Бельмо на глазу математического лицея

Автор: Соло Для того, чтобы опубликовать следующую заметку, мне необходимо в этой ввести вас в курс дела, познакомить с одной неординарной личностью, чтобы последующая история не так сильно шокировала. Этой женщине я могу посвятить ни один А4, но не буду рассказывать все, пусть некоторые вещи останутся исключительно в между нами. Ну, с богом…)
Я всегда близко дружу только с непосредственными и малость неадекватными женщинами, с теми, в ком есть что-то из ряда вон, чей разум генерирует невероятный бред, в котором мне уютно плавать на одной волне, так ведь говорят?)
Познакомились мы с Машей Мамедовой в 8м классе. Тогда мы обе поступили в лицей в набранный математический класс, как говорится, были пришлые, с других школ. Я стояла и с печалью оглядывала местный контингент, который явно пришел сюда учиться. Учиться люто и неистово (мне тогда так показалось). Меня же тогда интересовало только плавание, математика и то как устроен мир…в общем, я сразу поняла, что как-то я не к месту в этом коллективе интеллектуальной знати, но тут что-то маленькое с недовольным видом справа произнесло: ”Да,бляяядь…”, для меня это было сродни голосу свыше, я тут же отреагировала:”Ты материшься???”, Мамедова же восприняла это как укор, она тоже стояла и ломала голову, как она сюда попала? И соврала мне: ”Ну, таааак… очень редко, когда выбесят!” ). Я же в это время развернулась к ней на все сто восемьдесят градусов, чуть ли не со словами :”Бля, давай дружить!”),не помню уж как завязалось наше знакомство дальше, но мы сразу поняли, что созданы друг для друга и начали обмениваться опытом. Если честно, мне кажется, что в те времена мы были настоящими гопницами, по крайне мере вели себя именно так, будем уж честны сами с собой).
Мамедова научила меня курить, а я ее пить. Помимо прочего Машка учила меня опускать взглядом, а тогда мы сидели на первой парте у доски. Отчетливо помню урок вела пожилая тетя, а у Мамедовой так хорошо получалось, что после ее взглядов мне казалось, что наш учитель- самая презренная женщина в мире, смотреть на нее было противно. Когда же очередь дошла до меня, подруга скомандовала, указывая на преподавателя: ”Ну, Малышок, пробуй!”, а у меня почему-то тупо глаза собрались в кучу и мы стали дико ржать, за что были выгнаны из кабинета. За дверьми мы решили, что все же хорошо, что такая оказия вышла не на стрелке (не знаю почему, но мы всегда готовились к какой-то стрелке).
А сейчас я немного опишу наши школьные будни, которые мы создавали сами. Бывало, Мамедова приходила на уроки и тихо шептала, как они опустили девчонку во дворе, которая слишком много о себе мнила. Она приносила мне всякие фразочки, которыми можно назовем культурно, ставить на место: ”жаба дизельная”, “крыса перегидроленная”, “у тебя дубленка - клеш от шеи” и т.д., наверняка, они были более уникальные, просто в памяти не сохранились. Это Машка показала мне лучший способ усмирить обидчика: развернуться и резко скинуть все вещи неугодного с парты , а пока тот будет поднимать свое барахло с пола, пыл его уже заметно поугаснет. По-моему, ей доводилось прибегать к этому методу, был в нашем классе тогда один забияка кроме нас… Мне это все безумно нравилось, с Мамедовой было интересно, наш с ней мир всегда пестрил бандитскими событиями. Бывало, сидим на уроке и тут подруга так тихо говорит с улыбкой чеширского кота: ”Малышооок, напряги, ну, напряги, пожалуйста, мышцы!” ( а я тогда ходила в бассейн у и меня было по две тренировки в день и от того видимо мышцы были довольно солидные), я напрягу, потому что схема знакомая, Мамедова пощупает бицепс, похлопает радостно в ладошки, сложит ручки умиленно на груди и мы сидим дальше на своей первой парте, обе улыбаемся). Или еще небольшой эпизод: идет какой-то урок, и тут эта бестия говорит: “Давай бадаться?!!”, я отвечаю, уже ничему не удивляясь: ”Еще чего? С ума опять сошла?”. Поприпиравшись немного, ее взяла, потому что я податлива на всякую херню. Сидим на свой парте, лоб ко лбу прижали, бадаемся, прости господи). Наверное, учителям просто неловко было на такое как-то реагировать, поэтому никто наше бадание не остановил. И опять же, вдоволь набодавшись, до болей в лобной части, сидим дальше, обе улыбаемся…
Помню, был у нас худой и невысокий мальчик Гриша и как-то он с Мамедовой что-то не поделил, звенит этот ненавистный школьный звонок, в класс вбегает учитель по биологии, а из Гришиного носа течет кровь. Преподаватель в шоке останавливается в поисках Гришиного обидчика и ищет она как бы среди мальчиков, но тут кто-то пискляво исподтишка блеет: ”Это Маааша ему нос разбила!”. Биологиня тогда очень растерялась, видно, не была готова к такому повороту и неловко ляпнула что-то невпопад.
