Любер

За окошком – дождик, а перед окошком – кот.
Я пришел с тренировки… Что меня дальше ждет?
Тот же три раза в неделю подъем симметричных масс?
Турник по утрам у школы в утренний летний час,
С Ашотом раз в месяц бокс… Привычный адреналин,
Отпуск, женщины, фирма, считанный протеин…
Ну, подниму еще тысячу тысяч тонн…
Ну, еще много раз сладкий услышу стон…
Ну, обрасту жирком, снова в форму приду…
И все равно боюсь, главного – не найду
Раньше так просто всё в жизни казалось мне!...

Не любишь ничего, не ненавидишь.
Ни боль, ни страх не трогают тебя,
Не смотришь ни на что, но все ты видишь,
Мир чувствуешь, не чувствуя себя.

Свободы нет – ты слушаться лишь волен.
И люди, что вокруг толпой стоят,
Друг другу шепчут боязливо: «Голем!...

Мир длился долго. Аж до темноты.
Но тихо по приказу командира
Сигнал был дан. Сигнал услышал ты.
И по путям и города, и мира,

За конунгом, как викинг в старину,
С бормочущим оружием в деснице,
Ты понесешься на свою войну
В закрытой безлошадной колеснице....

«Стероиды, да, тут в курсе и идиот,
Вредны для здоровья, но тот, кто их пил и пьет,
Имеет тайное знание об истинном их вреде –
Я расскажу тебе, такого больше нигде
Ты не услышишь. Итак – пьешь, чтобы быть раздут.
Сходят с ума весы, мышцы опарой прут,
Дрыщ превращается в своего антипода…
Но – изменения тела такого рода
Такие бицепсы, такие веса и поднятия
Были не предусмотрены в момент зачатия
Генов твоих, а следовательно – в астрале....

Мои шрамы… Их с тела не свесть, не содрать,
Ни в одном из стандартов азарте,
И по ним мое прошлое можно читать,
Как по географической карте.

Ну, аппендикс… понятно. На локте ожог
(Костерочек, картошка, краюшки),
Справа шрам через бровь – это гордый итог
Фехтования шпагой из клюшки....

Лето… байдарки плывут по реке…
Больница в заштатном американском городке…
Все так спокойно, лениво, чисто,
Но больницу захватывают террористы!
И вот какую ведут игру:
В больнице-то сам глава ЦРУ!
Приехал к маме на день рожденья,
А тут аппендикс и осложненье,
Главврач – предатель, он из Алькайды,
Давно сливает им все инсайты,
Жаждет и ждет мировой войны:
Все сдохнут, а гадине хоть бы хны!...

Мой сын – неформал. А проще еще – дурак.
Полугот-полуэмо, можно сказать и так,
Впрочем, я не знаток. Космы выкрашены в какой-то цвет,
Которого в ближней и дальней природе нет,
Я их видел в парке – стоят, как бараны в стойле,
Мерзнут, в синих ручонках пойло –
Яга или пиво....

Глупо думать, что я не качаюсь сейчас,
Раз сломалась система качалок у нас.
Да, подвалы пропали, да, фитнес теперь,
Да, я езжу туда, не хожу, верь не верь,
Да другое всё, но не особо тужи:
Сила тяжести – вот она, масса на джи,
Штанга штангой останется, был бы порыв,
Пусть пружинный замок, прорезиненный гриф,
Да, сейчас не подвал, а дворец из стекла,
Лабиринт тренажеров, такие дела;...

Ты входишь. Десятки сложнейших машин –
Для пальцев, для шеи, для трицепсов, спин,
Для мышц икроножных, для пресса, для плеч,
Для… в общем, всего, о чем может быть речь.
Так вот – посмотри, ну подергай чуть-чуть,
Вздохни. Восхитись. И о них позабудь....

Иногда еле слышный приходит сигнал,
Я бросаю свои небоскребы
И спускаюсь в заброшенный старый подвал
Люберецкой угрюмой хрущобы.

Запах кошек, гнилья, паутины, мышей,
Многолетняя вонь аммиаков,
Груды извести, шлака, стекла, кирпичей,
А в углу – пара мусорных баков....