чудинов алексей

Десять на десять метров,
если шаги не врут,
хмурит лицо от ветра
лучший мой кореш - пруд.
сколько мы пили "белой" -
он не шмонал карман,
если бухое тело
дрыхло, упившись вхлам.
Ноги укрыв осокой,
грустно смотрел и лишь
мух отгонял высокий,
ломкий, сухой камыш ....

В пальто времен советской власти
лежал забытый смятый рубль,
его пропажа или убыль
была в те дни сродни несчастью:
с утра не выпитое пиво,
взамен, с желудком не в ладах,
водопроводная вода
и тремор, как альтернатива...
считайте сами: пива кружка,
вторая, третья не в укор,
в кармане - крепкий "Беломор",
метро "туда-сюда" и …"двушка"
подруге звякнуть: еду, жди, мол …
вот, что давал целковый рупь -
"поправившись" и "положив на зуб"
себя собрать мог воеди...

А вы спорьте со мной, чехвостьте
и в гриву меня, и в хвост,
перемойте мои кости,
принимая меня всерьез.
Над походкой моей - лыбьтесь
и над тонкостью синих губ,
я бумажный теперь витязь,
понимаю - не столь уж глуп...
Не деменции след первый,
просто страхов сухой жмых -
не хочу я идти в жертвы,
без меня слишком много их....

Вот, сходишь "по-большому" на природе,
(да, иногда случается, так что ж,)
а после мягким лопухом в проходе
(который задний), с омерзеньем трешь…
Растение, понятно, не бумага,
но на изнанке все же - мягкий пух,
и вот - красуется изящный тортик "Прага",
а на верхушке - авторский лопух…
Так раздаем себя мы по частицам,
без сожаленья - нам-то все равно,
а разным Божьим тварям причаститься -
царя природы ангельским говном -
за счастье....

Я, наверно, просто зритель
у плацкартного окна,
но меня вы не вините,
мне планета не нужна.
Да и я ей - не особо,
разве - парочке друзей,
да они померли оба,
так, что я теперь - ничей.
Я смотрю в окно вагона,
не меняется пейзаж:
осень, дяденьки в погонах,
демократии мираж…
Но с попутчиками - выпьем,
пусть за маленький, но - фарт,
все ж вагончик - не "столыпин",
не теплушка, а плацкарт!...

Смотрел юнец на богача:
- счастливец, все, что хочешь - вволю,
вот мне бы маленькую долю,
чтоб жизнь богатую начать…
Зажглись терзания в глупце,
богач их суть просек, как дока -
он был силен в людских пороках -
а тут - все мысли на лице....

Снова пасмурно, снова дождь,
снова Балтика ветром дышит
ну давай, Ленинград, итожь
жизнь мою, барабаня в крыши..
Затянулся холодный стук
монотонный и бестолковый,
дождь заходит на новый круг
и считает опять но-новой..
От дождя наморщинет медь,
Грозный Царь, бровь ломая круче,
и от этого Солнце греть
вдруг начнет сквозь дожди и тучи…
Тут погода, как нрав царя -
переменчива, просто ужас,
только климат ругают зря -
дождик тоже кому-то нужен
Странный город...

Карниза облупившегося рашпиль
лениво тер окалину заката
прозрачной ночи, что была зажата
в зубастом клюве старой телебашни...
Качался дом мой, как запойный слесарь,
вчера "на грудь" принявший непосильно,
вертел в руках облупленный напильник,
на светофор смотрел без интереса,
а тот ему мигал полночи желтым -
так в гетто всем мигает наркопушер
а дом молчал и тишину нарушил
под утро, вдруг прокаркав: Да пошел ты....

Помню, в коммуналке туалет
был по кубатуре очень мал,
но своей нарезкою газет
нам библиотеку заменял.
Был он узок, как фанерный шкаф,
втиснутый у кухни под расчет,
в туалете жил больной жираф:
унитаз с трубою-шеей и бачок.
Паутину вместо листьев пальм
собирал по стенам языком,
шею передавливала сталь,
проволочным жестким хомутом....

Деревьям ли, животным, человеку ли,
по сути, абсолютно все равно -
где и когда делиться на молекулы
и превращаться в просто вещество.
Хотя... живем на свете маловато мы,
и некая досада все же есть,
что и молекулы развалятся на атомы....