Пишите письма (окончание)

Автор: Пичильток - Поставить такой памятник, большая честь для каждого из нас. Тут мало вложить все свое мастерство, умение и гениальность. Тут надо вложить что-то большее - тут надо вложить всю душу. А моя душа мне подсказывает, что брать деньги за такую работу, просто кощунство. Поэтому, я даю слово, что ни копейки не возьму за свою работу. Только на материал и установку. И почте окажу уважение, и городской казне помогу в трудный момент. А больше мне ничего и не надо. Вот так.

Повисла пауза. Все хотели вникнуть в суть сказанного. Все понимали, что сказано было сильно, но хотели понять, куда загнул этот старый пень Тыж. Председатель комиссии больше всего хотел съесть лимон, чтобы оправдать выражение своего лица.

Попахивало скандалом. Впрочем, творческая интеллигенция очень любит всякие скандалы, особенно когда они не касаются лично каждого. Все ждали развязки, переменно посматривая то на Паракульчепянского, то на Ебардея Тыжа. Особо нервные стали расстегивать верхние пуговицы и закатывать рукава. Но обошлось. Все-таки в помещении собрались талантливые и культурные люди.

Председатель ударил молоточком, закрыл конкурс и усмирил накал страстей.
Паракульчепянский подошел к Тыжу и пожал ему руку. Сильно пожал. Хруст рукопожатия объявил о победе Ебардея Гордеича и сигнализировал о возможных последствиях.
Победитель, за час без малого, подписал все необходимые документы, часто разминая занемевшую и чуть опухшую кисть. Принимая поздравления от коллег, он дал клятвенное обещание: после окончания работы проставиться по-щедрому.

И закипела работа на благо родного города и во имя героического труда почтовиков.
Творение шедевра - процесс не быстрый. Это надгробных плит с памятными надписями и цифрами можно сварганить за день несколько штук в зависимости от спроса, а настоящее произведение искусства требует терпения и времени.
У скульптора Ебардея Тыжа не было ни того, ни другого.

Но у него был план. Не просто план, а гениальная идея. Подобные идеи творят чудеса, делают открытия, меняют стереотипы, помогают дожить до нового заказа, и не позволяют опуститься на самое дно нищенского существования или до личного знакомства с доктором Мельниковым с его кодированием с гарантией 100 процентов и скидками постоянным клиентам.
Такие идеи приходят как обычно в самый последний момент. Когда край. Когда в творчестве натыкаешься на протоптанную межу: глубокий запой – психушка – о них или ничего или только хорошее.

Памятник был задуман в форме молодой почтальонки в полный рост. Мужественное, обветренное лицо, хрупкие плечи. На хрупких плечах большая сумка с корреспонденцией. Из детства: кто стучится в дверь ко мне с толстой сумкой на ремне. Классика – не отнять - ни прибавить. Чтобы памятник получился масштабнее, рядом с молодой почтальонкой стоял дамский велосипед. Это символизировало связь города и деревни, что почта осталась не только в городах, но и в сельской местности, о чем уже стали сами сомневаться селяне. А разъезжают работники исключительно на велосипедах.
В прошлом, такая связь помогала пробить проект, получить премию или звание. В прочем, получить все это помогали и другие связи, но это уже другие отношения. В заключительном аккорде композиции, в руке почтальонша держала конверт. По замыслу автора это символизировала, что любое письмо дойдет даже в самую глухую глубинку и будет доставлено адресату в назначенные сроки.

Разумеется, если не мор, не поломка велосипеда, или не дай бог, война. Но Ебардей Тыж не стал вносить в памятник мрачные уточняющие детали, которые на много удорожили бы его изготовление.

Идея же заключалась в следующем. Памятник должен быть в полный рост. Но рост может быть и метр семьдесят и метр пятьдесят. Для удешевления проекта проходит второй вариант. Чем Тыж и воспользовался. Далее сама фигура. Это оказалось проще простого. В свои годы скульптор наваял столько гипсовых скульптур пионерок для детских лагерей, что оставалась только выбрать. В мастерской пылились стройными рядами юные создания. Рука, застывшая в пионерском приветствии: Салют, всем граждане страны! Глаза, некогда показывающие счастливое детство и улыбка от фразы: У них счастливое детство – им жить при коммунизме.
Но для памятника нужна была девушка с протянутой рукой, в которой держала бы конверт. А такое в прошлые времена не приветствовалось.

Но, разве великому мастеру такое препятствие сможет остановить всю работу. Напевая: “Когда я на почте служил ямщиком, был молод, имел я силенку”, он отломил правую руку претендентке на прообраз почтальонки и вылепил новую. И всех дел. Даже не вспотел. Замерил. Получилось чуть короче. – Ерунда, удлиним письмом. Никто не заметит, - решил ваятель.

