Мысли маленького человека

Автор: Дмитрий Ленивый 1
“Кредит, кредит, кредит”, – сначала месяца в уме множилось и складывалось по буквам это ужасное слово. Я уже и забыл – каково это жить не в долг.
– Ну чего спишь? За билет плати! – прожужжала возле уха кондукторша. Толстая, кожа вся натянулась от распиравшего изнутри жира, отчего лицо сделалось похожим на шар, в глазах раздражение и большая сумка для денег легла на живот.
Отсчитал мелочь. Понял, что деньги кончаются, а тут опять, как некстати это слово “кредит”. Раньше хоть как-то без билета можно было проехать, а сейчас то и дело слышишь: “На линии контроль! Обилечиваемся!”. Ясное дело, кондукторы перестали рисковать, их ведь теперь штрафуют, а зарплата у них… эх, “кредит”.
В окно автобуса ничего не видно. Отражение людей и мое. На других стараюсь не смотреть, только на себя. С утра они все угрюмые, а вечером глядь – радуется человек, домой едет. “Кредит”.

2
Не успел автобус остановиться, как все подскочили со своих мест и понесли меня в открытые двери. На улице свежо, только пахнет плохо – выбросы. Куда ни посмотри кругом забор, а за ним раскинулась фабрика по производству пластмассовых клепок на всевозможные предметы, но в основном на мебель. Раньше фабрика делала и саму мебель, но часть производства прикрыли – кризис. Половину людей уволили, другой половине сократили зарплату. Мне повезло – мне сократили. Еще никогда я так не радовался тому, что стану получать меньше денег. Главное, что работа есть. “Кредит”. Да что ты! Раздражение сплошное, дурацкое слово! Приставучее будто муха, не отогнать.

3
Рабочий день окончен. Автобус подъехал и люди, растолкав друг друга, наполнили просевший до земли маршрут.
Еду. Темно. Сегодня время тянулось медленнее обычного, из-за одной причины: есть у меня хобби. За целый месяц я откладываю по мелочи. Выходит около ста двадцати рублей. Делю эти деньги на тридцать и девяносто и иду покупать лотерейные билеты. Сегодня как раз такой день – куплю за тридцать, а через неделю за девяносто. И чем ближе дата платежа за кредит, тем щекочущей и задорней азарт. А вдруг повезет? Выиграю тысячу, а если пять, то, наверное, в обморок свалюсь.
Поток мыслей прервал приятный запах духов. Обернулся – женщина. Красивая, волосы длинные прямые, губки так и выпирают, а бледная ручка сжимает периллу. Я уже давно за ней слежу, но теперь стараюсь не смотреть. Дело в том, что она утром несколько раз поймала мой взгляд, так что сейчас смотреть не буду. Совестно как-то, тушуюсь.

4
Момент истины. Стою в почтовом отделении, жду, когда рассосется очередь. Руки в карманах исхудалой куртки. Одна сжимает заветные тридцать рублей, другая “держит крестик” на удачу.
Моя очередь. Работница почты глядит на меня с улыбкой – знает, зачем я пришел.
– Один за тридцать.
– Распишитесь.
Беру ручку, расписываюсь, а сам дрожу. Вытащил из кармана счастливую монетку, соскоблил защитный слой. А за ним еще одно страшное слово, после которого весь азарт испарился – “пусто”.

5
Поднимаясь по лестнице, встретил соседку. Она у нас полы в подъезде моет, и я иногда захожу к ней, чтобы позвонить, так как у нее телефон, а у меня нет – дорого. Сказала, что звонили из конторки, где я брал кредит. Напоминают, что дата платежа приближается (будто я не знаю).
Вспомнился день, когда я решился на то, чтобы взять кредит. Все нормальные банки отказали (слишком маленькая сумма на слишком большой срок, да еще и зарплата мизерная у меня), но набрел я на одну конторку. Зашел. Сидит девушка – симпатичная, а рядом здоровенный парень – улыбается. Одобрили, что-то про процент говорили, кучу бумаг подписал, а как деньги взял в руки, так забыл, как дышать. Господи, деньжища-то какие – тридцать тысяч. Мне чтоб столько заработать надо месяцев семь не есть, не пить и в три смены вкалывать. Я деньги взял, в пакет завернул, а пакет в куртку, во внутренний карман.
– До свидания, – говорю, а у самого горло пересохло.
– До свидания, – улыбаются. (Хорошие люди – любезные).
Вышел я, иду и думаю: долги раздам, куртку куплю, а то в этой в спину задувает. И тут вдруг мысль – а что если деньги потерял? Меня как обухом по голове, кровь вся так и примерзла к темечку. Рукой хвать. Не-е-ет, на месте. Так и пошел домой: рукой карман придерживаю, да оглядываюсь – не обронил ли?
Вспомнил я все это, вздохнул и пошел себе дальше, ступеньки считать.

