И дам власть двум свидетелям Моим... - 2

Автор: Солангри Глядя на эту реальность, память вернула меня в те времена, когда события в Израиле, изменившие ход истории, казались началом чудесной доброй сказки о мире и благополучии. А в итоге стали их кошмарным концом.

centerНачало/center

Всё началось семь лет назад. Почти никто не придал значения событию произошедшему в Израиле. На пост премьер-министра избрался ни кому неизвестный политик. Так бы и шло его незаметное правление, если бы через полгода не прекратилась полностью война с Палестиной. Тогда это назвали Божьим провидением. О Кабаре заговорил мир. Его реформы заинтересовали, если не сказать больше, - взбудоражили всех, более или менее интересующихся этим, жителей планеты. Как по щучьему велению, одни за другими, прекращались противостояния по всей юго-западной Азии. Что произошло дальше доподлинно не известно, да я особо и не вникал во все их перипетии, но ещё через полгода президент ушёл с поста (кстати, вскоре скончался), а власть перешла к Кабару. Израиль изменил форму правления на президентскую, вложив тем самым всю полноту власти в руки одного человека. Экономическое и социальное положение страны также не стояло на месте, а росло наравне с популярностью Кабара. Население Израиля и Палестины увеличивалось за счёт мигрантов, переселенцев и, конечно, рождаемости внутри стран на разы в месяц, если не в неделю. А близлежащие страны жаждали объединения в союз. Израиль не возражал и через некоторое время, после общего ближневосточного референдума, объявил о рождении новой страны - Синай.
Дошло до того, что Кабара стали сравнивать с Мессией, принесшего долгожданный мир и обещанное благополучие Израилю. В праздники его имя восхваляли в синагогах, мечетях, церквях, постепенно и не навязчиво заменяя им имя Бога.
Повлиял ли этот факт на Кабара или нет - не знает никто, но в итоге он решил восстановить храм Соломона, от коего в своё время осталась одна западная стена, ставшая позднее известной как Стена Плача. Строительство продолжалось два года, а по размаху и затраченным средствам затмило достижения самого Соломона. Богослужения проводились каждую неделю, десятки тысяч верующих буквально дневали и ночевали на площади перед храмом и вокруг него.

Но, не все были вдохновлены такими переменами. Бесспорно - процветание экономики, всеобщее благоденствие и мир это прекрасно, вот только священники Израиля, да и многих других стран, усмотрели в этом затишье перед бурей. Нет, скорее перед всесокрушающим смертоносным тайфуном. Всё происходящее напоминало одно событие, упомянутое во многих предсказаниях древних, - Апокалипсис.

Всё изменилось в один день. Через полгода, после создания Синая, во время богослужения в храме, Кабар провозгласил себя богом и потребовал абсолютного поклонения и подчинения. Всех, кто сопротивлялся этому требованию, ждала неминуемая смерть на улицах древнего города и за его пределами.
Первыми взбунтовались ещё не окрепшие, и не совсем вдохновлённые союзом, окраины Синая. Бунты сторонников традиционных религий вспыхивали один за другим. Вскоре Синай был окружён очагами сопротивления. Кольцо сжималось вокруг Иерусалима, но, Кабар, благодаря своей мощной армии и ярым религиозным фанатикам, на протяжении трёх лет прочно и успешно удерживал своё господство.
А затем появилось облако...

Эти семь лет в Библии, в книге Даниила, были названы Семидесятой или последней седьминой. А последние три с половиной года из семи, именуются "великой скорбью" и "тяжким временем".
Да, Бог верен своему слову...

centerКруг Ада/center

И всё же с Божьей помощью, и с горем пополам, я наконец добрался до Иордании. Оставленные позади разрушенные города и селения, на улицах и по дорогам огромноё количество мёртвых - распятых, обезглавленных, четвертованных - весь этот ужас стоял теперь перед глазами непрерывно. Правы были пророки - Дьявол сошёл на землю и Ад отверзя, а Смерть пирует на этом празднике Хаоса и Тьмы.