Решился вопрос и с велосипедом. Старый «Салют», минус горизонтальная рама - легко ножовкой, даже резчика не надо. Спицы лишние долой, ну и так по мелочи: багажник сумка для инструмента и насос. Кто заметит. Ведь это же памятник. Тут возможны и авторские находки.

Сумку и конверт Ебардей Тыж решил доделать потом из отходов. Отходы они всегда есть при любом производстве. Что авианосцев, что памятников.

Все, можно отдавать модель для отливки. Но это уже работа не скульптора и Тыж нарезался до зеленых соплей.

Памятник был готов к сроку, даже раньше. Литейщики потрудились на славу, Ебардей, отойдя от трясучки в руках, довел задуманное до логического конца.
Но это только первая часть марлезонского балета. Будет и вторая. Надо только набраться терпения.

С суматохой проведения конкурса и подготовкой праздничных мероприятий организаторы совсем упустили, что готовый памятник нужно где-то установить. И не просто установить, а согласовать установку со многими организациями коим образом причастным к такому важному делу. А этот процесс занимает гораздо больше времени, чем само изготовление памятника.
И приходит скульптор в Администрацию. - Куда ставить-то? – А некуда ставить. Не придумали. Да и вообще про памятник стали помаленьку забывать. Других дел невпроворот. Все отнекиваются, кто ссылается на занятость, кто на неподведомственность, кто на инструкции, а кто просто “включает дурака”. Ебардей Тыж еще раз спросил: Куда ставить-то? У меня памятник в машине, на машину почасовая оплата. Три часа уже натикало.

Собрали быстро совещание. Пригласили почтовиков. Все-таки эта их была затея. Два часа обсуждали. Решили: пока до согласования всех документов поставить памятник в здании почты. Решение принято, осталось выполнить. Но это, как говорится, две большие разницы.
Не смотря на то, что Ебардей Тыж минимизировал свое творение, оно никак не проходило в дверной проем здания. Грузчики пробовали и так, и этак. Не проходит. Сняли двери с петель, пробовали занести горизонтально, пробовали по диагонали – тщетно. Только стены поцарапали и всех прокляли. И памятник, и тех, кто это все затеял. И скульптору досталось, хотя тот клялся, что совершенно ни при чем.

Тогда, начальник почты, лично руководивший разгрузкой, дает указание: грузить памятник на машину и везти его к нему в гараж. Благо, размеры позволяют. – А хрен ли раньше-то молчал?

Ну, ладно, погрузили, закрепили, поехали. Приехали, выгрузили, затащили в гараж. Все, вроде бы хорошо, стой почтальонка, жди своего триумфа.

Но погрузочно-разгрузочные работы, особенно памятников, имеют свою особенность. Такие работы надо выполнять деликатно, бережно и аккуратно, чтобы не нарушить замысла скульптора, то есть не потревожить формы.

А, не доглядел Ебардей, не уберег своих рук творение. Велосипед погнули, одну спицу сломали, лицо почтальонки поцарапали, на правой груди вмятина. Хоть снова не вези в мастерские. А грузчики отказываются. И водитель требует расчета.

- У!!! – завыл Тыж. Нехорошо завыл, не в своей обычной тональности. Швырнул деньги. Упросил начальника почты отдать ключи от гаража, чтобы памятник поправить, пока документы оформляют и место подыскивают. Остался в гараже, выпил с горя бутылку без закуски и там же уснул.

Пока скульптор приводил памятник в порядок, администрация все силы кинула на подготовку к торжественному открытию памятника. Составили список приглашенных, обговорили, как будет проходить праздник, назначили дату, определили выступающих, написали сценарий и утвердили. Самая большая трудность была в получении документов на установку памятника. Дело было хлопотное, требующее множество согласований и собственно регистрацию.

Но нашелся один чиновник, старый лис. Он откопал в Положении о монументальных сооружениях несколько строк, которые позволили все это сделать в минимальные сроки.
И вот, наступил торжественный день. Яркое солнце, отражается в надраенной меди духового оркестра, легкий ветерок, много народа. Особенно пенсионеров, которые пришли за пенсией, но их вежливо попросили подождать до окончания церемонии.
Взволнованный Ебардей Тыж нервно курил в сторонке и отчаянно боролся с искушением выпить вторую рюмку.

Открыл торжественный митинг глава города. Он поздравил всех жителей с волнующим и историческим событием, коим является открытие памятнику Почте. На этом, в сущности о памятнике его речь и закончилась. Далее пошли слова, которые он обычно произносил на каждом торжественном собрании, какому бы поводу оно не было посвящено. Глава рассказал, как много делается для простых горожан, сколько отремонтировано дорог и на сколько увеличатся пенсии в скором времени.

Пенсионеры вяло захлопали.

