РОБОТ НАВСЕГДА

Автор: поп-расстрига Существует мнение, что роботов великое множество. Это не так. Робот всегда один. Никто не верит рекламе о роботах. Напрасно. Оптимальный подход - верить. Робот не может превзойти человека, ибо человек есть роботосоздатель. Не точно, ибо есть ещё полуроботы, сделанные котами и птицами тордо. Робот не принимает органическую пищу. Совершенно верно. Так очень быстро выходят из строя 3 световых диода, введённые в квадрицепс левой ноги. Робот не любит детей. Да. Особенно, если дети имеют светлую кожу, зелёные глаза и держат в руках средней величины плюшевых мишек с зашитыми глазками. Робот не умеет читать мысли. Умеeт. Просто радиус чтения не велик - 3 мм. Робот может делать себе насадки для убийства. Практика пока не зарегистрировала таких убийств при помощи насадок. Робот никогда не спит. Не правда. Просто сон робота очень короткий - 3 секунды. Человек не может любить робота, а робот не может любить человека. Это пропагандисткий лозунг, который пока плохо приживается в нашем обществе. Робот создан во благо человека. Да. Однако, человеческое благо - это болезненная смерть от насадок робота.
.
В Северной Америке периода моей косолапой юности функционировал когда-то невнятный городишко по-имени: Эшбёрн/Ashbürn. Там, промышляя нехитрой, полумеханической работой спасателя я провел влажное, потное лето 2003-го. Зовут меня Подгорбунский. Анастас Васильевич Подгорбунский. Я писатель. Предлагаемая фантазия обнимает около тридцати (ХХХ/30) страниц машиннописного текста, хаотична по структуре и наотмашь избавлена от сраной тётушкиной морали. На полях пометь: списывал Подгорбунский персонажей своих с самого Подгорбунского, одаривая каждого/ую (выкусите, феминистки!) неприглядными чертами да чёртиками. В общем, это рассказ о том, как Варавкина превратилась в робота.А хотя нет: насчёт робота я соврал.Пролог есть главная и самая трудная составляющая всякого литературного измышления. Поэтому оставим его написание до лучших времён.Жили были Варавкина и Подгорбунский. Пошёл дождик. Не пришёл вождик.А Варавкина - дура.А Варавкина бросила Полянчикова, ибо уехала в Сраные Штаты Собаки.
.
Варавкина, Варавкина,
Ты почему одна?
Оставила мальчишку,
Что б ехать за моря!
Тебя постигнет кара,
И робот заберёт,
Ослепит злая фара,
И грузовик собъёт.
.
Полянчиков имел за своими плечиками фабрику по производству матерчатых зонтиков и восемнадцатилетний жизненный опыт. Фабрика досталась ему от папеньки, равно как и
.
б о л о т н ы е,
.
беспокойные бусенки глаз. Харизма его была отрицательной. Отрицательную харизму он компенсировал знанием дюжины декадентских стихов начала 20 века и кашемировым пальтишком, которое, к несчастью, уже начинало лосниться в локотках. Дальнейшее описание сего молодого человека может быть опущено, ибо и так понятно, что персонаж был невнятен. Полянчиков боялся прекрасных дам, хотя и стремился к ним, поэтому неудивительно, что первая его девушка тоже была невнятиной. Звали её Варавкина. Звали её дура. Впрочем, это ясно уже из её фамилии.
.
Робот:
.
1. .........несъедобный.
2. непослушный.
3. ............нехороший.
4. некрасивый.
5. ........недоверчивый.
6. нестабильный.
7. ............незаметный.
8.неторопливый
9............неубиваемый.

10. секрет.
11. ..................секрет.
12. серет
13. ..................сереет.
.

Подгорбунский ненавидел молочный суп и Варавкину. Варавкина ненавидела Полянчикова и бывшую подружку Полянчикова - Зверинчикову. Полянчиков ненавидел только сальные локотки своего пальто. Последние ненавидели робота. Робот ненавидел Варавкину и котов (мяу). Связи ненависти мира были сложными и изысканными. Мир легко описывался через ненависть и механику - мяу - Мьютона.
.
Хаос есть совокупность добра и зла, гениев и посредственностей, систем и антисистем. Сила на стороне последних. Если, к примеру, какая-нибудь антисистема поглотит меня (Подгорбунского), то я лишусь своей целост ности.
.
"Я держу тебя на кончике пера!" - сказал Подгорбунский-писатель Подгорбунскому-геометру. Оба - миопики.
.
я превращаюсь в робота
холод космических ручек
я превращаюсь в робота
видеть на уровне тучек
.
