Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
За жизнь:: - Двое (сказка-быль)Двое (сказка-быль)Автор: Шева Чего её понесло в сторону Угрюмой пади, сейчас она и сама бы не вспомнила.Понесло, да и всё. Люди в таких случаях говорят, - Чёрт попутал. Она взобралась вверх по каменистой насыпи, переступила через длиннющий, стальной двутавр. И остановилась, жадно принюхиваясь к совершенно новым для неё запахам металла, тавота, вытекшей тормозной жидкости. Этот незнакомый и резкий букет запахов буквально ошарашил её, перебив при этом все другие чувства и ощущения. Поэтому она и не заметила, как из-за поворота насыпи метрах в ста от неё мгновенно, будто ниоткуда, возникло это громадное чудище. Оно двигалось с такой большой скоростью, что шум от его движения достиг её ушей гораздо позже, потом, когда уже стало поздно. Она не отскочила и даже не заметалась. От страха, охватившего её ужаса и предчувствия смерти она как застыла. Тело, всегда такое бодрое и энергичное, будто отделилось от неё и перестало её слушаться. В последнее мгновение, когда голова чудища уже нависла над ней, каким-то чудом она перевернулась и упала на спину, до боли вжимаясь в гальку и поджав лапы к брюху. Но стальное чудище не тронуло, и не проглотило её. С ужасным грохотом оно проносилось над ней и, казалось, еще чуть-чуть, - и всё это закончится как страшный сон. Как вдруг что-то ударило её по левой задней лапе и свет для неё померк. Когда она очнулась, было тихо. И больно. Очень больно. Боль будто залила нижнюю часть её тела. Она попыталась встать. Но смогла лишь чуть приподняться на передних лапах, - задняя часть туловища не слушалась её и была будто придавлена к земле чем-то тяжёлым. От боли и шока она заскулила. Но если бы стоны когда-нибудь кому-нибудь помогали. Превозмогая боль, она начала зализывать разбитую лапу… Она не понимала, в чём измеряется ход времени, поэтому через сколько времени это произошло, - через полчаса, минут через сорок, объяснить бы не смогла. Но, на беду, это произошло. Задрожала земля, раздался далёкий, но быстро приближающийся гул, и с лязгом и грохотом огромное чудище опять пронеслось над ней. Передней, послушной ей частью тела она вжалась в землю, и на этот раз пронесло, - ничто её не ударило, не покалечило. А страх - он как пришёл, так и ушёл. Свернулась калачиком, чтобы согреться, и даже попыталась задремать. Чтобы хоть во сне забыться от боли. Очнулась от того, что почувствовала, как кто-то лижет её искалеченную лапу. Или это ей снилось? Открыла глаза. Это был брат. Который, видно, тоже сбежал с подворья, и нашёл её по следам. То ли от благодарности, то ли от проснувшейся боли, она начала тихонько поскуливать. Брат тут же повернулся к ней и, тоже поскуливая, начал облизывать ей морду. То ли от жалости, то ли от радости, что она всё-таки жива. И всё время хотел заглянуть ей в глаза, будто спросить, - Как же так, как же, дураха, тебя так угораздило? и, одновременно, подбодрить, поддержать, - Видишь, я нашёл тебя! Теперь нас двое. Прорвёмся! Солнце уже пряталось за горизонт. Безразличное к большой беде двух маленьких, да какой - маленьких! - микроскопических, по его космическим понятиям, существ. После заката солнца воздух стал быстро холодать. И её тело опять начало дрожать, - то ли от холода, то ли от обострившейся боли. Вдали послышался гул, затем в уже наступившей темноте неожиданно возникло будто солнце, но маленькое, меньше, чем настоящее. Хотя такое же яркое. И чудище очередной раз промчалось над ней. Брат вскочил, заметался, было залаял, но в последнее мгновение отскочил. И правильно. Она бы тоже так сделала. На его месте. На беду, она была на своем месте. И недвижима. Будто привязанная на очень короткой цепи. Как только чудище умчалось вдаль, брат уже был возле неё. Он лёг рядом, прижался к ней, чтобы согреть её своим телом. Она благодарно заскулила, и они, - два шерстяных хвостатых комочка, задремали в наступившей ночи. Сырой, холодной, промозглой. Лишь луна бесстрастно взирала на них сверху, придавая окрестностям зловещий, кладбищенский оттенок. Да звёзды заговорщицки перемигивались, - дотянут до утра, не? А потом опять раздался далёкий гул, и луч прожектора будто начал нашаривать их и, конечно же, нашёл. Страх и ужас снова заполонили её, но теперь, почему-то больше всего, - что сейчас она останется одна. Брат приподнял голову, посмотрел на приближающееся чудище, и…только сильнее прижался к ней. Промчалось, убежало, отгрохотало. А они продолжали лежать, тесно прижавшись, будто став одним целым. И каждый думал о другом. Из заметки в газете: Удивительный случай произошёл под ** в *** районе. Сбежавшая со двора собака оказалась на железнодорожных путях и попала под поезд. Осталась жива, но из-за покалеченной лапы не смогла уйти, и так и осталась лежать на шпалах. Её нашёл другой пёс тех же хозяев, и лёг рядом с ней, согревая и жалея её. И не убегал, даже когда над ними проносились поезда. Собаки спасены. Теги:
7 Комментарии
#0 10:07 11-01-2017Антон Чижов
эх Помню эту трогательную историю действительно. чего понесло? Они лучше людей, бесспорно + Трогательно + Походу там не лапа была повреждена, а спина. На трех лапах бы ушла спокойно. Всё одно - хорошо написал, жалостливо. + Прямо обрыдался. Хорошо. Ребята, спасибо. + Еше свежачок Далеко вверху ястреб снова кружит над городом -
непонятно зачем - на кого у него охота? Далеко в домах сильно давит в груди у ворота - лечь вниз лицом и стараться забыть про что-то. Бессмысленность и безадежность - два признака времени, сидишь в тепле - не высовывайся, выпей чаю, за тобой не гонятся, а из всех борений только борьба с собой не вызывает отчаяния - в ней есть перспектива.... Среди домов дробились крики -
мальчишки резались в футбол… В футболке с надписью «Норникель» мужик нетрезвый мимо шел. И вдруг присел он на скамейку, в припадке грусти и мольбы: Как жаль, не делают ремейки на тему просранной судьбы!... Что есть реальность? Что есть жизнь? -
Шептал мужик, плывя на лодке Зачем ладоням онанизм? Зачем коню узда и плётка? Под вечер плыл он по реке Смотрел за борт в прозрачность глади Тату синело на руке. На бережку сидели бляди. И ветерок ласкал ебло А жизнь меж пальцев утекала И было нА сердце тепло Поля синели - горы, дали.... Как отпечаток некой яви,
все тот же сон, почти что зов - что я очухался в канаве без шарфа, денег и очков. Слепой рассвет и безнадега, кармана вывернурый шов… Вот притормаживает Логан и уезжает - я смешон. Моя судьба была другая, где не достаток, а беда, и до сих пор меня пугает, и посещает иногда.... |