Затем слово предоставили начальнику почты. Он, в свою очередь, поздравил все с открытием памятника и сразу перешел к тезисам отчетного доклада о проделанной работе почтовиков за прошлый год. Он так ловко стал аргументировать цифрами и процентами, отчего ввел собравшихся в некоторое уныние. Но вскоре так запутался во всех показателях, что ему пришлось сократить свое выступление и приступить непосредственно к церемонии.
Оркестр заиграл бравурный марш, забегали операторы телевидения и фотокорреспонденты, покрывало медленно сползло на землю.

Образ женщины-почтальона получился современным и очень близким самим представителям профессии. Изваянное мужественное и доброе лицо почтальонки вдохновляло на благородные поступки.

Медный конверт с надписью: "Главпочтампт. До востребования", очень напоминал письмо Вани Жукова “На деревню дедушке, Константину Макаровичу”. Самые впечатлительные захотели тут же написать письмо родственникам и сразу его отправить.

Местное духовенство освятило монумент, мимо которого затем торжественным строем прошли колонны почтовых работников. Делегации от предприятий города возложили на постамент цветы, главе города и другим ответственным лицам вручили памятные сувениры.

Пенсионеры снова зааплодировали. Почувствовали, близится время выдачи пенсии.

Под эти движения Ебардей Гордеевич не справился с искушением и позволил.
Слово дали почетному гражданину города. Немного волнуясь, он подошел к микрофону.
- Конечно, очень отрадно, что в нашем городе появился еще один памятник. И мне как почетному гражданину это приятно. Но как бывшему учителю словесности мне больно видеть, что в слово Главпочтамт на конверте вкралась ошибка. Одна буква лишняя.
Все посмотрели на памятник. Близорукие подошли поближе. Действительно. Ошибка. На конверте было выбито слово ГЛАВПОЧТАМПТ.

Повисла пауза. Все вникали в ситуацию.

В гробовой тишине раздался голос главы города, не предвещавший ничего хорошего.
- Какая глядь не доглядела?!!

Отыскали скульптора. Но Ебардей Гордеевич бумаги достал. Чертежи, эскизы. - Вот, все согласовано, подписи, даты. Какие претензии?

Сломался праздник. Сломались чьи-то судьбы. Но жизнь продолжается - положение надо было исправлять.

Дали скульптору срок одну ночь.
А за одну ночь непосильную задачу выполнить можно только в сказке. Или в России, когда прижмет.

И берет Тыж ключи от гаража у начальника почты под свою ответственность, нанимает больше грузчиков для бережного кантования, заряжает машину и увозит памятник в известном направлении.

Утром памятник стоял на своем месте, покрытый покрывалом. Серый от бессонной ночи, скульптор старался дышать в сторону.

И закрутился вчерашний сценарий только в усеченном виде.
Приехал заместитель главы города, несколько приглашенных, квартет духовых, пара корреспондентов. Для массовости организовали пенсионеров, которые пришли за пенсией.
Заиграла музыка, покрывало медленно сползло на землю.

Непомятая, в отличие от скульптора девушка, снова протягивала медный конверт с адресом до востребования.

Все первым делом посмотрели на надпись.
Ебардей Гордеич напрягся как при запоре.

Слово взял тот самый учитель словесности, который вчера заметил ошибку.
- Я, конечно, извиняюсь. Может, я сорвал еще одно мероприятие, но букву убрали не ту.

Действительно, на конверте было написано Главпочтамп.

- В конце слова должна стоять буква “Т”.

- Етижипассатижи. Да, что же это такое? Когда все это закончиться? – закричал заместитель главы.
- Где этот грамотей Ебардей?

Заместитель главы от гнева стал говорить стихами, что он раньше за собой не замечал, поэтому сделал паузу.

Скульптор решил использовать момент.
Ключи от гаража у него были в кармане. На последние деньги снова, нанимает грузчиков, договаривается с водителем и катит по известному маршруту. И чередуя мат с песнями, проводит вторую бессонную ночь.

На третий день подъехали представитель администрации и почетный гражданин-филолог. Проверили исправленную надпись, покивали головами и уехали. Без музыки, без цветов, без аплодисментов.

Ебардей Тыж после всего этого спился. Как судачили потом добрые старушки: Ну, спился и спился, с кем не бывает.
Говорят последним его творением стал памятник в форме кучки говна с эпитафией:

Мы перед памятником шапки скорбно снимем,
- А умер кто, простите? – Стерто имя.

Памятник простоял неделю, после чего был увезен мутными личностями в неизвестном направлении.

А памятник Почте стоит и поныне. Стоит под снегом и дождем, в жару и стужу девушка с мужественным лицом с конвертом в руке, как символ чему-то доброму и светлому. Тому, что уже, увы, никогда не вернется.