Ю. Арабов. Столкновение с бабочкой

Автор: bjakinist. (Арабов Ю. Н. Столкновение с бабочкой: Роман. — М.: АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2014. — 346 с. — (Проза Юрия Арабова)

В наши дни это редкость — утопия. Как-то публика больше привыкла к мрачняку антиутопий. А тут вдруг известный писатель и записной сокуровский сценарист одарил нас романом о том, что все могло бы быть куда как лучше в том незабвенном 1917 году! В смысле: Николай № 2 не отрекся бы от престола, а пошел бы на союз с Владимиром Лениным, Владимир Ленин ввел бы НЭП и стал бы в традициях страны честным коррупционером на ответственном посту. И никакой вам гражданской войны, никакого красно-белого даже террора! А если без жертв в истории, увы, пока еще невозможно (какой же суп да без соли?), то в Ипатьевском доме летом 1918 г. расстреляли бы всю головку большевиков: тихого, кроткого Сталина, оборотистого живчика Свердлова и т. д., — вплоть до разухабистой пост-бальзаковской Коллонтай.

И нэма проблем!

Увы, проблемы как раз имеются, и они не только у истории, но и у нашего автора. Чтобы люди вели себя «по-людски», то есть по-арабовски, ему приходится сильно упрощать и уплощать подлинные характеры. Иногда получается весело, даже забористо. Ильич предстает лихим, дерзким Остапом Бендером, а так как автор глубоко изучил натуру (см. его сценарий «Телец»), то и копает он здесь, на мой взгляд, достаточно глубоко. Глубоко — потому что это было и в природе вещей (людей), соответствовало правде характеров: Ильич этак петушком, петушком да в историю. Пронзительный авантюризм — он подкупает в нем. У Арабова Ильич искрится и светится электричеством подлинной бесовской гениальности. Чертовски зажигательный прохиндей!

Интересна и конспирологическая тайна — один из крюков сюжета — покушения на Ленина, которое якобы организовала та самая большевистская расстрелянная элита. Правда, здесь у Арабова сбивается хронотоп: элиту порешили в июле 1918 года (вместо царской семьи), а покушение Фанни Каплан на Ленина случилось в конце августа того же года. Но это не так и важно: в конце концов, прилетело вождю с того света. А тот свет в утопии очень даже возможен и как-то необходим. Неуютно в утопии без этого самого «того света»…

Неразбериха с датами и фактами пускай не отвлекает нас от самого главного: от искусства, с которым Арабов обычно удачно пародирует стиль Ленина, Троцкого, царя. Даже пролы говорят нарочито корявым языком героев А. Платонова. Сдается, это и есть тот крюк уже чисто авторского, художнического интереса, на котором висит вся сия экстравагантная фантазия: Арабову интересно порыться в стилях описываемой эпохи. Ну, и наверно, просто душой отдохнуть от мрачного мира «Тельца», где всё вроде всерьез, а всерьез там — умирание человека.

Но если Ильич в «Бабочке…» дан у Арабова ярко, местами (в начале) даже и празднично, то с Николаем № 2 у автора промашка, мне кажется, вышла. Наверно, гораздо сложнее изобразить откровенную серость, чем пусть и бесовскую, но все ж таки гениальность. В романе Николай — уставший от семейных проблем и вечного давления властной жены средней руки человечек, впрочем, вполне себе милый и добрый. Он невыразителен, как выцветшие обои. Между тем, подлинный, исторический Николай был более сложной фигурой, тут одной красочкой не обойдешься. Недалекий («дурачком Ники» называли его родные) и упрямый, внешне любезный и мягкий, но довольно коварный (сила слабости, так сказать). Наконец, эти 12 тысяч собак и 18 тысяч кошек, которых он настрелял за свою жизнь — явный признак садизма. Может, бюст царя и мироточит нынче у крымской прокуратуры в страхе за грядущую месть «зеленых»?.. Красные за своих уже отомстили…

В любом случае, реальный Николай намбер ту схлопотал ту судьбу, какую и не мог он, бедный, не схлопотать… И милым пожеланием непонятно кому (воздуху эпохи — нашей эпохи уже?..) звучат слова все того же царя: «Человек слаб только потому, что лжет». А если не лжет, то любое испытание для него (война, революция, даже казнь), дескать — как столкновение с бабочкой. Мудрость, конечно, великая: просто йог, а не намбер ту!

Если же «посерьезке», то роман Арабова, естественно, о нашем времени. Почему и современные словечки, как маячки, влетают в речь персонажей. Почему и оценки лаются на нынешний день довольно остренькие. Ну, например: «Возникла система, которая лишь формально называлась государственной, но была разделена внутри себя на тысячи ничем не связанных кусков. Наверху оказались люди, которые правили за счет того, что давали подданным воровать, и воровство склеивало разрозненные клетки социума… Воровство было во все предыдущие века и всегда считалось преступлением. Сейчас же с помощью него решали вопрос о национальной общности». Конечно, это про НЭП — про НЭП по-арабовски…

Автор заклинает историю быть другой, добрее и снисходительней. Однако он прекрасно понимает: это — благое пожелание, милая, но утопия.

Шутка стиля и горького юмора.

2.04.2017