ОТЧУЖДЕНИЕ-2 гл.3 - «Южные электрические сети» ч.4

Автор: AlexPervov В дальнейшем Ильич каждый раз придумывал мне задания. Например, давал полутораметровую алюминиевую шину для распилки ножовкой.
- Пилите, Шура! — приговаривал он, — А то Корячко придёт, и начнёт мне мозги ебать, что ты не озадачен ничем.
Сам Корячко в основном сидел в своём кабинете и раскладывал пасьянс на компьютере. Спускался вниз лишь когда его утомляло это занятие, либо когда начальник РЭСа пинками выгонял его из кабинета к нам. Также частенько в рабочее время он ездил по личным делам…
Это продолжалось изо дня в день. Мне казалось, будто я вновь очутился в армии. Один день был похож на другой. Рано утром, в половине седьмого, я просыпался по будильнику, завтракал, и сонно плёлся на остановку, где стояла толпа таких же как я. Как только маршрутка подъезжала, людской муравейник оживал и оккупировал транспорт, старательно отпихивая других. Начинались какие-то склоки, ругань. Я, к счастью, не слышал ничего, потому что слушал музыку в плеере. Выходил на остановке, проходил через КПП, переодевался в рабочую одежду и заходил в вечно прокуренную бытовку. Туда подтягивались остальные работники. Каморка, вскоре, начинала напоминать плацкартный вагон. Под раздражающий бубнёж телевизора, бригада высоковольтников-линейщиков орала на противоположном конце комнаты, огороженной шкафчиками. Собравшиеся с нашей стороны старались перекричать соседнюю бригаду и телевизор. Беседы велись в основном на рабочие темы, про рыбалку и машины, про то, какие уроды на дорогах, про страховые компании, про прохождение техосмотра, про дорогой бензин и низкие зарплаты… Затем приходил Корячко и задавал мне неизменный вопрос: «Что сидишь?». Ильич спрашивал у Корячко, что будем делать сегодня, на что тот в шутку спрашивал: «А ты, Ильич, что сидишь?». Потом объявлял планы на день. Менялись они моментально на другие чуть ли не каждые пятнадцать минут. Причём мне об этом часто не говорили – предполагалось, что я сам должен быть в курсе.
Например, однажды с утра мне было дано задание разобрать трансформатор. Это было по мне – работать одному мне нравилось куда больше, чем в коллективе.
И вот разбираю я себе спокойно трансформатор, как появляется Оращенко.
- НУ ЁБ ТВОЮ МЕДЬ, — орёт он, — ТЫ ДОЛГО БУДЕШЬ МУМУ ЕБАТЬ?! ВСЕ ТЕБЯ ЖДУТ!!
- Куда? – не врубаюсь я.
- Куда…ТУДА!!.. РАБОТАТЬ!!!
- Так вы бы хоть предупредили, что собираемся ехать…
- Предупредили… — немного успокоился он, — а тебе особое приглашение нужно? Все знают уже, что мы едем, один ты не знаешь! Всё о философии думаешь!
- Просто пока мысли читать не научился! – раздражённо ответил я.
- Пора бы и научиться! – заключил он и ушёл.
Мы приехали на объект. Я стал прикручивать заземление.
- Лёха! – начальственно-педагогическим тоном обратился ко мне Корячко, — Как ты прикручиваешь заземление?
- «Начинается…», — подумал я.
- Так правильно прикручиваешь или нет? – не унимался он.
- Правильно, — отмахнулся я, хотя хотелось сказать просто — «отъебись».
- Ответ неверный! На конец катанки приваривается шайба, и уже потом ставится болт.
- У нас в любом случае сварочного аппарата нет с собой. И потом, она изначальна была сделана без сварки.
- Так потому что такие распиздяи как ты и делали!
- А от меня сейчас вы что хотите?
- Чтобы ты делал, как подобает!
- У нас нет сварки!!!
- Потому что в голове у тебя ни хера нет!..
Самым спокойным был Дима. Он принадлежал к такому типу счастливчиков — ленивых раздолбаев-везунчиков. Он умудрялся иногда отлучаться с работы на два часа и появлялся аккурат в тот момент, когда его начинали разыскивать. В армии про таких говорят «прошаренный боец». Особо много работать он не стремился. Позже, эту привычку я перенял от него, когда убедился в бессмысленности, а зачастую и вредности для себя рвения и трудолюбия. Здесь процветал и работал армейский принцип: «инициатива наказуема». Ну а пока я приноровился изображать ИБД* чтобы у Корячко было меньше поводов доёбываться до меня.
Часто мастер любил тихонько прокрасться по коридору, затем он резко заходил в мастерскую, заставал там меня, и задавал один и тот же вопрос: «Что делаешь?». У меня всегда был приготовлен ответ на него. После чего Александр Михайлович либо удовлетворённо мычал, либо начинал задавать серию теоретических вопросов: что это за трансформатор, для чего он нужен? А вот это что такое, и где применяется? А из какого материала сделан и почему из него? В конце концов, он ловил меня на неправильном ответе или на незнании, и говорил: «Ни хуя ты не знаешь, Леха. Учи матчасть.».
- Кстати, а откуда произошло слово «матчасть»? — спросил я его однажды.
- Как? – растерялся он от неожиданности.
- Слово матчасть откуда произошло. Вы знаете?
