Александр Гутин

Утром опять выпал снег. Зима в этих краях отступала медленно, словно сопротивляясь нерешительной и скромной весне. Это первая зима, которую одноногий сапожник Янкель провел в этих краях. Сюда, в мордовскую Рузаевку из украинского местечка, Янкель приехал в эвакуацию вместе с женой Брохой и стареньким отцом Мордехаем....

ЧП случилось на районе,
Позавчера, у гаражей
Повесился на ветке клена
Подросток Кузнецов Андрей.

Чего тут долго разбираться?
Нашел его старик Кузьмич,
Что в гараже своем лет двадцать
Все ремонтирует «Москвич».

Пошел до ветру, видит тело,
Висит на клене меж кустов,
Тут вроде нечего и делать,
Как вызвать поскорей ментов....

Здесь по пояс трава, листья ландышей,
И сбивая ногой лебеду,
По тропинке еврейского кладбища,
Как по тонкому нерву бреду.
Глохнет тишь в разливном щебетании,
Клен на землю листы уронил,
Южный ветер, как будто дыхание
От заросших травою могил....

Я самый независимый на свете!
Признаюсь в том, ни слова не тая
Что от меня, родители и дети,
Как прежде, не зависит ни хуя.

Рождаемость на Северном Кавказе,
Цена на нефть, на новое авто,
Не связаны со мной ни в коем разе,
Торги на бирже, тоже ни за что....

Рыбий жир льет фонарь за тяжелой гардиной ,
Тишиной звон в ушах, ночь и выключен свет,
Светлячок сигареты, цветы- георгины,
Я пытаюсь молиться тому, кого нет.

Здравствуй, Бог! Не увидишь в глазах моих влаги,
Нету трепета, пафоса глупых понтов,
Все к тебе обращаются с просьбой о благе,
От здоровья и счастья до новых портков....

А гроздья сирени роняют на стол
Цветочную белую падь.
Сирени цветок из пяти лепестков
Средь них я хочу отыскать.
Почувствовать вяжущий вкус на губах,
Сиреневый лист теребя,
И путаясь в мыслях, теряясь в словах,
Хочу загадать про тебя....

Ну, конечно, я помню тебя, Вера. Повстречавшись с тобой на пыльной улице северной Москвы, я влюбился в твои грустные черные глаза и грудь почти пятого размера. Мне всегда нравились женщины, не похожие на других. Ты тоже была не похожа ни на продавщицу ларька, где я покупал фруктовую воду, ни на случайную прохожую, русую и бледную, такую же, как и все....

А майские ночи теплы и тихи,
В фонтанах вода по края.
Спросила: Вот, Саша, ты пишешь стихи,
А можно спросить на хуя?

Ты мог делать что-то, в чем толк и в чем прок
Водить самолет и трамвай,
Роняла сирень голубой лепесток,
Дремал за скамейками май....

За окошком яблонька с яблочками спелыми,
Маки, одуванчики, вечер тих и мил,
Мамочка, мамулечка, что же ты наделала,
Я ведь мама, мамочка, так тебя любил.
Мог бы стать учителем, мог бы стать бухгалтером,
Или автоматчиком с каской и ремнем,
Или шить на фабрике новые бюстгалтеры,
Или быть извозчиком, управлять конем....

Девочка-киргизочка вышла из вагона,
Сумочка-подъебочка от Луи Виттона.
Вверх по эскалатору, улица, ненастье,
Девочка-киргизочка тоже хочет счастья.
Каждый день до Выхино путь совсем не близкий,
Чтоб на местном рыночке продавать сосиски,
Вкусные, не дорого, булочка из теста,
Есть под солнцем все-таки, хоть такое место....