6
Зашел домой. Комната маленькая, места хватает только на кровать да шифоньер. Здесь же в коридоре дребезжит холодильник.
Разделся, принял ванну – сидя, так как ванна настолько крохотная, что не вытянешься. Но я привык.
Лежу на кровати, свет не включаю – экономия. В комнате темно и только лампа уличного фонаря светит в окошко. Подслеповатые глаза привыкли к темноте. Перевернулся на другой бок, уставился на пластмассовую клепку, закрывающую болты на шифоньере. Как бы мне хотелось сейчас стать такой клепкой – вроде крохотная, а важным делом занята. “Кредит”.

7
Сегодня после работы ходил в церковь. Я верующий человек и верю, что каждому воздастся. Бывает иногда дам слабину, спрошу у себя в голове: “Господи, почему так?”. Молчит. Но я знаю, что когда-нибудь он сам мне ответит, и от его ответа я станусь самым счастливым. А пока поставлю свечку, да со священником одним поболтаю. Хороший человек этот священник – упитанный, борода так и вьется. Ловлю себя на мысли, что Бог иногда говорит со мной через него.
– Тяжело? Ну а что ж и господу тяжело было – вытерпел. Он во-о-он какой и муки его велики. А ты человек маленький, и господь трудности тебе подстать выбирает, чтоб душу закалял. Вытерпишь – рядом с ним будешь, – бубнил он сквозь бороду.
И вправду – чего это я раскиселился. Обязательно вытерплю. А машина у священника хорошая, сразу видно – Богу человек служит.
Когда-то я тоже машину хотел. Оку какую-нибудь или копейку. Но дорого, от одних цен на бензин бросает в пот. А если что сломается, так вообще беда. А они ломаются. Ну вот, опять жалуюсь. Прости меня Господи.

8
Утро. Снова работа. Еду, а сам думаю, где денег достать. Занять бы, да не у кого. Друзей почти не осталось, с матерью давно не виделся, у нее и самой пенсия ничтожная. Решил отвлечься. Осмотрелся. Автобус настолько полон, что, кажется, нет возможности подумать о личном, и что сосед так и норовит заглянуть тебе под черепную коробку. Хотя какие там могут быть мысли – “кредит”. Отвернул голову в другую сторону. Снова она. Ей очень идет этот пуховик, а стройные ноги обтягивают джинсы. Кольца на пальце нет, поэтому представляю себе, что она свободна. Но разве могут такие красивые женщины быть свободными? Вряд ли. Даже если свободна, какое ей дело до человека, мысли которого только о долгах.
Посмотрела на меня, и я тут же перевел взгляд на толстое лицо кондукторши. Заметил у нее усы над верхней губой. Стало мерзко. Всегда, когда мне становится мерзко, я вспоминаю один случай: “как-то дали нам премию на фабрике, единственную за весь мой пятнадцатилетний стаж. Раздал долги, а лишняя тысяча все же осталась. Думаю – давно женщин не знавал, вот и решил воспользоваться падшими. Настроился, взял свою тысячу, пошел в баню. Захожу, они сидят, выглядывают кого побогаче. Я дурак костюм флисовый напялил (от деда остался), причесался, занял духов у соседа. Женщины в бане не красивые, видно, как над ними жизнь потрудилась, сидят, шушукаются, смеются. Только я подойти хотел, но остановился. Не смог. Как-то гадостливо и страшно от своей задумки стало. Ушел. Взял по пути водки, пришел домой. Пью очень редко – не люблю спиртное, вкус у него больницей отдает, а тут к месту пришлось. Выпил, опьянел, лег лицом в подушку, да и заплакал. С детства не плакал, а тут размягчился”.
Автобус притормозил. Снова волна людей вытолкала меня наружу. Вздохнул, проводил взглядом девушку и пошел.