- От верблюда! – сердито произнёс Корячко.
- А, ну то есть вы не знаете? – напирал я.
- Ты мне тут не философию разводи, а токоведущие части у автомата нормально закручивай, чтобы контакты не грелись! – возмутился Александр Михайлович, — Задаю я тебе вопросы, а не ты мне.
- Да просто у нас многие любят употреблять слова, значение и происхождение которых сами не знают, как вы сейчас.
- Ты вот вместо своей философии, лучше бы думал о том, что работы касается.
Как-то раз Корячко, Ильич и Оращенко собрались на объект без меня и Димы. Впоследствии я узнал, что они ездили на халтуры. Корячко мне и Диме дал задание: в цехе слить с трансформатора масло, затем Диме – заменить изоляторы на КТП** и подготовить для них шинки, а мне – очистить от копоти трансформатор. Мы поработали от силы полчаса, после чего подняли при помощи тельфера трансформатор, подставили бидон, слили в него немного масла и вернулись в бытовку. Через час наша бригада вернулась, и Корячко, войдя в бытовку, обнаружил спящего Диму и меня, читающего книгу. Лицо его побраговело.
- Хорошо устроились, смотрю! – возмутился он. — Один спит, второй читает, трансформатор висит… Ни на минуту нельзя оставить без присмотра!
Дима поскакал к КТП, а я ушёл в мастерскую собирать щит. Зазвонил местный телефон. Я взял трубку.
- Димка где? – строго спросил Корячко.
- Работает на улице.
- А ты кто? Лёха?
- Он самый.
- А ты что делаешь?
- Я собираю щит.
- А я тебе разве давал задание собирать щит?
- Нет. Это Ильич вчера говорил, что надо будет собрать.
- При чём тут Ильич! Я тебе что велел утром делать?
- Трансформатор очистить. Я его уже отмыл.
- Где ты его отмыл?..
Он спустился и стал мне объяснять, что это не помывка трансформатора, а чёрт знает что, и завершил критику тем, что «изоляторы должны блестеть, как у кота яйца».
Похожая ситуация с небольшими отличиями, происходила в бригаде линейщиков. Мастером бригады был молодой, на несколько лет старше меня, парень Николай: спортивный, хлёсткий, с твёрдым характером, жёсткий. Он отслужил в армии при Кремле в карауле. Уволился в звании старшего сержанта. После армии устроился на работу в «ЮЭС» линейщиком, после чего стал мастером. Подход к организации работы у него был абсолютно армейский, в результате и бригада линейщиков строилась по принципу взвода в части. Внутри самой бригады было такое же неформальное деление, как в армии: на «дедов», «черпаков», «слонов» и «духов». Егорыч был «дедом». «Черепом», условно, можно было назвать Влада – сорокалетнего мужика, отслужившего в ВДВ и воевавшего в Афганистане, довольно спокойного и уравновешенного. Очень часто Влад на работе пил пиво. Самую низкую ступень в этой иерархии занимали Ваня и Саня. Про Ваню я уже упомянул.
Саня был ровесником Ивана. Приехал он из глуши, снимал комнату в общежитии, что составляло половину его зарплаты. При этом он и Ваня учились заочно в университете, опять же, где учились Димас, Антоха и Миха. Саню все называли «Македонский». Внешне он походил на школьника. Маленького роста, щуплый, тихий как мышь, при этом очень исполнительный и дотошный. Его манера речи была чем-то схожа с речью дворника в школе, который меня доставал в пять утра своими разговорами о мобильных телефонах, и концовку повторял дважды. Македонский пошёл ещё дальше – он повторял дважды, а то и трижды целые абзацы. Начинался день у них с того, что Николай звонил на местный телефон, объяснял Македонскому план действий, после чего тот повторял дословно услышанное Ване:
- Ваня, Колян сказал, чтобы мы у Ильича в подвале взяли провод, катанку-хуятонку, когти, перчатки, заземление и грузили в машину.
Ваня играл в домино. Через минуту Саня слово в слово повторял речь. Так продолжалось до тех пор, пока Ваня не начинал терять терпение:
- Да ты заебал! Пошли, ладно, а то ведь не отстанешь.
Ваня с Саней в паре чем-то напоминали Вини-пуха и пяточка… Однажды, когда они уехали на линию, и Македонский в очередной раз что-то повторил дважды, мастер не выдержал и спросил у него:
- Саня, а почему ты всё время повторяешь одно и то же по нескольку раз?
- Почему я всё время повторяю одно и тоже по нескольку раз? – переспросил он.
Всё свободное время, когда не было работы, он сидел молча в загрузе.
- Что, Санька, задумалси? – спрашивал его Егорыч.
- Да так. Ничего, — таинственно отвечал Македонский.
- Бабу-то нашёл себе?
- Пока нет.
- Ой, Санька! Всё небось лубовь ищешь? Ты не лубовь ищи, а бабу с квартирой. Послушай стариков! Любовь проходит, а ты делай так: пришёл в кабак, увидел бабу и сразу её спрашивай: «Квартира есть?.. Нет?.. Пошла нахуй!». И к другой. Найдёшь какую-нибудь бабушку с квартирой, будешь её поёбывать, а потом уж и лубовь ищи. Македонский молчал и лишь хитро улыбался.






* ИБД – Имитация бурной деятельности
** КТП – Комплектная трансформаторная подстанция