Бывало нас останавливал в коридорах завуч и объяснял, что у них в лицее кататься на спинах у мальчиков не принято…кто бы сомневался?)) Или бредем бывало по школе, скука смертная, Мамедова даст мне поджопник и крикнет: ”Догоняй, Мааалышооок!”. И все, мы мчимся ураганом по ступеням друг за другом разнося обыденную реальность в пух и прах!)
Как-то мы застряли в туалете, девочки ведь в таком возрасте всегда ходят в туалет парами, а чем мы хуже? Мамедова красится, звучит звонок, я начинаю торопить, но тут ее тени для век падают на пол и разбиваются вдребезги на множество кусочков (тогда в наши годы это была большая трагедия, тени мы выклянчивали у родителей на немногочисленные праздники, а потом дышать боялись на заветную коробку с надписью “anytime”). Осознав весь глубокий трагизм ситуации, всю глубину потери, я терпеливо жду, пока Маша матерясь и причитая, соберет свое сокровище. По итогу в класс мы вошли с опозданием минут на 15. Опаздывать на уроки у нас было не принято, за исключением английского, потому что массивная учительница сама любила задержаться в столовой и доесть за своими пятиклашками. А мы тем временем всегда ели, болтали, смеялись о своем за столом поодаль и ждали, когда же она утолит свои аппетиты, чтобы стремглав помчать по лестнице вперед нее, типа мы так и сидели в кабинете. В общем, ну, такого поворота никто не ожидал, разгневанная преподаватель обществознания, внешне очень напоминавшая мне кролика из “Винни-пуха”, даже чуть ли не голосом этого кролика с его же дефектами сказала нам: ”Заходите, красавицы, и пишите объяснительную”. Опппачки! Я сижу в растерянности, а Мамедова, достала два листа, один взяла себе, другой твердой рукой положила передо мной и уже что-то увлеченно пишет. Периодически погрызывает колпачок ручки и задумчиво поглядывает в окно. Спустя минут 5 тыкает меня локтем и говорит: ”Ну, чего ты сидишь? Пиши, как у меня!”. Беру я, значит, опус Марии, читаю (привожу тут дословно) :” Мы с Машей застряли в туалете потому что я, Мамедова Мария ….., страдаю хроническим гастродуоденитом. Вчера я съела что-то не то, а Маша мне помогала! Подпись. дата. ”. Что оставалось делать? Идея, конечно, бредовая, но другой не было, поэтому я покорно написала, что Мамедова съела что-то не то, а я не оставила ее в беде. Кролик поправила очки (кстати, очки у нее тоже были как из советского мультика, тоже мне нашла кого копировать…) и взяла наши объяснительные с видом небожителя. Видно было, что она чувствует все свое превосходство и наслаждается данной ей властью. Пробежав глазами по нашей писанине, она начала рвать листки и отчеканила медленно, шепеляво, каждое слово : ”И как по вашему я с ЭТИМ должна идти к директору?”. Фрр…понятно, что никак, на то и рассчитано). В общем, пронесло. Мы избежали наказания. Меня вообще бред ни раз в жизни спасал. Бред ставит в ступор и обезоруживает. Бред очень всемогущ, на самом деле.
Я же в свою очередь отвечала за нашу логистику и по школе. Приведу небольшую предысторию. Дело было в том, что давно-давно была я в суровом спортивном лагере, шли мы с девчонкой по коридору, а навстречу нам шел то ли парень, то ли девочка наших лет, я плечо убрала, а этот субъект нет. Тогда моя спутница строго- настрого сказала мне :”Маша, а зачем ты уступила дорогу? Запомни, никогда не уступай тому, кто не уступает тебе!” . Есть такие фразы в нашей жизни, которые как гром пронзают, как штамп отпечатываются в мозгу и мы уже больше не можем в каких-то ситуациях поступать иначе…Посему по школе с Мамедовой мы шли друг за другом: я впереди, а она за мной. Как gps я выбирала нам траекторию, с которой мы не сворачивали ни на миллиметр, все, кто появлялся на нашем пути летели к стене, дети, взрослые, по фиг кто…они ведь не уступили мне дорогу! Мамедовой в свою очередь очень нравилось, что какая бы не была толкотня в коридоре, она всегда пройдет по просторному туннелю за мной.
