Саша Стремный

На постаревшей улице с кровью на лацкане и коньяком - внутри
Он близоруко щурится, снегом обласканный, силясь продолжить трип.
Каждому: кто обрящет и кто осудит - да всем, кто придет к нему,
Явится долгий ящик, игра в который легко призывает тьму....

Если бы ты не смотрела на звезды так,
Если б я был распоследним московским дном,
Было бы проще, сжимая в руке пятак,
Бросить себя и покинуть постылый дом.

Было бы легче друг другу смотреть в глаза
И в отражении видеть свои мечты.
Ты надломилась, но страшно идти назад,
Делая вид, что так надо....

Сколько бы я ни вешал себе ярлыки,
Мы остаемся собой, обнажив клыки.
Осень проникла в душу – и никаких
Сил нам не хватит, чтоб выгнать ее наружу.
Можно успеть с венками – но для кого?
Можно считать нас «незрелым» и «роковой».
Вложены в ножны запреты....

Знаешь, а мы могли бы смотреть иначе:
Верить слепым восторженным зарисовкам,
Крест целовать, посуду бить – на удачу -
Но это было бы так, согласись, неловко.

Мутным от ежедневного счастья взглядом
Вперившись в «танец пчелок» и Михалкова,
Мы бы блевали на клавиши едким ядом, -
Но это было бы так, согласись, не ново....

Над выцветшим покрывалом лиц -
Неспелого дня кусок.
По осени линии тех границ,
Что нам отмеряют срок,

Становятся явственно горячей.
Сдувая листву с крестов,
Сентябрь никогда не бывает чей-
то, как прыгающие с мостов.

Уверенным жестом за ворот взяв,
Он вытрясет все долги,
Безжалостной памятью замарав
Блестящие сапоги....

Здравствуй, девочка словно бы вылепленная из сна,
Улыбающаяся и пахнущая как весна;
Как из древних былин: сердцем – рьяна, лицом – красна,
Той красой, что когда-нибудь вряд ли пойдет на убыль.
Жизнью битая - да все по свежему, да по лицу,
Все прочувствовав: ненависть к людям, любовь к отцу....

Человек, рожденный в понедельник,
Внутрь себя заглянет на мгновенье,
На губах прозрачный можжевельник:
Сорок семь – цена сердцебиенья.

С солнцем вместе он родился рано,
Говорят, был «солнечным» ребенком,
Но давно погасли все экраны,
И сгорели детства кинопленки....

Он снова приходит домой в пять часов утра,
Он снова рисует словами ничей портрет,
Но тонкая грань между «умная» и «мудра»
Не станет, как прежде, причиной потерь и бед.

Закинув колеса, он вспомнит, что хочет жить,
Что доктор просил поберечь и себя, и мать....

Он обещал свернуть на пути все горы,
Что помешают ему быть ее стеной,
Что все его стихи будут ей одной, -
Сам уезжал к подругам на выходной.
Он для нее теперь «Человек, который…»

Сам не умея поставить красивой точки,
Он превратил эту зиму в сплошной пиздец:
С грязью мешал, хуями крыл под конец
Ту, что мечтала сказать ему: «Ты – отец
Той, что так долго ждал, - нашей милой дочки»....

Телу - лекарства вдосталь, вот только болен разум.
Кровью испачкав простынь, рыцарь заснет не сразу.
Тертой косухе снится ярких доспехов просинь,
Твой некрасивый рыцарь вечно похож на осень.

Любящий все живое: небо, тебя, улыбку,
Мир, где не только двое - он совершил ошибку....