9
Сегодня на работе была комиссия. Нас за неделю предупредили, раздали все что полагается: перчатки, современную робу (мы в старой ходим, она по технике безопасности не подходит). Надел я это все, стою, улыбаюсь. Материал у робы приятный, да и куртка по размеру, а перчатки… ах, работать в такой хорошо, удобно. Комиссия уехала. Все что дали, забрали обратно.
Вечер. Еду домой, а сам взгляда от нее оторвать не могу. Интересно, как ее зовут? Может быть Даша? Мне нравится это имя – простое, звучное. В общей давке я чувствую запах ее сладковатых духов. А что если взять и подойти? Просто поздороваться, вдруг диалог завяжется. Стою, нервничаю, горло высохло, слюна со звуком по нему скатывается.
Моя остановка, смотрю – она не выходит. Решил ждать, когда выйдет. Каждый раз, как автобус останавливается, я мельком слежу за ней – не выходит. Доехали уже почти до конца города, автобус все пустел и пустел. Страшно. Но вот она подошла к выходу, двери открылись и, смотря перед собой, она начала спускаться. А я стою, со мной что-то плохое творится, дышать не могу. Сделал шаг, еще один и вышел вслед за ней.
Что мне ей сказать? Просто “привет” или “здравствуйте”? Мысленно перекрестился, иду за ней, ускорил шаг. Вот сейчас ее нагоню, но опять чуть приотстал – волнуюсь. Она прошла мимо магазина, я за ней; ступила на дорогу, ведущую в парк, я не отстаю. И тут произошло то, чего я не ожидал, вернее догадывался, что будет что-то подобное, но надеялся что нет. “Дарья” остановилась у небольшого кафе. Ее белая ладонь легла на дверную ручку автомобиля. Она села, и машина, развернувшись, укатила прочь. Я успел разглядеть за рулем красивого мужчину и значок автомобиля – три кристалла, что смыкались друг с другом, образуя звездочку. Постоял немного, стало тоскливо.
Весь день небо собирало тучи и все грозилось залить улицы. Так и случилось. Мне пришлось бежать, потому что моим ботинкам вода вредна (и так еле дышат).
Добежал до дома, промок как собака. Быстро поставил съеденный коррозией чайник на плиту. На что я вообще рассчитывал? Дурак, дурак, дурак. Паром обдало взбухшие обои, налил чаю, сижу в темноте, пью. На душе не спокойно – обидно.
Постучала соседка, снова звонили напомнить про дату платежа. Неужели вот такая вот она жизнь? Ради чего все это? Родился я, рос, а зачем? Чай обжог нёбо. Видимо Богу не понравились мои мысли. Но не могу, не могу так больше. Когда я на мгновение представил, что жизнь изменится, что я подойду, скажу “привет”, она ответит, а там… И вот когда все это рухнуло в одночасье, трудно возвратиться к реальности. В этот момент я впервые в жизни взглянул на икону, висевшую в углу, с обидой. В голове забарабанила злоба. Подошел к шифоньеру, достал баночку, открыл, а там девяносто рублей. Подумал взять водки, но не стал. Оделся, иду.
Ветер разбивает капли мне о лицо, а я иду. Отчаяние высыпает мурашками по коже, а я иду. Дошел до почтового отделения.
– Мужчина, мы скоро закрываемся.
– Ничего, я быстро, – протянул ей деньги – один за девяносто.
– Сегодня новые привезли, – дает – написано, что можно три миллиона выиграть. Распишитесь.
Беру билет, расписываюсь. Зол настолько, что не обратил внимания на ее слова. Сунул руку в карман, счастливой монетки нет – потерял.
– Одолжите?
Хватаю десятикопеечную, решил стирать с конца. Тру, показался ноль. Наверное опять десять рублей выиграл. Опять тру – еще ноль. Когда увидел следующий на секунду приостановился. Неужели тысяча?
Аккуратно подтер, а там еще один ноль. Сердце ожило, заколотилось. Боюсь стирать дальше. Кассирша перегнулась через сттелаж, смотрит. Была не была. Подтер еще, а там ноль. Быть такого не может, чепуха какая-то. Закрыл глаза и разом смахнул остатки защитного слоя. Услыхал, как охнула кассирша. У меня аж челюсть задрожала. Открыл один глаз, смотрю, кассирша в ответ на меня испуганно глядит. Открыл второй, собрал картинку воедино, опустил глаза и почувствовал, что сейчас упаду. Все потемнело, отделение почты закружилось, смешалось.
– Что же… а… я… это, – посыпались вразнобой слова.
Подошла еще одна кассирша: – Поздравляем, вы счастливчик.
Закрыл глаза, помотал головой, открыл – ничего не изменилось. На меня все также глядит трехмиллионная сумма. Господи, как бы не умереть сейчас.
– У нас таких денег тут нет, – проговорила кассирша – возьмите расписку, – бумагу тянет – завтра с восьми до девяти идите на такой-то адрес, вам там отдадут.
Не помня себя, беру бумагу и как был – в ступоре, выхожу из почты. Зажав пальцами билет, что аж побелели костяшки, спрятал его в куртку. Постоял, непонимающе огляделся. Ветер брызгами окатил лицо и тут я спохватился и бросился со всех ног домой.

