Беседа со Сталиным

Автор: вионор меретуков — Меня давно занимает вопрос о природе поступков таких людей, как вы. Как вам, вообще, удалось стать первым в государстве и руководить страной целых тридцать лет?

— Основоположники научного коммунизма Карл Маркс и Фридрих Энгельс и гениальный продолжатель их великого дела Владимир Ильич Ленин… — голосом партийного лектора заученно начал Сталин, но я его перебил:

— Вы можете просто, по-человечески сказать, что привело вас к безграничной власти?

Вождь сел в свое кресло и, опустив глаза, задумался.

— Очень захотел… – загудела стена голосом Берии.

— Лаврентий, угомонишься ты, наконец!

— А что, разве не правда, товарищ Сталин?

— А вы знаете, Андрей Андреевич, к словам Лаврентия стоит прислушаться. Он вообще иногда умные вещи говорит… Так вот, чтобы добиться поставленной цели, надо очень этого захотеть. Слушайте. Давно это было. Жили мы в Гори. Там и сейчас наш дом в сохранности. Люди из него сделали музей. Правильные, хорошие люди, дай Бог им здоровья… Там, в Гори, было много мальчишек, с виду таких же, как я. Это они думали, что я такой же, как они. А я уже тогда знал, что я особенный, не такой, как другие, я знал, что я – это я! И что у меня будет необыкновенная судьба и великое будущее. Уже тогда я знал, что когда-нибудь стану выше всех. Мне было недостаточно сравняться с самыми великими людьми, какие были на земле за все время до моего рождения. Я знал, что буду равен Богу и что я бессмертен. Я это знал, повторяю, но никому об этом не говорил. Только один раз я разоткровенничался, было мне тогда лет десять… Я поделился своей тайной с одним мальчиком, которому по неопытности и малолетству безгранично доверял. Сначала он просто не понял, о чем я говорю. Потом понял и принялся бешено хохотать. Я его колотил минут двадцать, а потом сказал, что если об этом узнает еще хоть одна живая душа, я его зарежу. И я заставил его поклясться.

— Он, конечно, испугался, и клятву сдержал.

— Нет. Не сдержал. И я его...

— Зарезали?!..

Сталин рассмеялся.

— Нет. Поколотил еще раз...

Сталин встал и принялся мерить кабинет медленными шагами. И молчал.

Наконец, я не вытерпел:

— Что же вы замолчали?

— Вы спросили – я ответил.

— И это все?..

— А чего бы вы хотели?

— Значит, в основе всего – ваша детская блажь о том, что вы станете самым-самым?..

— Не блажь, а мечта! Не блажь, а вера! Не блажь, а убежденность! Не блажь, а предназначение!

— Бедный народ! Значит, если вы опять дорветесь до власти, то нас ждут виселицы, расстрелы, ссылки, лагеря, запреты, доносы, репрессии, страх...

— Если бы всего этого не было, то наша страна не стала бы великим государством, которое все уважали и боялись. Мы победили в войне, мы создали мощную промышленность… Если бы вы знали, как мне было трудно – вокруг бездельники и предатели, воры и лентяи. И с этим материалом, этим обнаглевшим сбродом, который хорошо помнил, кем он был до революции и кем он стал после нее, мне предстояло построить Советский Союз и вывести новую человеческую породу – советского человека.

— Человек не лошадь и не собака...

— Товарищ Сюхов, вы болван! А производите впечатление умного, думающего человека. Ну, неужели вы до сих пор не поняли, что русский народ – народ особенный? Не будем цитировать классиков, а лучше возьмем на вооружение аксиому: русский народ, в отличие от других народов, может хорошо работать только в экстремальных условиях, то есть в режиме аврала и страха. Русский человек за ночь вам построит и хрустальный дворец, и за считанные недели перебросит тысячи заводов за Урал, как это было в начале войны. И сделает многое другое, чего не в силах сделать другие. Ни американцы, надутые от сознания своей исключительности. Ни немцы с их идиотической тягой к порядку. Ни якобы легкомысленные гордецы-французы. Ни итальянцы, совершившие главное в своей истории еще до нашей эры. Ни англичане, которые сидят на своих паршивых островах и по-прежнему мнят себя великой империей… Правда, совершив чудеса, русский человек обожает, как медведь, тут же заваливаться в спячку. И его надо шевелить… шевелить!

— Но цена! Миллионы жертв!..

— Дались вам эти миллионы! Если вы полезли в политику, то о жалости и сантиментах придется позабыть. Политика не мелодрама. Она не терпит неврастеников. Вы, право, как ребенок! Я вынужден вам объяснять очевидные факты. У профессиональных охотников есть закон: на подранка нельзя тратить второй пули – охотник должен подойти к умирающему животному и ножом перерезать ему горло. Жестоко? Да, жестоко, не спорю. Но оправданно! Слабакам не место на охоте. Если у охотника не достанет духу вытащить из-за пояса тесак и добить добычу, как ведется издревле и как повелевает старый охотничий закон наших славных предков, которые знали цену пороху и свинцу, то такому охотнику грош цена, и он уже не охотник, а нюня и тряпка. Так же и в политике...

— В грязной политике.

— Политика не бывает иной! У нее свои правила и законы, отличные от принятых в повседневной жизни. И не спорьте со мной. В нашей стране должна быть диктатура!

— Диктатура рабочих и крестьян?

— Причем тут рабочие и крестьяне? Если наша страна и может существовать как целостное государство, то только при условии, если ею будет управлять крепкая, как сталь, рука. Вы понимаете, кого я имею в виду?

— Разумеется.

— Если не будет крепкой руки, то государство развалится к чертовой матери! Как развалился Советский Союз после гнусного, предательского Беловежского сговора, когда горстка безголовых, пьяных придурков в одночасье уничтожила то, что наши предки собирали столетиями. Если они живы, эти государственные преступники, пусть берегутся – я еще доберусь до них!