Барыбино

Приняв искусства эстафету,
В своем берете набекрень,
Художник странствовал по свету,
В нем изучая свет и тень.

В апреле, шляясь по бульварам,
Под крыльями лепных знамен,
Наткнулся вдруг в музее старом
На пыльную картину он.

Кто автор?...

Полудень. Клеверная кашка.
Луг. Монастырь. И в копнах сено.
Выходит черная монашка
Раз в год на крепостную стену.

Пятнадцать лет назад постригли,
И в монастырь на воспитанье
Отдали, бросили, забыли
И так сказали на прощанье:

“Когда в день августа двадцатый
Восточный ветер тучи сдует,
Когда кукушкою крылатой
Твой возраст чаща прокукует,

Тогда приедет принц прекрасный,
Твои закончатся невзгоды,
И жизнь монахини бесстрастной
Ты променяешь на свободу”....

Вот дача – садик и забор.
Внутри – недлинный коридор

И кабинет с горой бумаг,
Две спальни, кухня и чердак.

А вот – взгляните-ка на план:
За кухней маленький чулан.

В нем деревянный потолок,
В нем окон нет, в двери замок....

У принца спокойно синеют
Морозные льдинки-глаза.
Ведет меня принц по музею,
Музею из снега и льда.

Нет звука в музейных палатах,
Лишь эхо от наших шагов,
И вплавлены в лед экспонаты
Из старых, далеких веков:

Голландские розы в витрине,
Природе застыв вопреки,
Роса – а теперь уже иней –
Вмороженная в лепестки....

Я великан, рожденный среди скал.
Ни дома не имея, ни порога,
Я ел людей, людей я убивал,
Не слушая ни черта и ни бога.

Я возвышаюсь башней крепостной,
Построенной по правилам науки,
Неуязвимый, с кожей роговой,
Гекатонхейров внук четырехрукий....

Всё как всегда: сужается зрачок,
И жажда славы с гибельным исходом
Стрелой проходит прямо в мозжечок,
Пройдя под полушарий полусводом.

Покинув жен, детей, дома, страну,
Невест своих оставив у налоев,
Плывем на чужедальнюю войну,
Отмечены проклятием героев....

Все повторится – в этом суть:
Жизнь и слова, дела, гробницы,
И взглянет шут какой-нибудь
В мои безглазые глазницы.

Забыв и мужество, и страх,
Безжизненно, давно бездушно,
Я у него в живых руках
Лежу спокойно, равнодушно.

Дорожки кладбища темны,
В них ночь рисует лунным мелом,
И его мысли мне ясны,
Как строки черные на белом....

Пусть я во тьме и жертва я закланья,
Пусть смерть ищу и смерть я нахожу,
Со страхом, но без тени колебанья
По Лабиринту к Зверю выхожу.

Я здесь один – и тьма полуслепая.
Нет карты места, не спасет партнер –
Ведь пожраны уже, я это знаю
Моих шесть братьев, семь моих сестер....

Из чарки оловянной попивая
Свою ручную истину в винце,
Сижу по вечерам, смотрю, вздыхаю,
Покуриваю трубку на крыльце.

Я вспоминаю самое начало:
Взметнулась вверх восстания волна.
Тогда, как лихорадка, сотрясала
Страну междоусобная война,

Я был героем книжек и плакатов:
Бесстрашный генерал, живой оплот
Республиканцев против демократов,
А может статься, и наоборот;...

Полу-браток и полу-новый русский,
По имени Колесников Иван,
Рыл около Подкаменной Тунгуски
Для новой дачи новый котлован.

Иван (южнопортовая закваска!) -
Пацан конкретный: стриженный под нуль,
Пиджак бордовый, цепи, пидараска,
Мобила, джип, волына и питбуль....