10
Прибежал. Ботинок не стал снимать, а как был обут, плюхнулся на пол и давай молитву читать и приговаривать: – Спасибо, спасибо, спасибо.
Поднялся, бросился в туалет. Стошнило. Голову под кран подставил и думаю, что же все-таки произошло? Может, я сплю? Ущипнул себя – больно, значит все взаправду. Достал из кармана билет, а там все те же три миллиона, от которых бросило в дрожь. Вроде счастливым надо быть, а я не могу понять, что мне делать. Необычно это все, не привык.
Разделся, спрятал билет в шифоньер, лежу. Нужно уснуть, а сон не идет, ворочаюсь. Поднялся, включил свет, достал билет, оглядел – три миллиона. Убрал, улегся, глаза потяжелели, заснул.

11
Прозвенел будильник, проснулся и тут же вспомнил вчерашний день, стало страшно и одновременно радостно. Поставил чайник, а сам к соседке пошел – начальнику звонить.
– Константин Андреич, это Мальков. Извините, что беспокою, мне нужен отгул на сегодня.
– Какой еще отгул? За тебя твою работу никто не сделает! А нужен отгул, так увольняйся. У меня за забором куча людей на твое место.
– Извините.
Вернулся домой, налил чай, сижу, пью и думаю. Не верится, что я теперь миллионер. А может и вправду уволиться?
Оделся, еду на работу. Ни на что внимания не обращаю, а слово “кредит” для меня теперь такое ничтожное, что невольно скользит по лицу ухмылка. Нет, все же нужно уволиться, но куда я подамся? Вспомнился значок машины с тремя кристаллами. Огляделся, “Дарья” стоит в конце автобуса. Тут-то я понял, чего хочу. Отец у меня в такси работал и в детстве я тоже мечтал стать таксистом. А что, целый день на машине, едешь себе спокойно, людей развозишь и денег должно быть побольше платят. Уволюсь, точно уволюсь.

12
– Константин Андреич к вам можно?
– Мальков, ты? Заходи быстрей, говори, чего хотел, я занят.
– Константин Андреич, я это, уволиться хочу.
– Уволиться? – лицо начальника насупилось вплоть до усов – что ты такое выдумал Сергей?
“Сергей. Впервые в жизни по имени назвал”.
– Ты не заболел? Зачем тебе увольняться? Сейчас работу нигде не сыщешь – кризис.
– А я это, Константин Андреич…
– Не надо это, – оборвал он – ты подумай, с плеча не руби. Сотрудник ты ценный, работаешь давно, производство знаешь.
– Но Константин Андреич…
– Ты погоди, давай так сделаем: я отправлю бумагу в Москву с твоей характеристикой, они посмотрят, оценят, глядишь, зарплату тебе подымут. Да что глядеть – подымут!
– Хорошо Константин Андреич, не буду торопиться.
Вышел из кабинета, иду и думаю – прям белая полоса поперла. На счет работы он прав, а в такси можно и по выходным работать.

13
Еду домой. Как назло автобус плетется медленно, нерасторопно собирая остановки. На миг показалось, что не может быть все так гладко. Вот сейчас приеду домой, хвать билет, а там это страшное слово “пусто”. Посмотрел на “Дарью”, успокоился. Представил, как подкачу на работу на своей машине: “Девушка вас подвезти?”. Она согласится, сядет.
Моя остановка. Добежал до дома, вытащил билет, а там все цифры на своих местах. Всего лишь бумажка с краской, а столько счастья приносит. Собрался, надел парадный костюм, взял документы, вышел.
Офис компании, где придется забирать выигрыш, находится в соседнем городе. Миновав пробки, потратив сто пятьдесят рублей и час жизни, я остановился напротив дверей офиса.
– Что вам нужно? – спрашивает охранник.
– У меня выигрышный билет.
– Проходите, седьмой этаж, кабинет триста семь.
Поднимаюсь на лифте, сердце так и колотится. Прижимаю к груди сумку, что взял у соседки, думаю, туда все поместится. Лифт щелкнул, выхожу, вижу девушку.
– У меня выигрышный билет.
– Секундочку, – снимает трубку и через минуту из-за дверей показывается раскрасневшийся мужчина в жилетке, крепко жмет руку и, чуть приобняв за плечо, куда-то ведет.
– Выиграли? Да вы счастливчик!
“Знаю, слышал”.
Кабинет у него как у нашего начальника, только окна панорамные.
– Дело в том, что мы не можем сейчас выплатить всю сумму. Я выпишу вам чек, а через два дня к нам заедет инкассация, и можете прийти, забрать остаток. Триста тысяч сейчас вас устроят?
“Это даже хорошо, я от такой-то суммы чуть язык не проглотил. Все как в тумане, еле расслышал, что он там бурчит, а если разом три миллиона дать, так вообще потеряюсь”.
– Устроит.
– Вот держите.
Хватаю чек, разворачиваюсь, чтобы уйти.
– Подождите, а билет?
– А что билет?
– Нужно отдать. Я вам чек выписал, деньги получите, а потом просто его предъявите и заберете остаток.
Достал билет, посмотрел на него и жалко отдавать стало. Влюбился я в эту бумаженцию.