Забавно проходил у нас учебный процесс. Тоже как-то неразрывно друг от друга. Наш классный руководитель вела математику и геометрию, а так как лицей был математический, этого добра у нас было вдоволь. Отменяют химию, вместо нее сразу же ставят алгебру, нет физ-ры, вот вам, ребятки две геометрии за вместо. Бывало доходило до четырнадцати уроков всякой математики, математематического и геометрического практикума в неделю. Ничего не скажешь, школа, конечно, была очень хорошая. Только вот мы не любили учить теорию и теоремы всякие, хотя решать нам нравилось, решали мы с Мамедовой увлеченно и с удовольствием. А все остальное нужно было жопой брать, а мы были до жути неусидчивы, шило у нас в этой жопе было. Посему это было частой картиной: пришло время доказывать теоремы, классная зловеще водит ручкой по журналу и как будто зная над кем можно поглумиться и проучить произносит: ”Маша Мамедова к доске!”. Стоит Маша у доски, хитро, как лиса на класс поглядывает, бровями подмигивает, в ожидании хоть какой-то подсказки, неловко мелом по доске водит, но, в принципе, всем все понятно….Через минут 5 такой пытки, классная отпускает свою жертву со словами: ”Садись,Маша! Два! Опять не готова!”. А я уже знала, кто будет следующим… и слышу прорицательное : ”Маша Малых к доске!”. Конечно, я также стою с виноватым видом, как нашкодивший кот, и жду, когда же и мои мучения наконец прекратятся, я получу свою два и смогу вернуться за парту к Мамедовой. За мной, как правило, шел тот, кто всегда готовился к урокам, наверное, чтобы как-то нейтрализовать неприятное впечатление после нас. Двойки свои мы потом исправляли, зубрили треклятые теоремы или закрывали пятерками- четверками за практику. В итоге, как правило, в четверти у нас было четыре или даже иногда пять. А в нашем классе пятерки ставили очень умным, четверки просто умным, а тройки умным, но ленивым пацанам. В этой школе почти не бывало медалистов, что я считаю хорошим показателем.
Много лет спустя мне рассказали, что в 9м классе к нам пришла новая девочка и спросила: ”Какая у вас тут обстановка в классе?” и ей ответили :”У нас тут иерархия, с кем дружишь, такую ступень и занимаешь! Наверху Маша и Маша, но с ними дружить невозможно!”). Ничего, со временем тех, кто создавал нам угрозу и бесил, убрали. Не потянули они учебу в нашем физмате. Мы успокоились и расслабились, стали больше общаться с ребятами и класс оказался, действительно очень хорошим. В нем все были нестандартные и странные, кто-то любил смерть, кто-то все время рисовал в тетрадке, кто-то был гением математики, но по русскому в слове “еще” делал чуть ли не три ошибки, кто-то был настолько умным и эрудированным, что по пол урока спорил с нашим гениальным учителем истории, а кто-то любил разглядывать в каких трусах девчонки, когда их вызывали к доске (реально, сама однажды участвовала в этом обсуждении). При этом ни над кем зло не издевались, особенно когда мы с Мамедовой угомонились. И это был единственный класс из моих девяти, что мне довелось сменить по причине частых переездов родителей и того, что мне “нужна школа посильнее”, с которым мы очень долго поддерживали теплые отношения. Хоть я и ушла после девятого класса, потому что переехала в Питер.
А с Машкой мы до сих пор общаемся. После школы она поступила в СПбГУ и наши жизни снова переплелись. Правда, уже изменились мы, изменился мир вокруг. Когда мы где-то встречаемся, первое, что я неизменно вижу это ее улыбка собаки- самоееда. Никто не умеет так улыбаться, как Мамедова. Машкина улыбка такая большая, такая искренняя и наивно-детская, что невозможно не начать улыбаться в ответ. Мы переоделись в платья и вроде притворились нормальными, но мне, если честно иногда так хочется получить поджопник и услышать это игривое :”Малышоооок, догоняй!”). А тебе, мой Мамедова, я бы хотела пожелать всю жизнь сохранять эту свою непосредственность. Таких как ты не было и больше не будет. Ты прекрасна своей индивидуальностью, самобытностью и неуемной энергией. Знаю, некоторые дураки думают, что раз ты всегда улыбаешься, значит, у тебя нет проблем, но я-то знаю, как иногда капризно хмурится твое лицо и что, когда ты психуешь, ты всегда стучишь одной ногой. Пусть это все будет временными тучками…у нас уже взрослая жизнь и взрослые проблемы, которые, к сожалению, не решишь разбитым носом, а жаль, а жаль…)