|
Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
НовостиМордой-тортом без налёта мыслелязга Разбавляешь городские лица-маски. Маски: броски, однотипны, однолживы. А под ними — жизнью сжатые пружины; Сбились в стаи, мир лелея скрытый, пёстрый. Скинуть маску – что принять маньяку постриг.... 
Я снова был у жизни на пиру: бледнел никчёмной плотью день вчерашний, мир затекал стремительно в дыру под жестью юбки Эйфелевой башни; а воздух пах цветами и винцом; день целился и бил прямой наводкой; графиня с перекошенным лицом жевала стейк и запивала водкой....
Усатый, лысый, бородатый,
Делец, ведущий, журналист, Втроём, как правило, лохматят Бабулю в пятницу «за жизть». Один из них – моряк без моря, Второй – техасский бизнесмен, А третий просто балаболит На радость слушателям всем. В горячке спора брызжут ядом, Расстреливая в микрофон, Власть, либералов, гей-парады, Москву, Гоморру и Содом.... летели пули куда хотели но не попали
туда попали куда хотели попасть едва ли убило валю обезобразило как тефтелю отпели валю смотри по телеку на неделе про дело вали про тело вали про то про это понаснимали понамонтировали сюжетов аншлаги троллей и менестрелей голимый паблик бульон последствий под лютым следствием некий павлик расколят павлика клетка в крытке петелька в мыле летели пули да пролетели да угодили ты ждёшь морали мораль протухла мораль прокисла и если в мире... Накрасят, скоро, мне лоб зеленкой.
Штаны в полоску, как лист тетради. Как щЕмит сердце под робой тонкой... Ну, как же так? — разъясните, бляди. Казалось жизнь мне: сироп с кефиром. Пил да гулял, да «давил на массу» Какого черта, мы с Бригадиром Решили ночью «пойти на кассу»?...
Корабли уж бороздят глубь вселенной,
С каждым днем живем мы все охуенней. Но все меньше я надеюсь, что люди Слово «было» скажут реже, чем «будет». Маскируем пустоту камуфляжем, Одеялом душ лоскутным, коллажем. Обмануться маскировкой нетрудно, Не копаем, по верхам, обоюдно.... Поздняк метаться… Но, хватаясь за топор, не забывай, что головы живые
У Клюева (он был поэтом, если что) его женой отрубленные крылья Взлетели вверх, а вниз летели розы и пели «Я умру в крещенские морозы»… Примерно этого хотел и я. Но… ты – не Она!... Сережа был отличный малый
Шефхаус мать, папан буржуй, Четырнадцатигодовалый Среднестатичный соплежуй. Не понимал кино и книжку Имел изжогу от котлет, Зато, компьютерную «мышку» Держал уверенно с трех лет. Отец его не ставил в угол Чем заслужил короткий «лайк», Но, лучший друг его, был — «ГУГЛ» «Фейсбук», «Контакт» и «Контрстрайк».... Далече от тихих, ласкающих нор Стоял гражданин в карапузной панаме; Задумчивый, серенький, дерзко-непьяный, Невольник устоев и мученик норм. Елозили люди, паслись каблуки, Несвежего дядю морщиня в шарпея, А он в тёртом галстуке цвета ирги Застыл, от серьёзного вида робея.... Сидит сволочь на мерзлом проводе
Запушив в октябре дома, Подошла сука, силы пробует Мартом битая в лоб… Зима. Как лиса осторожно пятится Хоть дал Бог, срок пришел — мети!.. Опосается мая к пятнице С девяти утра до пяти Лезет тихо, апрелем мятая, Вплоть беременная пургой, Да, давай уже — тварь проклятая!...
«Вот спросишь ты, не легче ль поменять, старье на новое? Сбежать из ада непонимания, тоски, полураспада однажды поздним вечером, как тать, без объяснений, не смотря в глаза, без категорий зла, добра и иже…, порвать узлы, наросты, цепи, грыжи, не слушая, что шепчут голоса внутри тебя, решением одним ведомым быть, не слышать «ненавижу!... С айпадом завалившись на диван,
Воткнуть в Литпром намеревался честно, Но тут сосед, эпический еблан, Сверлом хуярить стену начал резво. Съебавшись в кухню, в царство тесноты, Пытался креос зачитать сначала, Но тёща, уебанша, у плиты Котлетами неистово шкварчала....
Что-то наконец переменилось И оттаяло внутри меня. Радугой над сердцем отразилась Красота сегодняшнего дня. И раскрылась, как цветок, на вдохе, Всей неповторимостью своей... Я сижу, кроша свой мир на крохи, И кормлю им наглых голубей....
(ща экспрессии будет...)
Третий день он ни ест, ни пьет — не найдёт покоя, То пойдёт к двери, но, открыв её, с силой опять закроет; То сидит истуканом каменным, древним, со злою мордой, Ничего не рассказывает — молчит. Типа — гордый. А то корчится на полу, словно достала подлюка-грыжа, Ничего не видит, один как перст, ничего не слышит.... Так и должно было случиться
Перевернулся навзничь мир, На трубах гнезда свили птицы У церкви кается сатир Бомж с олигархом — пьют по свински Поняв, что тот и этот — свин, Меняет «утки» Папа Римский В больнице — тяжелобольным «Дом-2» с ведущим ставят к «стенке» И с телевиденьем, «звезду», Везут с коньками на Шпицберген, Плясать на допотопном льду Ждет депутатов удивленных Трюм супертанкера, чтоб плыть, На остров, где по их закона... Желанья добиться признания со стороны других -
стирают подошвы, не оставляют следа. Среди непрочитанных душ и прочтённых, когда-то, книг проснёшься, и вспомнишь — на календаре среда. За белым окном продолжается тот-же всегдашний шум, на лицах шутов безупречно серьёзный вид, глупцы продолжает осаду, чтоб после пойти на штурм, но Бог не дурак – кажет кукиш, сходя на вирт....
я смотрю на последний трамвай, убегающий в Озерки
и хочу чтобы память моя, наконец, расплела узелки я хочу, чтобы кончилось время разлук и тоски открывается дверь. остаюсь как стоял, не вхожу уплывает трамвай, он похож на большую баржу он уйдет в темноту, и за горло меня схватит жуть вот и кончилось время машин, пробок, светлого дня вечер — грустный безумец, он у дней полных счастья отнял горемыку меня.... Осень в окна стучит, она двери ногой выбивает,
Входит в комнату, молча садится на стул. В этом городе Осень давно уж никто не встречает, А она и не ждет, чтоб ты в верности ей присягнул. Осень ветром холодным одежду с деревьев срывает, Заставляя прохожих поднять меховой воротник.... |