Спустился на четвертый этаж, там охраны полно и мужчина в белой рубашке – подмигивает, улыбается.
– Поздравляю, вы счастливчик!
Кладу деньги в сумку, а тело как во сне ватное, поверить не могу, что это все мое.
Сумка тяжелая даже не думал, что деньги могут столько весить. Решил не рисковать, вызвал такси. Еду.

14
В подъезде встретил соседа – работает в ГИБДД, он-то мне сейчас и нужен. Спросил, как мне получить права.
– О-о, ну это долгое дело, но если подмажешь, я тебе по-соседски за пару дней сделаю. А что машина завелась?
– Хочу купить.
– У меня знакомый есть, как раз продает. Японская, все детали родные, она у него в гараже стояла и просит всего двести пятьдесят штук.
“Ничего себе, двести пятьдесят”. – Я подумаю.
– А чего тут думать, брать надо, а то продаст. Я ему позвоню, попрошу придержать, по-соседски. Но только до завтра, а то у него и без тебя покупателей много.
Попрощался, побежал быстрей домой. Вывалил на кровать всю кучу денег, стою, любуюсь. До чего же красивые эти рыжие бумажки, так и переливаются на свету. Радостно-то как – белая полоса.
Улыбнулся, взял сумку и пошел к соседке. Постучал, открыла.
– Можно от вас позвонить Людмила Петровна? – протягиваю сумку.
Впустила, говорит, что опять на счет кредита звонили. Кредит, а я уже и забыл о нем.
– Завтра все отдам, вас больше не побеспокоят.
Беру трубку, набираю номер начальника, гудки.
– Константин Андреич, это Мальков.
– А-а, Сергей.
– Можно мне завтра не выйти?
– А что случилось?
Подумал, что ему сказать и выпалил: – Машину покупаю, – а сам поморщился. В первый раз соврал. Что со мной деньги творят? Тяжело, наверное, тем, у кого их много.
– Хорошо, – ответил он со скрипом – только отработаешь в субботу.

15
Это самое лучшее утро за последние лет двадцать. Поднялся, умылся, пью чай, а сам на шифоньер поглядываю, там ведь деньжища.
Не долго думая взял деньги на погашение кредита, паспорт; иду. Добрел до конторки, а там все те же лица – улыбаются.
– Я хотел бы досрочно погасить кредит.
– Имя?
Протягиваю паспорт. Худые пальцы девушки застукали по клавиатуре. Прищурилась, отстранилась и говорит: – Вы брали кредит на тридцать тысяч, на два с половиной года так?
Киваю.
– Дело в том, что в вашем договоре прописано, что вы можете погасить кредит досрочно, только по истечению одного года. Вы пока что платите только седьмой месяц.
– Почему так?
– Сумма маленькая и на большой срок, таким образом, банк возвращает проценты.
“Проценты, да там было что-то про проценты”. – До свидания.
– До свидания – улыбаются.
Ничего, деньги есть, отложу. Проплачу оставшиеся пять месяцев и закрою досрочно, будь они не ладны.

16
– Ну что надумал машину брать? Смотри, он до сегодня подержит, а завтра за триста другому отдаст. Это он мне со скидкой сделал.
Стою, смотрю на румяное лицо соседа. В глаза я ему почему-то никогда не заглядывал, вот и сейчас уставился на небрежное пятнышко на голубой рубашке.
– Я хотел в автосалон сходить, посмотреть.
– Да у нас там сплошные русские тачки, зачем тебе это говно? Бабы в твою сторону даже не посмотрят. Серег, ты мне мозги “не это самое”, на вот тебе телефон, – протягивает бумажку – звони, узнавай, а я на работу.
Проводил его взглядом, а сам думаю: “Двести пятьдесят за машину, еще пару дней назад я и помыслить о таком боялся. Бабы, говорит, не посмотрят. А что ж может и глянуть машинку? Как-никак сосед ГИБДД’шник, он-то знающий, да еще и со скидкой в пятьдесят тысяч. Хороший он человек – мой сосед”.
Позвонил, назначил встречу. Пришел, стоит мужчина, одет хорошо, глаза сверкают, рукам все покоя не дает: то голову почешет, то ладони потрет.
– Мицубися тачка огонь, бабы так и липнут к ней, не бил, не красил, – говорит и все вокруг нее расхаживает.
Я за ним хожу и думаю: “Боже помоги, не могу решиться, денег столько жалко. Мицубися, название-то какое. Сразу видно – не нашенская. А салон, да тут места больше, чем у меня дома. Умеют они все-таки делать. Мицуби-и-ся”.
Обошли ее вокруг, и тут я заметил значок. Точь-в-точь, как тогда: три ровных кристалла примыкают друг к другу, собираясь в звездочку. Вот он – Божий знак. Беру.
– Только деньги у меня дома.
– Садись, довезу, заодно и ходовую заценишь.
Уселись, завел, поехали.
– Тачка крутая, идет плавно, а подвеска – закачаешься. Я ее в гараже хранил…
Слушаю его и радуюсь. Нажал на кнопочку, стекло опустилось, ветер мне в лицо задувает. Представил, как я сам еду, а рядом сидит она.
Подъехали. С болью в сердце отсчитал двести пятьдесят тысяч, посмотрел на икону, перекрестился, отдал.