Спустя несколько дней я достиг Иордана. Великая река просматривалась с гор от севера до юга. А на горизонте, необычайно подняв свой уровень разлилось Мёртвое море. Царившая на планете засуха, видимо не коснулась региона, а наоборот - будто природа принесла сюда все дожди мира, чтобы хоть немного отсрочить неминуемую гибель этого священного места. Река стала многоводной и широкой, долины обоих берегов были затоплены, а устье Иордана значительно сдвинулось на север.
Изменение ситуации сломало мой нехитрый план - быстро и просто, чуть ли не в брод, преодолеть реку. Теперь сделать это было не просто - по ней, от берега к берегу, сновали лодки и катера, перевозя людей, их имущество, скот.
Последнее время я старался избегать скопления людей, поэтому решил переночевать здесь, вдали от всей этой толкотни, а ранним утром потихоньку перебраться на тот берег. Для начала надо было найти место для ночлега и желательно с крышей над головой. Ночи стали холодными, несмотря на то, что осень только началась, да ещё в таком тёплом регионе. Видимо это было влияние Сумрака. Те страны, которые он уже поглотил, были безжизненны или по крайней мере находились на грани.

По пути сюда, прошёл мимо полуразрушенных построек, вроде загонов для скота. Вот к ним я и решил вернуться, благо не далеко от них ушёл. Выбирать не приходилось - палатку сорвали с рюкзака в суматохе в пригороде Аммана, да и не помогла бы она сейчас - костра в ней не разведёшь...

Уже почти стемнело и я решил лечь пораньше, чтобы не проспать и встать до рассвета. Подбросив пару брёвнышек в костёр, свернулся калачиком и укрылся пледом, подтянув под себя все края.

Внезапные автоматные выстрелы и крики вырвали меня из мира снов.
После перехода через Ирак, почти не спал нормально - любой шорох, шёпот, окрик или выстрел, обостренный разум и слух воспринимал как угрозу, я просыпался, осознавал, что это сон и снова проваливался в небытие.
Вот и сейчас, открыл глаза, прислушался, но эти выстрелы были не ночным кошмаром - где-то недалеко шла перестрелка.
Инстинкт сработал мгновенно - сдёрнул с себя плед и накрыл им костёр.
"Если они увидели его, то мне несдобровать!"
Страх подгонял рассудок - нужно, как можно быстрее, покинуть прибежище, но бежать не от них, а наоборот и чуть в сторону. Они этого не ожидают, да и звуки шагов сольются в один.

Кровь пульсировала в висках, лоб ломило от боли. Я смотрел на горящий грузовик через щель между двух валунов. Две машины уехали - свет их фонарей медленно растворился в тумане.
"Слава Богу! Не видели они моего костра. И туман кстати..."
Прислушался, задерживая дыхание, но стук в висках казался барабанным боем, гремевшим на всю округу.
Минут двадцать я ещё прятался за камнями, оглядываясь вокруг. А убедившись, что рядом с грузовиком никого, медленно, и пригнувшись, двинул к нему.

При свете огня краем глаза увидел двух человек, лежащих возле передних колёс. Проверять, живы ли они, не имело смысла - после набега местных моджахедов оставалась только выжженная земля. И мертвецы...
Грузовик был пуст. Либо бандиты его подчистили, либо нарвались на "порожняк".
Поёжился. Туман проникал до тела, а во влажной одежде становилось холодно.
Вдруг, как током меня ударило:
"Там же рюкзак! Припасы!"
Не думая больше ни о чём, рванул назад, к загонам. Из-за играющих на земле бликов огня, я не заметил некоего предмета, лежащего в нескольких метрах от машины, пока не споткнулся об него. Это была картонная коробка, вдоль и поперёк перемотанная скотчем. Скорее машинально, чем обдуманно, забрал её с собой.
"Поздравляю! Ты - мародёр. Остался один шаг и не будешь отличаться от этих уродов!"
Я медленно превращался в нечто, а второе моё Я сходило с ума...

