ГиХШП

Мы страну «танцуем» по-французски.
Муж сегодня ты, любовник я.
Морды, мы не станем бить по-русски,
Реноме достойное храня.

Скоро поменяемся местами.
Избирком вас быстро разведёт.
И народ поддержит голосами,
А хотя, зачем нам здесь народ?...

Эта история, хотя какая это история?! Это «Это» случилось со мной во вторник, хотя за два дня до этого я был уже мертв, или как говорят немые – «….».
Представь себе, о, мой прелестнейший читатель, будто бы ты встал в воскресенье ранним утром и отправился на работу....

Нагулялось солнце по просторам
И на зов грядущей темноты
Выползли резвиться под забором,
Будто черти мелкие, коты.

Завелась компания, запела
Честь, казалось, хору и хвала,
А собака это не стерпела,
Возмутясь, их к лесу погнала....

Хуета Петропаловна
никогда не пропала бы,
если б жопой ебалась,
а не головой.

Когда муж защёлк! свой моцк на замок,
тишина душила мозгососущего клеща
в её мстительно-ревнивых глазах,
а веревка закончила то,
что начала тишина....

Наверху рычат собаки
Я останусь тут во тьме
Закряхтел на дне клоаки
Старый бомж шептал во сне...

Вышел бомж на берег моря
Корабли увидел он
И один корабль вскоре
Утонул таков закон

А девчонка спилась с горя
К морю бурному пошла
Бросится хотела в море
И бомжа она нашла

Поженились они зомби
Шмара родила осла
Час смотрела на ребёнка
Задушила и ушла....

...

Прежде чем мы поговорим о творческом труде, необходимо таки обозначить — что такое творчество? А творчество это сложный (для кого то невозможный) процесс создания чего то нового, и нельзя сказать, что человек мог бы создать что либо новое, ибо при создании чего то, будь то мысль или дело, человек использует знания, полученные им на земле, либо где то еще, и не создает ничего нового из неоткуда, как, допустим, Господь, который создал таки что то новое, но создал в тоже время по образу и подобию своем...

Из цикла «В школьную библио-течку»

Прозвенел звонок, учитель входит в класс,
На доску свой грозный взгляд бросает сразу
И читает вслух написанную фразу:
«Михаил Петрович — хуй и пидарас!!!»

Он указкою ударил по столу:
«Значит так, блядь, поколенье NEXT и пепси,
R-n-B, хип-хопа, Урганта и Лепса,
Я такого униженья не стерплю!...

И началась мистерия рассвета.
Корабль Феба бросил с неба чал.
На треть от суток тьму постигло вето.
Петух начало жизни прокричал.

Настала вольница для мутной гили.
И чередой пошли ряды грехов.
Я в памяти твоей, как труп в могиле,
Лежу, теснимый глиной, среди мхов....

я отдамся влюбленности к рыжей
и прильну к волосам ее нежно
сейчас все происходит как «нужно»,
я душе подарю наслажденье
улыбнусь себе скрытой улыбкой
сублимирую правою строки
я лечу на скалу к ней бесстыжей
что б волною окутать небрежно

эта осень подарит нам что-то
и рассвет нам расскажет об этом
нам не стоит думать серьезно,
только верить и слиться с надежой
слишком рано откроется сердце,
слишком поздно что-то поправить
я сейчас хочу увидеть зачем-то, ...

Пока тебе еще не восемьдесят, и ты можешь позволить класть вставную челюсть на ночь в стаканчик, а не привязывать на шею, потому что склероз и с утра ты хуй вспомнишь, что у тебя была челюсть, пока помнишь наизусть имена своих внуков, пока ты кокетливо выбираешь в аптеке калоприемник розового цвета, а не привязываешь к катетеру полиэтиленовый мешок «Метро Кэш энд Керри», пока ты еще слышишь, как пердишь, а не просто чувствуешь запах, тебя возбуждает кефир по утрам в субботу, и, наконец, пока ты носишь трусы...

в молдавии в колонии
от прута до днестра
не захожусь в агонии
а тихо жду сестра

жду от тебя привета
жду дождичка весной
жду пенсии монету
отлива жду как ной

в колонии в молдавии,
от прута до днестра
вся суть в твоём заглавии
зэка ждёт рождества

быть может передача
свиданка может быть
чаёк немного чачи
и мулька можно жить

мы все в одной колонии
по камерам сидим
мы все на зоне и
молчим молчим молчим

молчим что солнце встало
мол...

Очередным нерифмованным бредом выносить свой мозг....
Расстреляться в упор… Троеточия кровожаднее Чикатило...
В троеточиях прячется столько трупов и столько слов…
Троеточие…Я…Троеточие…Ты…Троеточие…Было…
Недосказанность—это почти что недоубитость…
Тридцать лет троеточий давно бы поставить к стенке—
Ради тех, кто зарыт в них, как вбратской могиле…
Кто в мольбе за нетленность разбил до крови коленки…

Очередным нерифмованным бредом искупать вину --
Воскрешать, умерщвлён...

… и вышло что жизнь
оборвалась как пленка
того диафильма
который смотрел ты в непомнящем детстве
в спальне
на белой стене
про какого-то там жеребенка
который куда-то бежал в надежде на лучшее место

и кругом пустота
и нет ничего кроме грязной посуды
к тому же посуда единственный признак того что реальность
намного реальней того
что ты видишь и слышишь повсюду
и это
признаться себе
довольно печально

возможности нет
повернуть
развернуть

[дальше]