – наши люди. Каждому из них выпала своя часть задания, весьма разные части. В Филадельфии его встретила американка, с которой он ещё из России договорился о ренте комнаты в её доме. Она привезла его в русский район Норд-Ист. Он узнал об этом уже в Америке; до этого и мысли у него не возникало, что бывают такие острова по Америке, кроме Брайтона. Это был второй Брайтон-Бич Америки – Бастлтон Авеню.

Приехав в Филу, он через два дня пошёл устраиваться на работу. Там его встретил прибалт по имени Айвор, с которым он созванивался ещё из Вайлдвуда. Бывший соотечественник много умничал, хвастался и рассуждал. Объект понял, что это гиблое дело и пошёл по всей округе искать работу. И через три дня вышел работать на крыши у одного белоруса. Указывать, кто именно из наших не буду. Всё равно никого не останется, если я уже не последний. Там он проработал три месяца. Кстати, американка выгнала его, потому что он просрочил оплату; тем более она сомневалась в русских; и, подумала она, если его кинут, то пусть это будут лишь его проблемы. В один прекрасный день она просто выставила его вещи на порог, которые он и забрал, переехав жить в апартмент своего со-рабочего. Турка из Краснодара. Парень без гражданства РФ и без гражданства США. Выпертый оттуда и ненужный здесь. Жил он с другим таким же точно турком только из Ростова-на-Дону, который начал называть Объекта зёмой. С ними ему жилось очень не легко. И еле выдержав месяц, он переехал в другую квартиру. Всё это время он почти непрестанно был под моим наблюдением. Уйдя от белоруса, он перешёл работать к литовцам на плоские крыши. Вот тут то он и выполнил своё предназначение.

***

-О! Ахиней приехал! — радостно закричал Жорик.
Они столкнулись на лестнице, когда Жека поднимался в общагу. Они обнялись и Жорик побежал по намеченным делам.
- Ещё погуляем, кореш.
Он приехал в Москву теперь во второй раз. Начальник цеха ценил его как работника. Жека всегда работал старательно и относительно других практически не бухал. Поэтому его взяли в этот раз с удовольствием, хоть всего и на полтора месяца. Рады были почти все. Лишь пару человек относились к нему настороженно, и то: или новые, или те, кто работал ещё до него; и те и те его не знали. Его бывший одногруппник Костя поссорился с начальником и уволился. Жорик первый начал называть Жеку “ахиней”, вследствие его умения говорить чушь с умным выражением лица. Впоследствии многие подхватили эту тему; в основном из молодой части общаги. Старшие относились к нему как отцы. Тем более многие из них были плюс-минус возраста его матери. Он приехал с коммуникатором, забитым записями в mp3 его творчества. В основном это были те самые стихи или песни под акустическую гитару: стихи и песни он записывал на дешёвый микрофон; на гитаре играть не умел и не собирался. Он взял её у Длинного в гараже, потому что она бы там разбухла от сырости. Протерев её и подсушив, Жека играл на инструменте, в основном даже не ставя пальцы на лады, а просто меняя скорость удара пальца по струнам.

Его стишки быстро облетели общагу, в которой в этот раз жило всего двадцать человек, против тридцати пяти в прошлый год. Но больше всего всех зацепила песенка, написанная им на музыкальной программе посредством сложения готовых сэмплов в треки. Песня называлась “Супер-герой Мошонка”. Вот тескт этой песни:

Я могу накончать Пол бочонка-
Я новый персонаж супер-герой Мошонка!
Никто из преступников ничего не успеет,
Я их раньше своей спермой склею.
Все те пидарасы, что дружат с беспределом
Получат по мозгам моим волосатым телом!
Я главный менеджер банка спермы
Из моего семени делают консервы.

Днём я трудяга — ночью герой
Устаю иногда, потею порой.
Иногда вешу и как мешок болтаюсь
С преступностью в городе липко справляюсь!
Беру на себя обязанности дядины,
Иногда от меня запах пиздятины.
Если на моём пути встретится разбойник-
Пару эякуляций и он покойник!

Если ты преступник, то лучше не балуй-
Ведь у меня в напарниках супер-герой Хуй!!!
Я иду по опасной дорожке
Меня очень часто кусают мандавошки!
Мы с напарником не боимся проиграть
За нас есть кому пизды всем надавать!
Очень сильный, и за нас всегда горой-
Это мой дядька – Супер-Геморрой!

Мелодия в ней была – классическое регги. Голос слегка расслаблен и гундос(изображает наркотическое опьянение). Припевов не было, лишь проигрыши между куплетами. В этот раз с Жекой работал Петя. Это был парень двадцати семи лет, который дружил с Жориком. Он тоже полюбил Жеку, так как он всегда был бесхитростным и весёлым.
-Знаешь что? Это катях! Эта песня – это выстраданный тобою катях. Извини, но это всё, что я могу сказать. — признался Жорик, услышав песню. Петя же ржал как дурной и даже скинул её себе на телефон, чтобы отнести показать своей девушке. На следующий день он пришёл от неё и Жека спросил – ну как? “Хуйня” — безапелляционно ответил Петя.
Самый частый вопрос, который задавали Жеке и в институте, и в Москве это – как тебе вообще пришла в голову идея супер-героя Мошонки? Что побудило? Конечно же ответа не было. Да и быть не могло. В этот раз на заводе работал Макс. Это лучший друг Кости, в прошлом году он был в армии. Он был младше на три года, но очень силён; и неоднократно бивал всяких мудаков в московских кабаках. В одном месте, недалеко от Полежаевки он вышел на улицу с двумя братьями. Оба были старше его на несколько лет. Он спокойно выстегнул обоих и пошёл обратно внутрь. Охранник, видевший всё это, лишь спросил – откуда ты такой? “С Волгодонска!” — сказал Макс и зашёл. Они подружились с Жекой. И когда настал день города, поехали вместе в Парк Горького.

