Lola L dova

потому, что стареет мама, дома ветшают,
да и мы с тобой основательно оплошали,
каждый бился - вот-вот да и соскочу!
но земля нам кругла, да притом большая,
если встретимся - выкурю, помолчу.
я себя столько лет так умело уничтожаю,
что в итоге, боюсь, получится, как хочу....

Я знал все слова, я просто не трогал рифмы.
Я нежностью, как водой тебя окропил.
И даже, когда ты бросала меня на рифы,
Любил тебя. Я любил тебя.
Я любил.

Я знал все слова, но ты затыкала уши.
Пульс падал, температура ползла к нулю....

Ну что, мой маленький изуверский бог,
Играем по-новой? Скидай остальное в бито.
Вот видишь- сколько ни хаживала дорог,
Моя голова ладонью твоей покрыта,
В моем изголовье- твой изобильный рог,
В ногах- пресловутое пушкинское корыто,
Я счастлива так, что никто бы переорать не смог....

Элли, постой. Не ходи туда, там волшебник
Делает чучела из пришедших к нему за сердцем.
Элли, ты запиши себе в ежедневник-
« В бурю такую- в подвале бы отсидеться.»

Элли, бери Тотошку, пока немой он
И уходи через поле кровавых маков....

Все проходит, а значит и это пройдет, ведь так?
Заболи у собачки, у кошечки заболи,
а меня не делай целью своих атак,
я лежу на лопатках, в глазах у меня нули

или звездочки как у диснеевских мультяшат,
кто-то за руку, кто-то в волосы, кто-то в плечи –
уговаривают, пугаются, мельтешат,
(дайте пульт или как это выключить?...

Оба одеты в форму, сшитую Хьюго,
Оба касаются только плетьми друг друга,
Герр Офицер, позволительны ли мне слезы?
Герр Офицер, я уже не пьяна, серьезно.

Платье отличницы так облегает бедра,
Гордая в профиль, голая тоже гордая.
Мамочка, ну когда мы такими стали,
Я эмбрион, закрутившийся по спирали....

1.
Кролик сказал – часы пробивают шесть,
Синяя, красная – вот тебе, выбирай.
Только пробьют — и можешь любую съесть.
Будет тебе чистилище, ад и рай.

Алиса глаза закрывает, звучит тик-так.
Девочка просто забыла, где тормоза,
Счастье гораздо ярче транквилизаторов....

Так что давай, не выдумывай мне болезни, хватит с меня и этой дыры внутри.
Лезвием, леской, лаской – все бесполезно. Не залатаешь, вот хоть себе не ври.

«Мне с тобой страшно, Господи, как же страшно, что ты со мною сделаешь через год,
Вдруг тобой будут пахнуть мои рубашки?...

Хочется
думать- сейчас поменяю раскладку и вовсе, совсем отпустит. Нет повода для печали,
нет времени для обыкновенной грусти.

Потом
это все прочитается, забудется и опустится.

Правильно
вовсе не так, но я не умею правильно....

Извини, говорит, черный список тебе стал мал, я не раз об тебя свой хребет сгоряча ломал, уничтожил бы, и рука б поднялась, клянусь, но – ты пишешь и пишешь, хоть заучивай наизусть.
Извини говорит, у меня тут такой роман, что в сторонке покурят Диккенс, Жюль Верн, Дюма, у меня тут любовь, понимаешь?...