17
Еду на работу, пока на автобусе. Ночь почти не спал, все в окно выглядывал: стоит? стоит! Припомнил, какое сегодня число, обрадовался – завтра забирать остальные деньги. От трехсот тысяч осталось только тысяча. Заплатил за кредит, сорок отдал за права, на шесть купил себе ботинки со штанами, сразу же все на себя надел – очень удобно, ничего не жмет, не промокает. На тысячу купил продуктов и водки, вчера обмыли покупку машины с соседом. Сегодня он отдаст мне права. В детстве отец учил меня ездить, прошло столько лет, но думаю, я все быстро вспомню.
Эх Мицубися… – думаю, а сам на “Дарью” посматриваю, представляю, как она удивится. Я ведь не тот уже, что раньше – у меня машина. Все документы я соседу отдал. Говорит, что сделает все сам, только приди, забери. За это конечно заплатить придется, но зато все быстро, по-соседски. Эх… скорее бы завтрашний день.
Приехал на работу, сразу к начальнику иду.
– Константин Андреич, – говорю, а сам тушуюсь второй раз отгул просить.
– Как, еще? Ты же вчера в отгуле был Мальков! Я тут хлопочу, бумагу в Москву отправляю, чтобы тебе зарплату подняли, а ты на шею мне садишься, да?
– Нет-нет Константин Андреич, у меня неурядицы в семье, проблемы, – сказал это, а сам думаю, что уж второй раз соврал. Хоть в первый и не совсем вранье получилось, Бог миловал, я и вправду машину купил. Зарекся больше не врать, но как тут не соврешь – не отпустит же.
Посмотрел он на меня, побурчал и говорит: – Черт с тобой, но чтоб в последний раз, а то уволю за прогулы, потом не устроишься никуда! И еще – отработаешь.
– Спасибо Константин Андречи.
Хороший он все-таки мужик, справедливый, со стрежнем внутри.
Отработал, приехал домой и быстренько к соседу.
– Понимаешь в чем дело Сережа, – сидит на кухне, рюмку водкой наполняет – я документы-то сделаю, но проблема в том, что начальник сменился и машинку придется на экспертизу свозить. Посмотрят, убедятся, что чистая, и дело за малым. А теперь хорошие новости – вот твои права.
Протянул он мне карточку пластиковую. На пропуск фабричный похожа, глянцем переливается. Я как фотографию свою на них увидел, так в груди зажгло приятно. Хорошо я там получился и права хорошие.
Пить я не стал – завтра за руль в первый раз. Посидел с ним, пока жена не пришла, да ушел восвояси.
Сижу один, свет по привычке не включаю. Ни есть, ни пить не хочу. Хочу быстрее завтрашний день. Встану, в окно выгляну – стоит, металлом сверкает. Может сесть, кружка; дать? Нет, не буду рисковать. Пройдусь по квартире, обратно на кровать плюхнусь. Посмотрел на часы, прошло только две минуты. Странная штука – время, то скачет, не остановишь, то тянется, не подгонишь. Закрыл глаза, чувствую, как ум потяжелел, остаток мыслей испарился и вдруг чудится: еду я на мицубиси, рядом “Даша” сидит, улыбается. Еду плавно, баранка легко крутится. Вторая, третья, четвертая, притормозил, скинул до третьей и опять газку. Вот оно счастье. Еду я, как вдруг из-под земли вырастает гигантских размеров слово “КРЕДИТ”. Я испугался, по тормозам дал, руль влево, а там другое слово – “ПУСТО”. Вскрикнул, пытаюсь вырулить, а мицубисю уносит, только и успел, что глаза широко открыть и обомлеть, как со свистом улетел в кювет и как давай кувыркаться. Все смешалось: бумаги, руль, я – по салону летаем, перепугался жуть, глаза закрыл.
Кончилась карусель, глаза открыл, спохватился: “Даша”! “Даша”, ты цела?! Тронул ее за плечо, она голову как повернет, я аж побелел, губами затряс. Вместо нее на меня строго глядит лицо отца-покойника. Сверлит он меня глазами, сам весь синий, холодом веет и вдруг как заорет: – А я тебе говорил! Мы люди маленькие и дело наше маленькое! Куда же ты полез сынок?!
Вскочил я с кровати, понять не могу – где я? Глазами комнату обшарил, сердце так и ощущается, волосы по;том пропитались, да на лоб приклеились. Жутко мне стало. Подошел к иконе, молюсь, а сам эти глаза вспоминаю. Прости, помоги, прости, помоги.
Помолился, отлегло. На часы посмотрел – утро. За окном все черное, комната холодная, синяя, как покойник. Прости, помоги, прости, помоги.

