Хазар Хазаров

Моя невеста сказала нет
Мы никуда не поедем
Первым делом я сдал билет
И позвонил соседям
Они как всегда бухали И я ...

Постойте! Я вспомнил. Все было именно так. Осенний вечер, безлюдная улица, прохладные сумерки. И ты мне позвонила. А я был занят какими то пустяками, шлялся по городу в поисках удачи. Или чуда. Впрочем, чудес я давно не ожидаю. И ты говоришь мне мягко и тихо о том, что никого нет дома, и что ты одна, и что было бы замечательно. Приходи, говоришь ты. Я жду, говоришь, а я не возражаю и не верю но потому не возражаю. Я кажется, поймал ее в сетки – самую большую свою рыбу.
И осень вокруг....

Действующие лица:

Пурген – юноша девятнадцати лет. Волосы темные и густые, ходит лохматым. Всегда одет в коричневую кофту и черные штаны. Шутник.

Кола – высокий парень, восемнадцать лет. Житель трущоб. Светловолос. Высок. Умен. Любит шутки. ...

И вот
через всю эту мокрую пелену
через ночь в компании фонарей
сквозь туман вокруг высоковольтных проводов
сквозь сны и грезы больных разуверившихся уставших погибающих надеющихся рыдающих агонизирующих любящих людей ...

Поклонники Луны собираются в полночь среди камней, чтобы обсудить ее прелести. Один говорит, что она голубая и холодная. Другой, что она манит его даже днем. Еще обсуждают ее фигуру и склад ума, а до самого главного добираются только к утру. А на траве появляется роса и они расходятся не попрощавшись. Для многих они кажутся странными и даже удивительными. Однако, мне, один раз побывавшему на Луне, ясно, что все эти люди не более чем свора обманщиков. Причем обманывают они сами себя....

Рыбак сидел на берегу под пасмурным небом и нанизывал рыбу на веревку. Он не был очень старым, но морщины и трещинки испещряли его лицо. Руки его двигались медленно, да и сам он ходил очень вяло и грузно. Он всегда был спокоен, и руки его, оплетенные синими венами, были спокойны.
А сейчас, сидя на берегу, он брал металлическую иглу, прокалывал плотву через глаза и нанизав веревку полностью, вешал рыбу сохнуть на ветерок. Потом он садился и снова продолжал свою работу....

Женщина лежала на кровати. Одна. Можно было бы посмотреть на нее со стороны окна (комната была мала и освещена утренним солнцем), и тогда кто-то увидел бы цветные носочки, вылезшие из под одеяла, подрагивающие под ними кончики ногтей. Кто-то увидел бы фату, накрывающую кровать сверху и розовых птичек, вышитых на ней. В комнате – кувшин серебристого кварца, две красные туфельки, коврик, одежда, лежащая на стуле (уже приготовлена служанкой), пепельница.
Посмотреть в окно....

1
Я вижу - она идет на своих маленьких ножках в черном с белыми цветками сарафане. Лицо, грудь и живот закрыты столом. Ростом мне до пояса. Живая и любопытная, танцует передо мной. Хихикает, прячется. Я изображаю веселье, хотя сам не весел. Устал. День полнится неприятными моментами. И я прихожу сюда, чтобы отдохнуть.

2
Я встретился с ней. Думаю. Очень скоро все может измениться. Совершенно. Мне придется измениться. И тебе тоже придется. Я боюсь за твое здоровье, поэтому я против....

Марк Ларсен был выше Кортезза на полголовы, и по силе не уступал. Как-то раз в баре на Альмарксе, на седьмом стакане вина между напарниками вышел спор. Бар, весь обтянутый в пурпурный бархат (даже стойка), был заполнен наполовину. Пилоты и местные жители создавали шумную, напряженную атмосферу. За стойкой орудовал молодой бармен, неулыбчивый и ловкий. А перед стойкой стоял только один посетитель – белокурая женщина средних лет. Она держала в руке голубой стеклянный стакан с прозрачным напитком....

Это сон, где я снова стою перед гигантским печатным механизмом, в форме улитки, напоминающим деформированного, ленивого бегемота. Он слегка вибрирует и гудит, как будто находится под напряжением, а я стою перед ним сосредоточенный и ловкий. Мои руки – на пульте управления, эдакой розовой мясной подушке, я медленно глажу ее, сообщая нужные оттенки будущему оттиску, двигая воображаемое изображение как мне нужно, сливая и разрезая графические объекты....