Угли ещё тлели. Плед был испорчен полностью и об использовании его в качестве теплого покрывала, не могло быть и речи. А из одежды всего ничего - всё на мне - рубашка, свитер и лёгкая куртка "х/б". Подкинув на угли хвороста, я раздул огонь. Подвесил куртку над костром, просушить, и принялся исследовать находку. Моя радость не знала предела, когда обнаружил в ней то, что было мне необходимо в первую очередь. Взамен сгоревшего пледа, я нашёл отличный армейский комплект теплой верхней одежды. Такой и минус двадцать выдерживает без проблем. А также в коробке были: сухпайки, несколько банок тушёнки, кофе, сахар, сигареты, спички. На самом дне лежали полиэтиленовые ленты с большими белыми таблетками. Несмотря на то, что надписи были на латвийском, их я узнал сразу. Нет, это были не наркотики. Эта незаменимая вещь в пустынной или высокогорной местности, да в принципе везде, где невозможно развести огонь и подогреть еду, в виду полного отсутствия топлива для костра, называлась "сухое горючее" или сухой спирт.
Воистину, содержимое коробки было подарком небес.
Но я до конца дней своих буду помнить, что за этот подарок, два человека расплатились с небесами своими жизнями...

Всё произошедшее пару часов назад, напрочь отбило сон и свело живот, будто от голода.
Через силу перекусив хлебцами с кофе, чтобы хоть как-то заглушить это неприятное ощущение, решил не дожидаться утра, а отправиться к реке прямо сейчас. Не спеша и аккуратно укомплектовал рюкзак. Он почти был полон, а значит на ближайшую неделю, забота о добыче пропитания отходила на задний план.
Оделся. Высохшая куртка и армейский бушлат приятно держали тепло - теперь никакие туманы и похолодания мне не страшны.

centerВстреча/center

Спуск с горы ночью был не лёгким. Трудностей добавлял и сгустившийся туман. Лунный свет, еле пробившийся через плотную пелену, не спасал положения. К тому же была опасность поскользнуться на влажных камнях и островках мокрой травы как на льду, и скатиться кубарем к подножию. Хорошо если сразу в лепёшку. А медленно умирать, с переломанными костями, посреди неизвестно где - такая перспектива меня не устраивала при любом раскладе.
Не спеша, почти ползком, но вниз я спустился без травм - мелкие ссадины не в счёт.
Прямой выход к реке перегородили две небольшие гряды. Одного спуска хватило по горло и я решил идти вдоль - где-нибудь они должны закончиться.
Не прошёл и нескольких метров как услышал впереди стук камней и чужие шаги. Я встал как вкопанный.
"Вот же невезуха, из огня да в полымя! Боевики..? Но те уехали. А вдруг другие, пешие? А если хищник, зверь какой..? Эх, не надо было соваться сюда до утра..."