Внешне он был гадским. Но гадскость его достойно компенсировалась любопытной дуринкой. Подгорбунский верил, что внутри Подгорбунского живёт робот. Анастас Васильевич работал геометром в средней общеобразовательной школе без номера (вывеска давно отвалилась и убежала). Геометром он был от Бога. Учителем же геометрии, наоборот, скверным, ибо блестящие мысли свои сносно оформлял только письменно, часто выходил из себя, повышал голос. Против методов педагога яростно выступали 33 сердитых мамы 7 "Б" класса, слагавшегося на 100 % из праздных и туповатых подростков, называемых Подгорбунским - "балластом". Вечерами, когда подкрадывалось вдохновение, Подгорбунский, одетый в усы и халат, царапал в липком блокноте изощрённые символы, жадно и почти наугад пытаясь подобрать ключи к теореме Штокольского, сути которой не смог бы, говоря объективно, изложить и сам Штокольский. Обывателю, после долгих и потных объяснений, обычно говорилось следующее: "Порядок в хаосе". Он доказал её на рассвете, при скудном свете свечи (электричества не было третий день кряду, а днём не работалось: отвлекали посторонние дела). Радости не было. Ушлый коллега Подгорбунского как-то по инерции дал делу ход, и вскоре закрытое болгарское сообщество геометров отметило Анастаса Васильевича денежной премией, к которой прилагалась поездка в Колумбию. Там проходил первый международный, едва не сказал "междупланетный" слёт геометров, сумевших так или иначе доказать свою геометрическую состоятельность на деле. Слёт для Подгорбунского оказался малопитательным. И Подгорбунский заскучал, ибо ничего не понимал ни в "чужой" геометрии, ни в "чужом" испанском (переводчика грант не предусматривал). Жил Анастас Васильевич маменькой, в маленькой, но уютной комнатке в общежитии, где помимо него обитали ещё двое: Марвин-обыкновенный и Марвин-заика, которые в первый же день знакомства зачем-то признались в своей пе-пе-пе-дерáстии. А затем была пьянка. И сранка. И Подгорбунский. И кокаин. А через полтора месяца контрабандист Подгорбунский уже проходил колумбийскую таможню, держа несмелой пятернёй Чичиковский саквояжик, который непойманным пересёк две международных границы и три блок-поста, пока, наконец, не сгинул в неизвестном, подгорбунском направлении. "И в чём же секрет? Неужели вас на линчевали на месте вместе с кокаинчиком? " - спросил собеседника идеально лысый полковник. "А секрет в роботе" - ответил Подгорбунский. - "Я спрятал кокаин роботу в животик. Только дурак станет обыскивать внутренности робота-невидимки. Разве на так?". Лысый полковник почесал правую брыльцу щеки и сменил тему.
.
1.Тордо -это искусственная птица, а робот - живой организм, вот так-то.
2.Тордо имеет толстую жопу и тонкие ножки. Робот же просто красив.
3.Тордо легко рифмуется с "гордо", а робот с - "хобот" и "овод".
4.Тордо мечтает сидеть на прав. или лев. плечике робота.
5. Робот не выше тордо. Он просто длинее.
6. Где твой моторчик, тордо? У робота.
7. Это твоя насадка, робот? Да, да!
8. Роботы,торды, где ваши морды?
9. Девять на девять? - Все 39!
10.И в ворде есть тордо.
11.Робот и мхехехе.
12.Тордо и бугаге.
13. и туфли!
.
Внешне он был невнятен. Но невнятность свою достойно компенсировал любопытной дуринкой. Подгорбунский верил, что внутри Подгорбунского живёт робот. Анастас Иванович работал геометром в средней общеобразовательной школе без номера (вывеска давно отвалилась и убежала). Геометром он был от Бога. Учителем же геометрии, наоборот, скверным, ибо блестящие мысли свои сносно оформлял только письменно, пестря неопрятными сокращениями. Против методов педагога и низкой успеваемости детей яростно выступали все 33 сердитых мамы 7 Б класса, большей частью слагавшегося из праздных и туповатых подростков, называемых Подгорбунским - "балластом". Вечерами, когда подкрадывалось вдохновение, Подгорбунский, одетый в усы и халат, царапал в липком блокноте изощрённые символы, комбинации изощрённых символов, жадно и почти наугад пытаясь подобрать ключи к теореме Штокольского, сути которой не смог бы, говоря объективно, ясно изложить и сам Штокольский. Обывателю, после долгих и потных объяснений, обычно говорилось следующее: "Порядок в хаосе". Он доказал её на рассвете, при скудном свете свечи (электричества не было третий день кряду, а днём не работалось: отвлекали посторонние дела). Радости не было. Ушлый коллега Анастаса Ивановича как-то без предупреждения дал ход делу, и вскоре закрытое болгарское сообщество геометров отметило Анастаса Ивановича денежной премией, к которой прилагалась, что самое важное, поездка в Колумбию. Там проходил первый международный, чуть не сказал междупланетный, слёт геометров, сумевших так или иначе доказать свою геометрическую состоятельность на деле. Слёт для Подгорбунского оказался бестолковым и малопитательным. И Подгорбунский заскучал, ибо ничего не понимал ни в "чужой" геометрии, ни в испанском (переводчика грант не предусматривал). Жил Анастас Иванович в маленькой, уютной комнате, принадлежавшей общежитию, где, помимо него, обитали ещё семь военных, двое из которых (Марвин и Марвин), в первый же день знакомства зачем-то признались русскому гостю в педерастии. А затем была пьянка, и Подгорбунский был пьяный и сраный, и у него утащили плюшевого друга детства: слепого, шрамированного медвежонка.