18
Посветлело, сел в машину, завел. Двигатель гудит, греется. Удобно-то как, на зеркала смотрю, меня в отражении не узнать. Неужели этот тот самый Сережа, который три дня назад ехал в автобусе и считал мелочь? Нет, это не Сережа, а целый Сергей Викторович.
Тронулся, заглох, завелся, поехал. Асфальт весь в ямах, а мне нипочем, я на мицубиси. Солнышко из-за туч выглянет, посветит на меня, обрадуется и опять спрячется от смущения. А я еду, красота-то какая. Заглох, завелся, еду.
Доехал до ГИБДД, встретил соседа, он мне все подсказал и без очереди провел. Как же хорошо иметь в знакомых статусного человека. Отдал я им машинку свою, а сам быстрее пули на железнодорожную станцию. Эх, раззява – сумку забыл, ну да ладно, я теперь богатый – свою куплю.
Поезд медленно перестукивает. Стою в тамбуре, чтоб первым выбежать и через турникет. Постарался вспомнить свои давнишние мысли. Каким я был неделю назад? Совершенно другой человек, а сейчас будто новый, вот только что рожденный, словно проснулся и ведь долго спал. Необычная штука эта жизнь, сколько у меня их было уже? Ведь бывает же так – раз и все поменялось, и я поменялся.
Состав подполз к станции, двери зашипели, я выскочил, бегу.
Вот он – офис. Зашел туда, как домой. Все такое милое, знакомое. Поднимаюсь на четвертый, те же охранники и мужчина в белой рубашке: – Я вас помню, – улыбается – что, опять выиграли?
– Нет, я остатки забрать пришел.
– Какие остатки?
Протягиваю ему чек, тот смотрит и, кажется, недоумевает.
– Подождите, но это ведь старый чек на триста тысяч, я вам их отдал уже, разве забыли?
“Не понимаю шутки у него такие? Дурацкие, несмешные, мне от них нехорошо стало”.
– Я выиграл три миллиона, мне человек на седьмом этаже сказал, что отдадут часть, а затем по чеку остальное забрать можно.
– Вы что-то путаете, это чек на триста тысяч, ни о каких миллионах речи и быть не может.
Услышав это, я весь заледенел. Кровь мигом загустела и будто захрясла в сердце.
– К-к-как ре-речи не м-мож-жет? Я… я… три миллиона, отдайте мне мои три миллиона!
Охранники напряглись, подтянулись ближе.
– Мужчина ведите себя прилично или покиньте помещение, – говорит один из них.
– О-отдайте, ну-ну пож-жалуйсто, от-дайте,– проскулил я, а сам чуть не плачу. К полу прилип, ни рукой, ни ногой пошевелить не могу.
– Так, покиньте помещение!
– Это ошибка, это все ошибка, я сейчас на седьмой, мы придем, и вы увидите, что это все ошибка! – выпалил я, а самого трясет, безумцем сделался.
Не помня себя, выбежал в коридор. Лифт долго ехал, поэтому бегу по лестнице, перепрыгиваю, спотыкаюсь, в голове только и крутится: “Ошибка, ошибка, сейчас отдадут”.
Добежал до седьмого, девушка сидит: – Вам кого?
Не ответил, побежал сразу в кабинет мужика в жилетке, только и слышу за спиной: – Мужчина, мужчина куда вы?! Туда нельзя!
Дергаю дверную ручку, сидит, смотрит на меня удивленно.
– П-послушайте… там, там ошибка, – задыхаюсь, слова глотаю.
– Потрудитесь объяснить, – смотрит, а очки на носу сползли.
– Мне не дают мои три миллиона! Вот, – протягиваю ему чек.
Он его не берет, а только мельком глянул и говорит: – Какие три миллиона, там написано триста тысяч, вам их выдали?
– В-выдали, но у меня было три миллиона! Я…я, кассирши на почте видели, я их приведу если надо.
– Какие кассирши, какие три миллиона мил-человек? Вы устали, наверное, вот лишние нолик в воображении и подрисовали.
– Вот он! – послышалось сзади.
Обернулся, а ко мне двое в форме идут, серьезные. Не успел я опомниться, как меня подхватили под руки и потащили прочь из кабинета.
– Обманщики! Обманщики! Я в полицию пойду, кассирши видели!
Выволокли меня из офиса, да швырнули на землю.