Шаги то слышались, то замолкали. На мой слух, они могли принадлежать только человеку, к тому же одному. Некоторое время стоял в нерешимости - идти дальше или подождать и отпустить вперёд этого странника?
"Да и ноги переломать в этой темноте совсем не охота. Но и ночевать в таком месте не большое удовольствие... Нет, надо идти дальше"
Решив, что буду держать неизвестного путника на безопасном для себя расстоянии, и переведя дух, зашагал вперёд вдоль гряд.
Здесь, в небольшой долине, между этими стенами, туманная мгла стала ещё гуще, и я увидел его, лишь почти столкнувшись с ним. Он возник передо мной, точно из-под земли. Невысокий, слегка сгорбленный, капюшон почти полностью прикрывал лицо. Он стоял оперевшись на посох и смотрел прямо на меня. На мгновение даже показалось, что под капюшоном нет ничего, кроме абсолютной тьмы.
"Он отдыхает? Или поджидает кого-то ещё?"
От этой мысли стало не по себе. Я бегло бросил взгляд по сторонам, но кроме тишины и темноты никого рядом с нами не было.
"Нет, точно - не кого-то, а меня..."
- А я думаю, кто крадётся за мной? Зверь али человек? - негромко произнёс незнакомец.
Услышав родную речь, я облегчённо выдохнул:
- Уф, и я об этом подумал... Как ты здесь оказался? - спросил первое, что пришло в голову.
- Как и ты. К проходу иду, здесь он где-то. Я его вечером приметил.
- Может вместе поищем? - одному мне оставаться не хотелось. Тем более, можно сказать, земляк.
- Я не против, нам в одну сторону...
- Даа... - протянул я и уступил дорогу своему спутнику.
Что бы как-то отвлечься от гнетущей тишины, спросил:
- А как ты узнал..? Ну, что тоже к Иордану иду. Может я в Амман шёл?
- Не, в Амман другая дорога. Да и был ты там. Нече теперь там делать...
- А мы встречались? - силился вспомнить я.
- Может да, может нет, - ответил он уклончиво. Не, если бы встречались, точно бы вспомнил.
- А звать тебя как? - не унимался со своими вопросами я.
- Ильёй нарекли, - коротко, но не отвязчиво ответил он.
- А меня Андреем... - ответил я, будто между прочим.
- Вот и познакомились, - не оборачиваясь подвёл итог Илья.
Его плащ до земли, создавал в тумане иллюзию привидения на погосте. Я понимал, что это только игра воображения, но всё же стало не по себе.
- Может нам отдохнуть? Да и костёр разведём, согреемся? - предложил я. Его фигура замерла.
- Да здесь-то и хвороста не сыщешь...
Я пошаркал ногами по сторонам - он прав - вокруг одни камни, да мелкая пожухлая трава, для огня не сгодится. Внезапно меня осенило - да я же в рюкзаке "вязанку дров" несу. Какие никакие, а тепло и свет будут.

Разложил таблетки пирамидкой и поджёг со всех сторон.
- А ты русский, из России? - спросил я Илью.
- Для тебя - русский...
- Не понял...
- Каждый слышит меня на своём языке.
"Ну вот, только тронутого и его загадок мне не хватало..."
- Сумрак, засуха - моих рук дело. Можешь верить или нет. А настоящее моё имя - Илия, - огорошил он меня как обухом по голове. - Слышал когда-нибудь?
Думаю каждый, хоть раз в жизни, но слышал это имя и что с ним связано в пророчествах Библии. На буйного Илия не был похож, а сомневаться в его утверждении у меня не было оснований. Во всём, что творилось на планете, было видно участие высших сил. Да, в том, что эта катавасия завертелась виноваты мы, люди, а как итог - кара Божья. И не верить в это может только самый прожжённый, самый упоротый и отъявленный атеист. Но кажется сейчас таких не осталось...
- Ну да, два светильника перед Господом, два свидетеля во время скорби, - повторил я по написанному.
- Во-во, это мы и есть... А второй, Енох, идёт навстречу, - добавил Илия, предвосхищая мой вопрос о втором свидетеле.
- В Иерусалиме наш путь закончится. Сорок два месяца... Тяжела ноша. Очень тяжела... - в задумчивости повторил он. Я молчал, не хотел мешать его мыслям, но Илия продолжил:
- Но я рад, безмерно рад, что время нашего отшествия близко, - здесь он наклонился ко мне и чуть тише продолжил. - Ты не представляешь как я устал. Временами казалось, я чокнусь от того, что творил, сколько горя и бед принёс людям. И только вера в Него, в Его Слово, - он чуть приподнял глаза вверх, - спасла меня...

Вера. Хотя, обладай я таким даром, - не дай Бог! - тоже бы верил безоговорочно. А я даже в церковь не ходил. Жил так, как совесть шептала. С другой стороны, что заставило, или кто, бросить всё и свалить в чужую страну, не зная, что ждёт в Иерусалиме? Вера или страх? Больше страх смерти, чем вера в Его обещания Суда и Апокалипсиса. Когда-нибудь, потом, в далёком будущем, но не сейчас... Илия знает и верит в то, что его ожидает там, а я даже не знаю. Страх без веры, а это давит не менее тяжело...