-Я его сейчас убью! Зачем он вообще?
-Да забей на него, Макс! Мне если честно и самому тошно. Да, этот пидар выглядит отвратительно: эти его обтягивающие джинсы и стринги торчащие… тьфу блять! Но нахер он тебе дался. Пошли в другую сторону. Ты смотри на очередь за пивом! Вот это да-а...
По сцене прыгал Баста в бейсболке “161”. Большинство людей подпевали. Жека же никогда не любил рэп, с 12 лет он начал слушать “Iron Maiden” и даже чуть не получил как-то люлей от своих же. Его окружили ребята в подобных майках и спросили – ты слушаешь эту музыку или просто майку напялил? Он назвал название альбома и они его похвалили и снова растворились.
-Ты смотри, везде Ростов! Везде “Каста” со своим “не кипишуй, всё ништяк” и Баста. Богат наш край на рэпачок.
-А мне нравится. Где пиво будем брать?
-Макс, я слышал, что Лужков запретил сегодня продажу пива. А тут мы не дождёмся.
-Неужели я похож на того, кто собирается сегодня ходить трезвым?
-Ладно, пошли искать.
Друзья вышли из парка и отправились в противоположную от метро сторону. Пришлось пройти километра два, пока они не нашли ларёк. Армянский ларёк. Армяне хоть и накрыли всё пиво тряпками как и подобало, но в холодильнике оставили дорогое вроде Хайнекена. Парни купили восемь банок и сели во дворе прямо за киоском. Был тихий вечер. Двор был совершенно пуст, и лишь таджик без напряга мёл тротуар.
-Ко мне брат хотел сюда в гости приехать в том году. Думал покажу ему Москву, точнее сказать вдвоём посмотрим её.
-И что?
-Не успел. Он погиб.

-Соболезную. У меня тоже погиб родной брат. Правда не так; он погиб ещё до моего рождения, поэтому я ничего не могу сказать ни о нём, ни о своей печали относительно этого. Ему было семь лет, его машина сбила, когда он возвращался со школы. Первый раз он пошёл домой один и...
-Да. Бывают в жизни хуёвые моменты. Я имею ввиду, когда ты теряешь близких людей. Пошли опять в парк, уже к двенадцати, там наверно посвободнее стало.
В парк друзья зашли пустыми, пиво было выпито по пути. На входе охрана пошарила их и ничего не найдя пропустила. Они отошли от фонтана немного вглубь и тут Макс дёрнул Жеку за руку:
-Смотри! Во обнаглели. — он показал на двух девчонок, лет по восемнадцать, которые недалеко от тропинки сидели и писили, не особо маскируясь.
-А чё им: они бухие.
-Давай их выебем?
-Идея конечно хорошая, но где? И посмотри на них: они же в говно.
Пока парни спорили что да как, девушки доделали свои дела и сильно качаясь ушли в другую сторону. Друзья только и успели увидеть лобки, когда те натягивали трусы. Забив на пьяных ссыкух, они пошли купить пива уже внутри парка. Людей стало заметно меньше и совершить это уже представлялось возможным. Они стояли в очереди и заигрывали с пьяными москвичками. Ни к чему серьёзному это не привело. Продавец был парень лет за двадцать с торчащими волосами и глазами, причём кожа вокруг его глаз была неестественно красная.
-Покупай пиво у этого наркомана и пошли на берегу посидим. — смеясь сказал Макс. Жека, посмотрев на продавца, засмеялся.
Они пошли к берегу Москва-реки мимо Бурана и американских горок.
-Я бы не смог прокатиться на такой штуке. Ссу я таких вещей. — признался Макс.
-Не, я люблю. И прокачусь ещё.

-Ты смотри как закручена эта горка – вот кто-то с резаком мудился: грел и выгибал её.
-А я обязательно прокатился бы, не будь такой очереди.
Они посидели на ступеньках и решили уже двигаться в общагу, желания идти пешком или ехать на такси не было ни у кого, а метро вскоре должно было закрыться на вход. Дойдя до станции, Жека понял, что обоссытся прямо сейчас. Ни штрафы, ни запреты не будут в силе его остановить. Он кое-как нашёл место где можно было справить нужду, хотя кругом крутились толпы людей. Облегчившись, он стал искать Макса. Тот уже подцепил тёлок и встретил друга криком – а вот и москаль! Жека подошёл ближе, девушки были вполне симпатичные. Одна отошла позвонить, другая же выражала явный интерес к общению.
-А где ты живёшь? Макс сказал ты москвич, а он с Подмосковья.
-Ага, почти, — сказал Жека посмотрев на неё, — всего тыща двести километров от неё.
Макс недовольно закатил глаза. После он с укоризной посмотрел на товарища. Москвичка потеряла интерес к парням, как пьяный ключи.
-Чё ты не подыграл?
-Макс, я устал. Поехали домой, а? Не обижайся.
-Ладно. Поехали.