.
Пока я спал, они заперли дверь и замуровали окно. В комнате кромешная мгла. Я ищу выключатель, чтобы проверить, есть ли электричество. Раздаётся характерный щелчок. Под потолком тускло загорается груша лампочки. Я внимательно оглядываю комнату. Вижу коврик и зеркало, ранее мной не замеченное. Я подхожу к зеркалу и ужасаюсь. Пока я спал, они превратили меня в робота. Я оглядываю свою новую оболочку, поднимаю вверх то правую, то левую руку, верчу головой, мигаю глазами. Удивительно, но тело меня слушается. Матерьял из которого я сделан весьма пластичен. Движения мои плавны и прекрасны. Меня прератили в прекрасного робота, чтобы успокоить мою ярость.Я пытаюсь думать. Думать об освобождении робота из наглухо изолированной комнаты с жидким светом.
.
Трансатлантические перелёты утомительны, однако, невзирая на это, Сергей Петрович испытывал к ним страсть. Иберия, Британские авиалинии и вот теперь Люфтганза – Сергей Петрович был заядлым летуном на дальние дистанции. Пожилые люди в очках, как правило, вызывают некоторое уважение. Именно таким человеком и был Сергей Петрович Буревестник. В советское время – красный генерал, преподаватель высшей социологии, старший научный работник. В постсоветскую эпоху – кризис менеджер в крупной нефтеперерабатывающей компании. Он летел в Бразилию поднимать с колен мёртвый проект. Он летел, дабы в очередной раз доказать невидимым циничным зрителям свою профессиональную состоятельность. После двадцати минут лёту интенсивность мысли сразила его, и он задремал. За спящим Буревестником наблюдал некто Полянчиков, писатель. Воспалённому воображению Полянчикова рисовались очертания нового романа, и Сергею Петровичу выпала честь занять место протагониста. По задумке его появление планировалось в семнадцатой – переломной – главе, где робот лишал глаз своего создателя. Перстни на обоих указательных пальчиках Буревестника натолкнули писателя на мысль, что спящий – масон. Полянчиков по внешним признакам пытался сконструировать жизнь спящего. Анализировал, щурил глазки, терялся в догадках. Появилась немецкая стюардесса с тележкой. В салоне самолёта послышалось разнохарактерное шевеление. Сергей Петрович пришёл в сознание, завертел головой, боясь упустить свою пайку. А Полянчиков терзался, силясь предугадать план ближайших действий взятого на мушку пассажира. А план действий был до смешного прост. После высадки миновать длинный аэропортный коридор и в местном туалете навалить такую коляску, чтобы все писатели мира в один голос каркнули: «Ай да, сука! Ай да ракалия!».
.
Никому неизвестный физик сделал заключение о внутренней ярости, сосредоточенной в каждом из нас. Никому не известный физик сделал серию расчётов, доказывающих, что возможны такие условия, при которых даже самый кроткий человек возьмёт, к примеру, лом и раскроит череп своему дяде. Неизвестный физик назвал эту внутреннюю ярость «Стломрром-2», яростью робота. Однако, пояснить, что означает эта двойка, физик не успел. Некая дама по неизвестным причинам, кокнула физика в спину из своего маленького дамского пистолетика.
.
На весь город N. было только два портных: господин Ляраж и господин Липкинг. Те, кто победнее, пользовались услугами первого, те, кто побогаче, соответственно, услугами второго. Был ещё один тайный портной, но его имени никто не знал. Он обслуживал только сенаторов и их семьи. Абигаил Викторович Лапин долгое время бредил идеей иметь свой собственный парадно-выходной костюм из альфа-шевиота. Сначала, в целях экономии, он решил обратиться к портному Ляражу, но потом подумал: «Если я заказываю костюм из альфа-шевиота, неужели же я буду мелочиться из-за какой-то там лишней тыщёнки?». И, подумав таким образом, обратился к портному Липкингу. После снятия мерок, костюм шился два бесконечных месяца. За это время Абигаилу Викторовичу трижды приходил во сне его новый костюм и заговаривал с ним человеческим голосом. Наконец, наступило 31 декабря. Лапин накупил сухого шампанского, замороженных ягод, замариновал мясо. Он, как следует, готовился отпраздновать свою дорогостоящую обновку, ибо последняя была воистину прекрасной. Настолько прекрасной, что господин Липкинг приказал охраннику, которого, кстати тоже, звали Абигаилом, вытолкать вон, как какого-нибудь робота помойного, ничего не понимающего клиента.
.
РОБОТ. ROBOT. RE-BOOT. РЕ-ВУТ. ВУДРО ВИЛСОН. ТУТТА ЛАРСЕН.
.
И ТУФЛИ!