Откровения Уебалсо на льду щас.

Ничего, правда не подвернул. Но хорошо так. На спину, блять. Достал запасной альпеншток щас. Заточу. Буду с палкой ходить. Ну его нахуйЪ. Самый лёд щас будет месяц ещё. Сука!

Главное, трезвый… Вёсь в песке каком-то, пополам с гавном.

соль надо с собой носить всегда в кармане. увидел, осыпал, прошёл, обернулся, плюнул, сматерился.

Таксы зачем-то только што растерзали полную банку пилюль остеохондрических. МУДАКИ, БЛЯТЬ! Зачем??? Идиоты. Весь коридор в пилюляхЪ…

Наверное мне таблетку хотели дать. Я понял

Аккуратнее там

бля, как хорошо, што такса осталась проживать у тёщи

выходит что удачно опал, не по частям, а так сказать целиком

Саша нахуя тебе альпеншток да ищё и заточенный.На него ебанёшься хуй залатают потом.

Самое опасное — падать на трезвую голову. Можно порваться нахуй.

Март.
Гололед плюс снегопад.
Знак равенства.
Но нет ответа.
- Ура! Весна!
- Превед, Ренад!
И навзничь падают поэты.

… а говорил, што больше альпенштокоф нету

Где вы лед берете? В джемесоне?

 За альпенштоком альпеншток,
За таксой — неизбежно Штирлиц.
Лежит затылком на восток
Владыка перьев и чернильниц.

Гусар нам их не понять.

 А мимо топает народ,
Опасливо обходит тело,
А дети переходят вброд,
Пусть даже робко и несмело

А говорят, что даже Пушкин не от раны
На Чорной речке пострадал, а ото льда.
Он на дуэль тогда впервые шел не пьяным
И, головою уебавшись, дуба дал.

Я поэт. Пролагаю строками
Я к вершине познанья путь.
А хожу с двумя альпенштоками,
Чтоб с вершины не соскользнуть.

Весна. Гавно. И остеохондроз.
Падёж поэтов и полёт сосулек.
Весна. Гормоны властвуют и рулят.
И жмёт под рёбра половой вопрос.

 А он, как муха на стекле,
Лежит и ожидает Музу.
И вот она на дефиле
(Одета в модные рейтузы)
Парит над распростертым ниц
Рабом ее игры беспечной,Игры без правил и границ,По-существу — бесчеловечной.  

Взгляд приморожен к синеве.
Игра лучей на альпенштоке.
Осколки боли в голове 
Сцепляются в литые строки:

"Ночью подморозит… Днём теплее. Пасмурно. Туман. До плюс шести. ..."

Заела поэта вселенская грусть.
Подумал: нунахуй. Пойду, уебусь.
Он вышел во двор. Уебался аб а лёд
И стал улыбаться все дни напролёт.

как ты тока умудряешься.
ночью шёл в полное гавно по льду из гаража и даже ни разу не споткнулся

Я трезвый был, говорю же. Пьяный и я бы хуй упал

я за всю зиму ни разу не упала… а сегодня у нас ваще такое солнышко светит в морозный денёк. не уходиииии, зима

я тоже сегодня уебалась. на коленки. носом в снег. неудобсвтенно как-то перед сзадов идущими получилось…

уебался лобком об угол стола. из дома не выходил.

Литера а если бы сзади шёл тык?

он бы тоже подскользнулся… а потом бы… и куча мала… а Литере понедельничная радость

без обид(если чё)Литере… ебливое настроение сёня просто

Сашуль — это ты сбился с пути праведного… на путь истинный!

Ну ёбёльный ф рот!!!!

Но вот поэт встает с колен,
И пнув стоящий внедорожник,
Осознает, что буквы — тлен,
Что не поэт он, а художник

Берет любимый альпеншток,
И на борту крутого джипа:
С серпом скрещенный молоток
Рисует (или что-то типа)

А ниже неизвестный код
Вслед за нелепым словом Сочи
Поэт от радости орет
И гомерически хохочет

чьёрт пабери!!!

Хотя, какой же он поэт.
Художник. Гог. Бунаротти.
Стиляга, гопник и эстет,
Дега, Да Винчи — плоть от плоти

А может просто человек,
Который наебнулся в марте
В упругий комковатый снег.
В каких-то ебенях на карте.

Запомнился случай. Краснодар, зима-86. Гололед. Люди аккуратно проходят узкий проход, на котором кто-то раскатал лед до пиздец какого скользкого состояния. Передо мной идет мужик, вдруг он подскальзывается, у него правая нога резко подлетает вверх и он очень похоже как бьют футболисты, хуярит поддых идущей навстречу женщине. Та аж упала и скрючилась от боли. Благо рядом травмпункт был. Но со стороны выглядело очень забавно.

пффф… у меня такая «понедельничная радость» каждый божий день. вот через полчаса например еще…

как-то по юности вздумал проверить насколько быстро может бежать человек, если бежыт этот идиот под уклон. укорение… ускорение… ускорение… блять, а как же тормозить?
смарю штырек торчит, хуйня, думаю, перескочу. а скачу уже и так где-то двадцатиметровыми шагами.
трошке зацепилсо. летел ровно как истребитель. первая мысль после утомительно-долгого приземления была: больно — значит жывой.

Димыч — лётчик-испытатель. Практически Икар наших дней.
Пешы книжко уже, Димыч.

мошт и написал бы, если б туташних писателей не читал. стисьняюсь чота.

я тоже, но это было вчера. и я была на коньках. и не спиной, а жопой. жопе было больно и грустно.