ima

Одиннадцать. Час до конца балла. Фея, ты задолбала. Дура ты, Фея, а не сваха –
эта рожа, эта ряха, принц твой наследный, пусть и не бедный и воду не пить с лица – одиннадцать. Час до конца.
Ровно в одиннадцать ноги раздвинутся, сука ты, фея – твои приколы, снова по парку галопом голой, да и методы твои – фуфло, ну кого я заманю туфлей?...

Я постарела, но не повзрослела –
Такой курьез.
Умру, и скажут – не успела
Пожить всерьез.
Я четко голос мамы слышу,
Она права –
Ты прекратила бы, Ириша,
Играть в слова.
И месяц долькой мармелада,
И звезд драже –
На полпути полураспада
Давно уже....

Филадельфия. Старый вокзал.
Поезда, поезда, поезда.
За окном, как за дымною пленкой,
ветер иглами вертит поземки,
силуэты мелькают белесо,
словно эхо пощечины звонкой
повторяют ритмично колеса —
«ты сказал, ты сказал, ты сказал»....

Лиловый бархат — классика борделей,
под вой полублатного менестреля,
ошметками раздолбанной Росси,
толпа вбивает ностальгию в пол.
Куда ты, черт возьми, меня привел?
И без анестезии не осилить…

Кто я, где я – уже не помню. Отрываюсь по полной....

Цокает громко секундная конница.
Жарко и душно, и сука-бессонница.
Вещий, зловещий, да хоть бы какой –
душу больную мою успокой.

Время сочится сквозь жалюзи век,
трется со скрипом о ржавую ось,
молча считаю овечек-калек –
мечу отару клеймом «не сбылось»....

Мадам глупа не по годам.
Мадам верна себе –
и если не построит, то разрушит.
Переезжаю. Сортирую хлам.
Вытряхиваю душу плюшу.
Дописан фолиант, последняя глава,
банально и финально – годы-главы,
и черт с ним, что ни имени, ни славы,
и лава превращается в базальт –
издержки нещадящего режима —
но у тебя — мои глаза и мой азарт....

Фарфор прозрачный лепестка
Лежит в ладошке узкой.
Не потерять, не расплескать
Души остаток русский.
Вдохнешь его — он рядом, здесь,
Занозой ноет возле —
И серый день, и голый лес,
И рыхлый снег промозглый.
Но губ горячее вино
Не студит зимний ветер,
И возникает предо мной
В чуть потускневшем свете,
Обрывком старого кино,
В сугроб впечатанный спиной
Подснежников букетик....

Не тереби меня, рябина.
И так отчетливо, острО,
из детства, запахом костров
сухих аллей шершавый хруст,
и без меня, и до меня
с такой тоской
воспетый куст.

***
Когда же все-таки закончится оно,
такое утомительное лето....

В чужих полях лошадка темная
в пост Модернизма ем скоромное,
а в небесах луна огромная.

И тут не то, и там – не те.
Танцуют тени в темноте.
Устала. Больше не бушую.
Меняю феню на феншуи.
Была сегодня у врача.
Объела ранчо саранча....

Что ж, бабий ум — он все-таки короткий.
Слепой рукой перебираю четки,
а на задворках памяти пылится
паноптикум — такая вереница
козлов, ослов, верблюдов и баранов —
всех тех, кого я собирала рьяно.
ЧуднОй фетиш я выбрала — копыта....