19
Кинулся я было в полицию, а они стоят, смеются. – Ты что мужик поехавший? Давай вали отсюда, а то закроем на ночь, миллионер.
Вышел я, иду. Сам не знаю куда, но, кажется, если остановлюсь – упаду. Как же так Господи? Прошу, хоть бы это был сон, ну или розыгрыш. Меня по телевизору покажут, смотрите, мол, разыграли победителя. Посмеются и деньги вручат. Ну не может же так быть? Господи.
Денег у меня на обратную дорогу не было. Пришел я на станцию, обошел забор, да и поплелся по путям. Иду, а голова не работает. Будто я есть, но куда-то спрятался и человеческая оболочка моя вдруг опустела. Вокруг тоже все пусто, сплошная растительная голь, провода и лесенка железнодорожных путей. А может и вправду ошибся, и не было никаких миллионов? Попытался вспомнить, как выглядел билет, но в голове только туман и обида. Стоп, да он же сам мне говорил – оставшиеся деньги заберете через два дня! Или три? Или этого тоже не было, и выдумал я все? Иду.

20
Домой я пришел уже поздним вечером, лег на постель и думаю – как быть? Чувствую, что-то колется в карманах брюк, достал – права. Точно, у меня же машина. Поднялся и живо к соседу. Только бы он не успел ничего сделать. Продам ее, деньги назад верну.
Стучу к соседу, жена открывает. Недовольная. – Пьяный он, как свинья опять.
– Ну, пожалуйста, мне очень срочно.
– Ладно, заходи.
Зашел, попал на кухню. Сосед сидит, качается, курит. Взгляд косой, меня увидел, серьезным сделался.
– Плохи дела Сереж, – глаза опустил.
Я стою, слова выговорить не могу.
– Завернули машинку, краденная оказалась, конфисковали. Эх, Саша-Саша, а я ведь ему доверял. Ты меня извини – не знал я, что так выйдет. Не волнуйся, я его найду, поговорим еще с ним.
– С кем ты поговоришь свинота?! – кричит жена – Надрался кобель!
– Я не кобель, я, – ик… – капитан полиции Подтяжкин Игорь Михалыч!
– Все Сергей уходи, мне это чучело спать уложить надо!
Вышел я в подъезд, стою. Душа так и кровоточит от укусов собаки по кличке судьба. Стою в тишине, одиночестве и ощущаю, как весь мир вокруг сужается и теснит меня. Несправедливо, я одинокий маленький человек, а мир большой. За что же ты так меня Господи?

21
Прошло два дня, с момента тех ужасных событий. Ходил я на почту, спрашивал – кассирши ничего не помнят. Продавец машины пропал, а саму машину конфисковали. “Дарью” я в автобусе больше не видел, за ней теперь всегда заезжает мицубися. Сегодня меня вызвал к себе начальник и говорит: – Слушай Мальков, давай без бумажек Московских все решим. Лично мне зарплату тебе поднять не сложно, но сам посуди – другие посмотрят, удивятся – почему, мол, он больше нашего получает? Мы что, хуже него? Ты вот, Мальков, хочешь других работяг обидеть? Я вот тоже не хочу. Против коллектива не попрешь.
Стою в автобусе, еду домой. Кругом давка, людей много, а ощущение, будто я один в нем. Кругом пустота. Единственное, что наполняет мою голову это успевшее позабыться мне слово “кредит”. Снова оно большое, но даже его величина не заполняет всю пустоту внешнего и внутреннего пространства.
Слез на остановке, а сам домой не иду. В церковь пошел, давно не был. Пришел, свечку поставил, а тут и священник знакомый. Рассказал я ему свою историю, выслушал он меня, бороду погладил и говорит: – Не зря с тобой такое приключилось. Бог тебе показал насколько ты не готов к богатству и что каждому на своем месте быть надобно. Большой всегда в маленького превратиться может, но маленькому большим не стать.
Сказал он это, сел в машину и уехал. А я стою, вечер, морозно. Пар изо рта идет, смотрю – первый снег повалил. Эх… “кредит”.