штурман Эштерхази

Вот и месяц, обойма со звёздами.
Отсыревший в кисете табак.
Ты попёздывай мне, ты попёздывай,
расскажи мне, что тут да как.

Как десница до вымени зорюшки
чуть притронется - ах, благодать!
Проходной угости меня корюшкой.
Под сурдинку позволь пострадать....

Вот только нажав на -
в безалаберность дней одет -
жалость: опять луна
валится на паркет.

Тень куркумы язык
пустит на полотно
слов. Вырывать кадык
красным, сухим вином.

Воровать тебя из
взглядов других, но
солнце за Симеиз
голосует уже давно....

Эпоха? Нет сейчас застоя.
Вот крыса на стеклянной кружке.
Томится кроличье жаркое
под соусом из шпанской мушки.

А вы, живые, все сюда!
(Хотя всё это очень странно).
Замёрзнет падшая вода.
Но есть горячая из крана

персты споласкивать ко дню
живой звезды в ладье Харона....

Где кабак с его прокуренным предбанником?
Где из тюбика берёзы на погост
кровь прозрачная в стакане
в подстаканнике?
Где в стакане лимфа тех берёз?

Ох ты, кутерьма затей безрадостных!
Что же голову морочишь невпопад?
Тысяча дождей тебе осадочных!...

В странах тхеравады мы были бы своими.
Изначальный Счёт до пяти, а шестой скандхи не существует.
Заплетаемся паттернами, связями языковыми.
Но дом без людей не живёт, он пустует

так же, как взгляды проходящих мимо с одним лицом
людей, которых, возможно, вообще нету....

́Июнь сожжён вместе с исписанными
листами тетрадей.
Голос слился с небом и отвердел.
Свежее клубничное варенье, оладьи.
Тени тех, кто всегда остаётся не у дел.

От перехода из мясяца в месяц
ничего не изменится.
Июль развеется маковой
соломкой по закуткам....

1.
Гладыш, скачущий по воде, тревожит
рукой, запустившей его, омут.
Надо ли в этом случае осторожным
быть? Или просто найти повод

уткнуться носом в ракушку
на берегу реки,
ещё не вышедшей из берегов,
но уже готовой
коснуться своей влагой твоей руки,
превратить день из пустого в фартовый....

I.
Вот холодная мякоть дождя. В полумгле -
конституция старого джаза.
И разбросаны тени на старом столе
по комплекту для каждого глаза.

Словно руколы листик, на вкус эта ночь -
прожуёшь, позабудешь, но вскоре
в этот вкус обернёшься....

Ты, выходящий на линию обороны.
Один в поле. Похер, что не солдат.
Чёрная пелерина неба. Вороны
оглушающе каркают и кружат.

Не греет даже ампула, зашитая в воротник.
Лицо мордой собаки дёргается к плечу.
Вечер, как Маяковский, кладущий
на лопатки Лилю Брик....

В этом маленьком, но уютном
колумбарии даже зимой тепло,
так что прах не колотится
в ознобе по стенкам урны.
А на выходе снег залепит
огромными снежинками ебло
и сделает мир бесструктурным.
По-прежнему дни будут
размножаться, как амёбы,
постепенно собираясь в кучу,
превращаться в месяцы....