Мы молчали. Пирамидка разгорелась полностью. Я водил руками над пламенем, будто ловил его. От такого костерка жара не было, но и это тепло, и свет давали ощущение защищённости от первобытного страха перед мраком. Пламя освещало лицо Илии: аккуратная негустая борода с проседью, короткие каштановые волосы, светлая кожа. Абсолютно не похожее на иконописные образы пророков. Но в то же время были в нём некие черты, которые делали его завораживающим, волшебным. Да и голос у него не простой - мягкий, певучий, но в тоже время твёрдый и резкий. Пророки, они такие...

- А чего, ты ожидаешь в Иерусалиме? - внезапно, после долгого молчания, спросил Илия.
- Даже не представляю. Спасения, наверное... Но после всего увиденного здесь, теперь не уверен, - а может было бы лучше спокойно замёрзнуть и не рисковать? Два месяца на грани жизни и смерти, не доставили мне удовольствия в этом исходе...
- Богу тоже не в удовольствие смерть человека. А тем более, когда человек сдался без борьбы за свою жизнь. Вот для
этого и явилось знамение в небе. Для узревших его, принявших Божий призыв и поверивших Ему это был шаг к спасению, шанс выжить. А не верившим - Сумрак. Ты здесь, живой. Ты же поверил?
Что ответить? Кто знал, кто верил в возможность нечто подобного? Из-за сумятицы в голове было трудно подобрать слова.
- Не совсем... Скорее страх умереть. Это он погнал меня. Точно знаю, если бы остался дома, то не разговаривал бы сейчас с тобой. Страх смерти, он сильнее. Вот и решай - боязливость человеческая или вера Богу.
- Вера, предшественница знания. Сначала ты веришь, а затем знаешь. И это знание останется с тобой навсегда, даже если веру ты потеряешь. Но у Бога это наоборот. Вера в людей на первом месте. Он верит в каждого. И ждёт от нас если не веры, то хотя бы доверия. Это непременное условие для дружбы, даже скажу больше - родства. Ты будешь верить, доверять человеку, раз обманувшего тебя?
- Навряд ли. Но шанс дать можно... А вот после второго раза - даже не подумаю!
- А Бог верит в нас всегда! Независимо от того, верим мы или нет. И если мы готовы дать шанс, то Он тем более. Поэтому и есть ещё надежда на возвращение взаимного доверия. И в этом Его безграничная любовь к нам.
Я посмотрел на Илью. Странное чувство, будто и говорит он правильно, но всё же как-то не понятно, не по Писанию или словно читаешь книгу снизу вверх. Легко сказать - верь. Даже священники, бывает, теряют веру, не говоря уже о доверии. Ради веры шли на костёр, к чему я, поверьте, совершенно не готов. И как в таких случаях быть?
- А ты попробуй. Если даже не верить, то просто довериться Ему и всё встанет на свои места, - добавил он не глядя на меня, ответив на мой немой вопрос.
Больше мы на эту тему не говорили, но его последние слова глубоко засели во мне.

Ночь почти прошла. Когда пики гор стали различимы на фоне предрассветного неба, мы были уже на берегу Иордана. Одинокая деревянная вёсельная лодчонка у берега, будто специально пригнанная течением или кем-то свыше к нашему появлению, была как нельзя кстати. Я сел на вёсла и наискосок, не мешая реке помогать нам, взял курс на Иерусалим.

Мы вошли на площадь перед храмом.
- Вот, Андрей, здесь мы и расстанемся, - сказал Илия и указал рукой на лестницу, на противоположной стороне площади. - А ты иди к твоему концу, и упокоишься и восстанешь для получения твоего жребия в конце дней.
Ну что, теперь я точно знал, что меня ожидает. И поверьте, не радость обуяла меня.